— Что с моим ребенком? — Пересохшие губы едва шевелись, но мне казалось, что я кричу. Мне удалось приподняться на локтях, но низ живота тут же пронзила острая боль. На белой простыне проступили алые пятна, которые не значили ничего хорошего. Однако я упорно старалась встать. — Где мой ребенок? — Синьорина Евгения, вам нельзя вставать! К моей постели тут же подбежала молоденькая медсестра и попыталась уложить меня, но она не в силах была остановить мой порыв. Чем сильнее девушка прижимала меня к кровати, тем отчаяннее я вырывалась из ее рук. — Что с моим ребенком? Скажите же, что с моим ребенком? Ее полные сочувствия глаза встретились с моими, и я увидела в них жуткую правду. Она ненадолго остановила меня, вынудив замереть, словно лань в свете фар. Хриплый крик смертельно раненного животного сорвался с моих губ, а затем я принялась вырываться с удвоенной силой. Перед глазами стояла алая пелена, за которой для меня скрывался весь мир. В приступе отчаяния до меня не сразу дошел легкий укус боли, когда игла шприца вошла в мое тело. А затем я снова провалилась в темноту. В следующий раз пробуждение было более мягким, но только в медицинском плане. Стоило мне открыть глаза, как на меня сразу же обрушилась жестокая реальность, в которой моего ребенка больше не было. Я отчаянно хотела вновь уснуть, потому что только во сне мы были все вместе: Ярослав, я и наша малышка. Что-то подсказывало мне, что этот ребенок был девочкой, жаль, что правду узнать уже не получится. Теперь в палате пахло не только цветами и лекарствами, но и терпким табачным парфюмом, который не вызывал восторга, но и отторжения тоже. Я повернула голову на подушке в сторону окна и увидела высокого крепкого мужчину в строгом костюме темно-синего цвета. Мы точно не были знакомы, но его глаза было трудно не узнать. Именно такие были у моей итальянской подруги Анжелы, а значит передо мной сам Ланской. — Меня зовут Владислав Сергеевич Ланской, я отец Анжелы и приехал лично поблагодарить тебя за то, что ты спасла мою дочь. Поверь мне. Мы сделали все, что было в наших силах и даже больше, но никто не мог предположить, что Фауст приедет проверять сделку. Он единственный, кто видел Анжелу в лицо с близкого расстояния. — Мужчина замялся, а потом присел рядом с кроватью. — Я соболезную твоей потере и знаю, что ничто в мире не облегчит твою боль, но все же хочу сделать для тебя хоть что-то. Скажи мне, что ты хочешь, и я исполню любую твою просьбу. Богатые и успешные люди привыкли все мерить деньгами. Не сомневаюсь в искренности его слов, но это только злит меня. Решил откупиться из-за проваленной операции? — Мне от вас ничего не нужно. — Женя, не торопитесь. У меня достаточно влияния, что сделать абсолютно все, что ты захочешь. Не рассматривай это, как попытку купить тебя. Я действительно хочу тебя порадовать. — Не старайтесь, Владислав Сергеевич. Вы не сможете дать мне то, что я хочу. — И все же я настаиваю на том, чтобы вы озвучили свое желание. — Настаиваете? — Я горько усмехаюсь, растягивая губы в искусственной улыбке. — Вы знаете, что я люблю отца моего ребенка, пусть и хотела бы сказать о своих чувствах в прошедшем времени. Мою любовь не смогло убить даже его предательство. Знаю, что я ему не нужна. Он давно забыл обо мне и трахает другую дурочку, пока его жена, забеременевшая сразу после меня, вынашивает ему первенца. Хаитов подонок, который не заслуживает моей любви, но это ничего не меняет. Я хотела его ребенка, я хотела ребенка от любимого мужчины. А теперь его нет. Так что единственное чего я хочу, так это свое дитя. Вы уверены, что можете сделать Владислав Сергеевич? А впрочем, не отвечайте. Ответ на этот вопрос мне известен. Пожалуйста, выйдите из палаты, мне нужно побыть одной. Я с закрытыми глазами чувствовала, что Ланской смотрит на меня, но мне было все равно. Эта речь морально опустошила меня настолько, что его уход прошел мимо меня. Обессиленный организм провалился в спасительный сон, в котором я, наконец, была счастлива. Мне не хотелось есть, не хотелось что-то делать, только спать. Как можно больше времени. От еды я отказывалась, оправдывая себя перед медсестрами тем, что у меня нет аппетита. Со временем, дело дошло до того, что врач назначил кормить меня внутривенно, насильно вливая в тело живительные вещества. Но и это проходило мимо, словно я наблюдала какой-то скучный и неторопливый фильм. Запястье постепенно срасталось, правда очень медленно, но заставить меня хотеть жить не могло ни одно лекарство в мире. Когда Ланской второй раз пришел в мою палату, я смотрела в полоток, плавая в своих фантазиях. Как и в прошлый раз сначала до меня донесся его парфюм, а только потом к моей кровати подошел отец моей подруги. Сегодня он был в темных джинсах и демократичной водолазке, совсем не похожий на солидного банкира, что совсем его не портило. — Здравствуй, Женя. Знаю, что вряд ли ты хотела меня увидеть, но все же мне нужно было узнать, не придумала ли ты альтернативное желание? — Он продолжил наш разговор практически с того же места, на котором наша беседа прервалась. — Появилось. — Я равнодушно посмотрела на него, а затем перевела взгляд на потолок. — Я хочу умереть. Вы можете купить для меня эвтаназию? — Даже если бы мог, то не стал бы. Понимаю, что тебе тяжело, но ты здоровая девушка и сможешь забеременеть еще раз. — Может быть и смогу, но не от того, от кого хотела бы ребенка. — А вот это неправда. Я обдумал твое желание и готов уверенно сказать, что могу его исполнить. Если ты хочешь. — Что? — Впервые за последние дни меня что-то искренне заинтересовало, и апатия ненадолго отпустила меня из своих когтей. — Я могу сделать так, чтобы ты смогла забеременеть от Хаитова. Это будет не завтра и не через месяц. Мой план требует определенного времени и усилий с твоей стороны. А еще тебе нужно будет выйти за меня замуж. Не переживай, у меня нет к тебе сексуального интереса. Просто недоступная женщина будет более интересной добычей, чем свободная. Ярослав будет думать, что добивается тебя, а мы тем временем поймаем его в ловушку. Глава 44 Ярый. Наши дни Услышанная история никак не укладывается в моей голове. После того что пришлось пережить Жене ломаются даже мужики, а она девочка. Ее нужно любить, холить и лелеять. Если бы только я знал о ее беременности, то насильно притащил бы в Москву, и плевать, если бы пришлось для этого мою колючка связать. Но вышло так, как вышло. И через такое испытание моей девочке пришлось пройти одной. У меня в глазах печет от слез, а грудь ходит ходуном в бесплодных попытках нормально узнать. А ведь я просто узнал, что умер мой нерожденный ребенок. Женя же носила его под сердцем, ждала его, пела ему песни. — И что было дальше? — Мой голос срывается, но мне не стыдно. Слишком сильны эмоции, которые переполняют меня, чтобы обращать внимание на такую мелочь, как слезы. Тем более, что глаза Ланского тоже подозрительно блестят. — Сначала реабилитация. Ее истерика, а затем и апатия существенно замедлила процесс выздоровления. В итоге, Женя провела в больнице около двух месяцев, восстанавливая силы. К тому времени, я успел поговорить со своими детьми и рассказать им о своей скорой свадьбе. У меня прекрасные дети, они заочно приняли свою будущую мачеху, даже не зная, что наш брак всего лишь фикция, а не метались в истерики, что им достанется меньший кусок наследства. Как только Женя выписалась мы сыграли небольшую свадьбу в тесном кругу. Сразу же лететь в Россию не было смысла, так как ей еще нужно было закончить курс терапии. Все же травмы были не самые простые. — А с чего ты вообще решил, что твой план удастся? Очень сложно заставить мужчину трахнуть женщину, которую он не хочет. Я мог и не повестись на Женю. — Ты думаешь? — Влад небрежно бросает на стол пачку цветных фотографий, с которых смотрят девушки всех цветов и размеров. Рыженькие, блондинки, русые, с длинными волосами и короткими, кареглазые и голубоглазые. — Это твои любовницы до твоего знакомства с Женей. Благо, что ты особо не скрывал свою личную жизнь. А это те, кто были после нее. На стол приземляются уже совсем другие снимки. Если смотреть издалека, то можно подумать, что смотришь на одну и ту же девушку. Брюнетка, с длинными прямыми волосами, светлыми глазами и гибкой фигурой танцовщицы. Странно, что я сам за собой не заметил такой приверженности определенному типажу. — Хочешь сказать, что ты совершенно случайно выбирал себе девушек одного типажа с нашей общей знакомой? — Этот риторический вопрос не требовал ответа, и Влад продолжил дальше. — Я никогда не действовал наобум, каждая деталь моего плана была тщательно проработана. Так что будь уверен, ты бы точно захотел возобновить с ней отношения. Впрочем, все произошло так, как я и предсказывал, хоть сам план и пошел по одному месту. Потому что Женя не смогла сохранить холодную голову. Знаю, что меня должно оскорблять такое потребительское отношение, когда из меня пытались банально сделать быка-осеменителя, но не могу злиться. Я не дурак, и прекрасно понимаю, что из депрессии Женю вытащил совсем не Влад, а мечта вновь забеременеть от меня. И ради того, чтобы она жила мне будет по силам вынести и не такие унижения. — Я думал, что она использовала, как живой вибратор, а оказалось, что моя участь всего лишь быть донором спермы. А у меня даже не получается на нее разозлиться. — Опрокидываю залпом бокал коньяка и грустно качаю головой. — И куда Женя сбежала? — А зачем тебе? Ты убедился, что я ее не прячу и не мщу ей за супружескую неверность. Она разведена, беременна и счастлива. Хочешь отомстить ей за то, что она второй раз оставляет тебя с носом? — Нам с ней нужно поговорить, а вот о чем, это уже не твое дело. Ты ей уже не муж. — Да о чем вам с ней говорить?! — Как минимум о том, что она носит моего ребенка. Не находишь, что это достаточный повод? — Боишься, что она подаст на алименты? Не переживай, этот момент я тоже предусмотрел. Малыш появится на свет в течении трехсот дней после развода, а значит, согласно законам, его запишут на меня. У него будет мое отчество, и он не будет ни в чем нуждаться. Женя слишком благородна, чтобы требовать от меня денег за спасение дочери, но это не значит, что я оставлю ее без денег. Мои юристы уже оформили на ее имя небольшой пакет акций банка, который будет приносит хороший пассивный доход, а еще есть дарственная на хорошую квартиру и машину. Помимо этого, Женя остается на своей должности в банке и у нее более, чем достойная зарплата. Ей не нужны твои алименты, она, итак, поднимет ребенка без посторонней помощи. А там найдется и достойный мужчина, который полюбит ее ребенка как своего. От этой картины меня бросило в жар. Какой-то непонятный гипотетический хрен рядом с моей женщиной и моим ребенком. Это его будут называть папой, а ночами он будет трахать мою девочку, срывая с ее сочных губ стоны удовольствия. И рано или поздно жаркий секс принесет свои плоды. Тогда моя Женя снова забеременеет, и будет светиться от счастья вынашивая уже не моего ребенка. Нет! Я не позволю этому случиться! — Почему вам не пришло в голову, что я хочу этого ребенка? — Меня понесло, и незаметно мой голос перешел в крик. — Мне важно быть рядом с ней! Я хочу поддерживать ее, ходить с ней к врачу, бегать посреди ночи в поисках клубники или персиков! Да в конце концов, это я должен держать ее за руку, когда врач будет сообщать пол нашего будущего малыша! — Зачем? Ты свободный холостой мужчина, который может встретить свою женщину и влюбиться в нее. Потом у тебя появятся дети от любимой женщины, и ребенок Жени станет тебе не нужен. А он успеет к тебе привязаться, и будет страдать от того, что папа наигрался в семью и пошел играть с другой тетей. — Херовый из тебя прогнозист, если в погоне за перспективами и планами, ты не заметил самого очевидного. — В приступе ярости я сметаю со стола ворох фотографий, и они разлетаются по кабинету, глянцевито поблескивая. — Да, все мои любовницы за последние три года одного и того же типажа. И этому есть банальное объяснение — мы трахались в полумраке и порой я представлял на их месте Женю. Как тебе такая новость? Хочешь еще более убойную? Я все еще ее люблю! И сделаю все, чтобы она дала мне второй шанс и снова стала моей. Ланской улыбается краешком губ, давая мне понять, что и без меня это понял. Просто хотел развести меня на эмоции и заставить признаться в своих чувствах самому себе. Все же он отличный манипулятор, не зря отстроил такую империю. — Она улетела в Барселону, в клинику Текнон. У них одно из лучших отделений акушерства и гинекологии в мире. Женя очень боится, что тот инцидент нанес слишком большой вред, поэтому подстраховалась заранее. Глава 45 Женя. Наши дни Шумную, яркую и крикливую Барселону я полюбила не меньше, чем Милан. Прошло всего два с половиной месяца, а мне казалось, что не меньше, чем полгода. А вообще, вторая беременность ощущалось совсем иначе, чем первая. Это тогда мне было страшно, что я не справлюсь и не потяну ребенка финансово или Ярослав из вредности отберет ребенка, чтобы его воспитывала его послушная женушка. Теперь, за мощной спиной Ланского, эти проблемы казались сущей мелочью. У меня было достаточно денег, чтобы дать своему ребенку все, что нужно, а забрать его Яр не сможет при всем желании, так как по документам он будет числиться за моим бывшим мужем. Влад оплатил мне ведение беременности в одном из лучших отделений акушерства и гинекологии мира. Я приходила на прием раз в неделю, с дрожью в коленках, но врачи успокаивали меня, что ребенок развивается абсолютно нормально и со мной все в полном порядке. Единственное, что мне нужно это еще больше положительных эмоций. И я старалась изо всех сил. Ежедневные прогулки по самым красивым местам города наполняли мою душу чем-то светлым и возвышенным. Да и сложно было оставаться в плохом настроении, когда гуляешь по невероятному парку Сьютаделья или наслаждаешься атмосферой Готического квартала. Каждый день был расписан практически по минутам. У меня не было времени скучать по Ярославу или вспоминать его объятья. Мне нужно было измотать себя как можно сильнее, чтобы вечером вернуться в уютную съемную квартирку и моментально уснуть. Но даже усталость мне не помогала, потому что каждую ночь в мои сны возвращался Яр. Проклятые гормоны взбесились и с каждым днем мне все сложнее было сдерживаться, чтобы не написать ему. Особенно тяжело было по утрам, когда я просыпалась в насквозь мокрых пижамных шортиках, ощущая фантомные прикосновения мужских настойчивых пальцев к клитору. Меня предупреждали, что либидо у беременных может подниматься до такого уровня, что им постоянно хочется секса, но не думала, что со мной будет точно так же. Дело дошло до того, что я приобрела в секс-шопе вакуумный стимулятор и симпатичный вибратор, чтобы снимать излишнее возбуждение. Только сегодня мне не помогли ни игрушки, ни пальцы, ни прохладный душ. Меня накрывает непонятным сладким предвкушением, словно все утро это одна большая прелюдия к чему-то совсем невероятному. Это непонятное состояние пугает меня, я мечусь по квартире, пытаясь успокоиться, прежде чем решаюсь сбежать в Старый порт. Вода приносит успокоение, а значит должна принести и мне облегчение. Ранним утром здесь не очень людно, поэтому мне удается найти свободную скамейку с видом на синюю морскую гладь. Пока не очень жарко, и приятный соленый бриз приносит легкую прохладу. Еще пару часов и набережную заполонит куча девушек с яркими пакетами из ближайших магазинов, которые надувают губки и выпрашивают у своих мужчин еще одно платьишко. В такие минуты мне становится грустно, потому что мне тоже хочется, чтобы Ярослав был рядом. Я даже больше его ненавижу, словно моя беременность растворила все негативные эмоции, что отравляли мою жизнь. Но все же не могу переступить через себя и набрать его номер. Может дело в детской обиде на то, что он бросил меня, решив найти себе кого-нибудь попроще, а может это страх, что мне снова ответит женский голос, который с явным превосходством попросит меня больше не звонить по этому номеру. Все же тяжело быть беременной девушкой, когда твое настроение меняется со скоростью света, а эмоции бегут впереди разума. Единственное, что в такие минуты мне помогает, это беседы с моим малышом. — Не переживай, детка. У тебя будет папа. — Я слегка поглаживаю небольшой животик, который еле заметен из-за свободного сарафана. — По крайне мере, у меня и в мыслях нет тебя прятать всю жизнь. Повлиять на его решения я, правда, не смогу, но очень рассчитываю на то, что твой папа обрадуется твоему появлению. Ведь тебя невозможно не любить. Лично я полюбила тебя с первой секунды, как поняла, что ты у меня есть. Эта бессвязная речь заметно успокаивает меня. Пульс замедляется, а дыхание выравнивается. Мне нужно совсем немного, чтобы окончательно прийти в себя, но внезапно я остро чувствую чужой жадный взгляд. Раньше мне казалось, что такое бывает только в романах, и теперь мне непонятно как реагировать на это. Потому что я явно ощущаю, как чьи-то глаза скользят по моей фигуре, и тело почему-то реагирует сладким томлением. Барселону нельзя назвать самым безопасным городом, поэтому я выпрямляюсь на скамейке и начинаю лихорадочно осматриваться по сторонам. Однако в мою сторону никто и не смотрит, думаю, что местные жители уже привыкли к сумасшедшей русской, которая периодически разговаривает с морем. Не исключаю возможностей, что кто-то из туристов решает стоит ли ко мне подкатывать, и несколько минут, я на полном серьезе думаю не стоит ли мне вернуться домой, чтобы спрятаться от назойливого внимания, но маленькая квартирка моментально проигрывает прекрасному виду и солоноватому морскому воздуху. Да и чего мне опасаться, у меня за спиной большой опыт по отшиванию навязчивых незнакомцев. Я снова откидываюсь на скамейку и, прикрывая глаза, подставляю лицо солнцу. Мне не хочется подвергать ребенка опасности, поэтому у меня и в мыслях не было загорать на пляже, но солнечные ванны заряжают меня хорошим настроением, тем более что длятся не так уж и долго.