Сердце Джеймса распознало ее голос раньше, чем уши. Взгляд метнулся к двери. Боже, она была прекрасна. Ее внимание было сосредоточено на сестрах, и этот суровый вид… В сочетании с нежными чертами он делал Элоди еще красивее. — Пожалуйста, оставьте нас с виконтом, — произнесла она, и этот тон не терпел отказа. Сестры поджали губы, но подчинились и вышли из библиотеки одна за другой. А Элоди подошла к нему. Джеймсу пришлось прочистить горло и срочно думать, что говорить. — А…эм… Они очень любят тебя. — Знаю. Ответ прозвучал так холодно, что Джеймс почувствовал себя дураком. Зачем он озвучивает очевидные вещи? Ладно, нужно взять пример с графа Дорсета и переходить сразу к делу. — Эли, я в курсе, что ты слышала о книге Фанни Уилсон… Она невесело рассмеялась. — Мне читали из нее выдержки. Джеймс прикрыл глаза. Вот же черт… — Эли, я могу всё объяснить… Она подняла руку. — Ты не должен мне объяснений. — Думаю, что должен. Я всё равно хочу подарить тебе экземпляр… — Мне не нужно никаких объяснений, Джеймс. Я услышала достаточно. Она была настойчива, но и он упрям. Интересно, что за выдержки ей читали? Самые бесстыдные, конечно же. Те, что касаются его «мужественности», например. Но по крайней мере, она все еще позволяла ему звать себя домашним именем, а это хороший знак. — Эли, мы оба знаем, какими злыми могут быть сплетни. Мои отношения с Фанни… Уверяю, знай ты всю правду, ты бы не хотела… Она вспыхнула и не дала ему договорить. — Не берись рассуждать о том, чего бы я хотела! Ты понятия не имеешь, чего я хочу, Джеймс! Вспылил и он — так сильно и неожиданно, что забыл даже порадоваться, что всё еще вызывает у этой женщины какие-то эмоции. — Ну прости, что я не способен читать твои мысли! — он развел руками. — Может, просто скажешь, чего ты хочешь, избавив меня от необходимости угадывать? Элоди недоуменно моргнула. Она явно не ожидала такого тона. Но замешательство быстро прошло, и она сузила взгляд. — Я хочу честности, во-первых. Джеймс хлопнул ладонью по книге Филдинга, которую всё еще вертел в руках. — Я был честен с тобой с момента моего прибытия. — Искренности! — А ты ждала чего-то другого? Она задумалась на мгновение, а потом выпалила: — Вы с Оливией всё еще любовники? Брови Джеймса взлетели наверх. Даже если бы он лет двадцать готовился к этому разговору, последний вопрос застал бы его врасплох. Любовники? С Оливией? Господи, что за абсурд? Он усмехнулся и покачал головой. — Нет, Эли. Мои «отношения» с твоей сестрой длились одну пьяную ночь, которую я крайне смутно помню. — А не было других ночей, которых ты не можешь вспомнить? Она хотела честности? Она ее получит. — С Оливией — не было. Элоди побледнела. — А с другими женщинами? — прошептала она. Джеймс обреченно вздохнул. Всё это было вовсе не то, на что он рассчитывал. После того, как они начали сближаться, меньше всего виконту хотелось обсуждать с Элоди постыдные факты его биографии. Неужто она думала, что он переспал с половиной Лондона? Тогда она даже не подозревала, насколько ошибочно это мнение. — Эли, ты знаешь, что происходит с мужчиной, когда он выпил слишком много? Она поморщилась. — Да, видела некоторые эффекты, знаешь ли. Опять про Оливию! Или про чашу для пунша? Их разговоры похожи на бег в колесе. Проглотив здоровую долю гордости, Джеймс пояснил: — Помимо того, что ты видела, избыток спиртного часто делает мужчину непригодным в постели. Она смотрела на него, не моргая. Ее лицо осталось непроницаемым. Элоди молчала и явно ждала продолжения. Дьявол! Эта женщина правда заставит его произнести это вслух? — Было много ночей, когда я не смог бы переспать с женщиной, даже если бы сильно захотел. Эти минуты позора он действительно хотел бы забыть. Элоди приподняла бровь. — Даже с Оливией? Он фыркнул. — Даже с тобой. Это признание мгновенно вогнало ее в краску. Джеймсу нравилось, как Элоди краснеет. Знала ли она, как очаровательно выглядит в этот момент? — Но ты… — начала она неуверенно. — Но ты же переспал с Фанни Уилсон. — По случаю. Но было также много ночей, когда мы с Фанни просто падали и засыпали, не снимая одежды. Она не понимала такого поведения — он видел это в выражении ее лица. Джеймс решил, что на сегодня откровений достаточно. Пора взять разговор под свой контроль. — Ты обещала дать мне второй шанс, — отметил он. Элоди встрепенулась. — И дала. — Нет, не дала. Ты сама призналась, что не читала книгу Фанни, а только слышала отрывки, и всё же ты судишь меня. Она отпрянула и посмотрела на него с вызовом. — Я тебя не осуждаю. — Разве? А что же тогда значит весь этот разговор? Элоди скрестила руки, и Джеймс чуть не утратил дар речи. Ее декольте… Боже, помоги ему… Ее пышная грудь приподнялась в этот момент, сделавшись еще прекраснее, и он был готов продать душу дьяволу, лишь бы смотреть на эту картину вечность. — Я просто не понимаю, — сказала Элоди, — почему ты не заплатил этой женщине, чтобы твое имя не значилось в записках? Так поступил бы любой порядочный джентльмен.