- Ты знаешь, что она мне сегодня заявила? Что ты ей не давал указаний не пускать никого в мою комнату. - Я с ней поговорю. - Он садится в кресло напротив меня и погружается в ноутбук. Разговор окончен, мне лучше уйти, но я не могу пошевелиться. Стать хозяйкой? Интересно, он сам-то понимает, что сделать это здесь, в его доме, который так и не стал моим, будет практически невозможно. Домработницу нанимал он, и слушать меня она не желает. Сестра приходит тогда, когда ей удобно. У свекрови так вообще свои ключи. Хорошо, что хоть в загородном доме у нас адекватная помощница и нам не нужно таскать туда с собой Нину. Правда, жаль, что мы бываем там редко. У Влада постоянно дела на работе, а одну он меня туда не отпускает. - Мне кажется, никто меня не любит, - тихо говорю, но он слышит. Отрывает взгляд от экрана ноута и удивленно смотрит на меня. Видимо, гормоны делают свое дело, и я начинаю всхлипывать. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Влад, я чувствую, что и ты меня не любишь. Молчит. Вновь трет виски. Смотрю на него и жду, что он ответит... Глава 18. Влад - Что за бред? - начинаю злиться и меня уже не остановить. Эти признания в любви для меня какое-то бесполезное сотрясание воздуха. Я ей мальчик что ли, чтобы в уши красивые слова заливать. - Просто… - мнется Полина. - Ты ведь мне не говоришь… - А вот это все вокруг, - развожу руками, - не показатель? Вот это все для кого? Это для тебя ничего не значит? Полина вытирает слезы и кивает головой. Как же я устал… Хочу, чтобы меня просто оставили в покое. - Я устала, - вторит мои мысли Полина, встает и уходит. Не удерживаю ее, тем более, что у меня и правда накопилось много дел. Ненавижу все эти “любовь-морковь”. Люблю ли я Полину? Она для меня, в первую очередь, идеальная жена. Красивая, умная, с прекрасным образованием и наследственностью. Она об этом, конечно, не знает, но перед тем, как сделать предложение, я проверил всю ее семью. Никто не сидел, не лечился от странных и страшных заболеваний. Да и с мозгами у всех все в порядке - сплошь преподаватели и профессора, даже один академик затесался. Наш союз идеален. Но если ей для полного счастья нужно, чтобы я признавался в любви, то у нас явно проблемы. Мне сложно говорить о чувствах, не понимаю их. Я человек действия, для меня забота это - купить, обогреть, защитить, а не вот эти пустые слова. Да и как говорить то, что никогда не слышал от близких? Я не помню, чтобы мама мне когда-то говорила, что меня любит. Чаще слышал: “ты должен”, “ты мужчина, глава семьи”. Я привык так жить, только так и умею. Да и сейчас никакой любви от родственников нет, только их проблемы. Кому чем помочь, кого вылечить. Внук троюродной тетки машину разбил, мамина соседка по даче ногу сломала, у племянницы трое погодок - в школу собрать не могут. Двоюродный брат переработался и хочет в в отпуск. И все проблемы тащат мне. Не напрямую, конечно, - через мать. Сами звонить боятся. Но все равно ведь заниматься их делами приходится мне. А я не уработался? Я никуда не хочу? Кроме командировок и выехать не могу никуда. С Полинкой вырвались в свадебное путешествие, вот тебе и каникулы. Элина еще вечно проблем подкидывает. Уже на голову села и ножки свесила, пора с этим заканчивать. Ладно, меня мурыжит, но до жены зачем придралась. Хорошо, что камеры на каждом углу. Нужно сказать Нине, чтобы она за моей сестрой присматривала, не оставляла ее одну в квартире или наедине с Полиной. Мало ли, что еще придумает. Достаю из папки договоры. Нужно еще раз все посмотреть, сверить, подписать. Голова раскалывается. Ищу в органайзере таблетки обезболивающего. Закидываю одну в рот, встаю за водой. Взгляд падает на телефон. Звонит мама. Что еще интересного я сегодня услышу? - Влад, что у вас произошло? Почему Элину обидели? - с первых фраз начинает отчитывать. Хоть бы раз позвонила спросить, как у меня дела. Нет, все разговоры у нас сугубо “деловые”. - Все нормально, - отвечаю как можно спокойнее. - Я дома работаю. Никто ее не обижал. - То есть у тебя все нормально? - взрывается мама. - Так поступить с сестрой и “нормально”? Становится даже интересно, что она там наплела. Слышу, как мама подвигает стул, скребет им по полу. - Не знаю. Прибежала вся в слезах, ничего сказать не может. Только “Влад, Влад”, а что Влад, не говорит. Заперлась у себя в комнате, слышу только, как рыдает. - Мам, хватит ей сопли подтирать, Элинка уже взрослая. - Влад, ну какая она взрослая? - Вообще-то ей двадцать пять уже. - Ой, придрался к годам. Она ж у нас ребенок-ребенком. - Я в этом возрасте и себя обеспечивал, и вас с сестрой. - А ты не сравнивай. Ты мужчина! Отца не стало, ты его место в семье занял. Может, рановато, но зато смотри, результат какой! - в голосе появляется гордость. - Ты каким вырос - и работающий, и зарабатывающий, и деньги всегда водятся. Бизнесмен. Красавец. А то был бы каким-нибудь электриком или токарем. А так жизнь тебя закалила и человеком сделала. - А, да-да. Сделала. - Я никогда не спорю с матерью. Не потому что она всегда права, но слушать ее двадцать доводов, почему так, а не иначе, невозможно. - Я тебя прошу, сын, будь с Элечкой помягче. Она же без отца росла, ты для нее как папа. Вспомни, как ты ее на велосипеде учил ездить, на улице защищал. У нее же роднее тебя никого нет. А ты с ней так. - Как так, мам? Ты ведь не знаешь, что случилось. Мне надоел наш разговор, но лучше мне самому объяснить матери, что она сделала, чем оправдываться потом от ее версии. - Девчонку обидели, вот что случилось. - Элинка с Полиной повздорила, в шкаф к ней залезла. - И что? Твоей шмоток жалко? Зажралась на готовеньком. Это я с тобой годами мучилась, а ей досталось все. Любую тему мама в миг переведет на финансовый аспект. Кабачки, снег на Аляске, детские дома, косметика - что угодно. Она быстро придумает, как из этого извлечь выгоду. Только извлекать ее должны другие люди, а ей достаточно благодарности в виде львиной доли дохода. Она ведь придумала. Про то, что мне нужно пойти учиться на юрфак, тоже была ее идея. Хотя после юридического техникума, который я выбрал сам, вариантов у меня особо не было. - Шла бы она работать, было бы, на что наряды себе покупать. Глядишь, не пришлось бы по чужим гардеробам лазить. - Сердца у тебя нет! - вздыхает мать. - По больному бьешь. Знаешь ведь, что у Элиночки с работой не клеится. - Два года как универ закончила. Хоть что-то могла бы найти. - Так возьми и устрой ее. Ага, конечно. Пятьсот раз предлагал кучу вакансий в своих компаниях. Хоть что-то ей подошло? Никак не выберет, чем она хочет заниматься. - В общем, мы с тобой договорились, - мама включает миролюбивый тон. - Извинишься перед Элиночкой, и все забудем. - Извиниться? - взрываюсь я. - А ты в курсе, что она еще выкинула? Обвинила, что моя жена, - “моя жена” выделяю интонацией, - ее избила. - И ты, конечно, женушке на слово поверил, - ехидничает мама. - Обвинить Полину в избиении? Ты же сама знаешь, что она и таракана прихлопнуть не может. И я по камерам посмотрел, что и как было, - голова болит еще больше. Закидываю еще одну таблетку, запить нечем. Во рту горько. - А ключи от квартиры ты ей дала? Откладываю договоры. Откидываюсь на кресле, закрываю глаза, отключаю внимание и жду, когда мамина экзекуция закончится. - Так они на тумбе лежат, кому надо тот и берет. Отлично. Не дом, а проходной двор. Надо будет замки сменить. Как мне надоело быть “отцом” для всей семьи. Все взрослые, половозрелые люди, но решать их проблемы должен я. Мессенджер мигает сообщениями от зама. Нужно срочно возвращаться к работе. - Мам, давай так. Я обещаю быть с Элиной помягче, - пытаюсь подвести разговор к концу. - А ты с ней поговори, чтобы она не трогала Полину. Стороной обходила, если по-человечески общаться не умеет или не хочет. Ей сейчас нервничать нельзя. - Чего это? - по голосу мама явно недовольна моим предложением. - Она у тебя вазой хрустальной заделалась? - У нас будет ребенок, - кажется, это просто слова, но как же мне приятно их произносить. Улыбаюсь и жду маминой реакции. Хотел лично сообщить, но как-то вырвалось. - Ну приплыли, - тяжело вздыхает она. - Сына, считай, потеряла. Теперь точно обратной дороги не будет. И бросает трубку.