— А Максик тебе что-то большее, чем дружбу, предлагал? — Мама, — смеюсь я, — душ уже выключен, а здесь очень тонкие стены! — Ну хорошо, — шепчет она, — а ты видела его без бороды? Я хихикаю, встаю на своей перине, чмокаю её в щеку, перегнувшись через Тима, и командую спать. На следующее утро мы с Тимом поднимаемся ни свет ни заря, потому что юному испытателю срочно захотелось овсянки. Я стою у плиты ещё сонная без дозы утреннего кофе и варю кашу под аккомпанемент Драгошева храпа, как вдруг негромко шуршит французская дверь, выходящая на террасу и в неё входит Максим. Он, видимо, ощущает мой взгляд, оборачивается и улыбается во весь рот. — Привет! — негромко говорит Макс и, косясь на отчима, подходит ко мне, вынимая из ушей беспроводные наушники. — Проснулся по московскому времени и вышел на пробежку. Извини, если разбудил. — Оох, если бы это был ты! — шёпотом восклицаю я и взмахиваю ложкой в сторону сидящего за столом Тима. — Каждый день бегаешь? — спрашиваю я, разглядывая огромные вляжные пятна пота на футболке возле подмышек и шеи. Макс немного смущается. — Стараюсь каждый день. Хорошо прочищает голову. У меня сейчас затык с переводом новой книжки, не могу подобрать правильную формулировку одной идее. — Он переминается с ноги на ногу и оправдывается, — слушай, от меня несёт потом, я быстренько помоюсь и приду помочь тебе с завтраком, хорошо? Пока Тим поедает свою овсянку, а мы начинаем сервировать стол, на запах кофе спускается мама и гонит умываться Драгоша. Ребята из Екб пока живут по своему времени, и мы пытаемся дать им выспаться. Впрочем, «выспаться», это не про того, у кого под бочком полугодовалый ребёнок — вскоре к нам присоединяются Аня с Егором, а потом и Сашка с Зоей. Покончив с завтраком, мы оставляем мужчин убирать со стола и загружать посудомойку, а сами начинаем собираться на пляж. Быстренько сложив сумку для себя и Тима, я иду помогать Ане с её малышом, пока она втискивается в свой «добеременский» купальник. Чертовка уже сбросила почти все набранные килограммы. Подозреваю, что немало в этом ей помог наш аврал при подготовке к конкурсу. — Слушай, — пыхтя, обращается ко мне Анька, — что у тебя с этим волосатым дурнем? — Это ты о своём братце? — Да, о ком ещё? — Ничего. Мы просто друзья, Анюта, — заверяю её я. — Я хочу тебе сказать, что буду только рада, если вы начнёте встречаться по-настоящему, — говорит Аня, пытаясь застегнуть лямки сзади. Я аккуратно кладу Егорку на кровать и помогаю ей. — У него никого нет, это я точно знаю. С тех пор как развёлся пять лет назад были от силы пара баб, но там несерьёзно всё. — Оо, Аня, так мило! Ты свахой заделалась? — Так, Надейка, я не слепая и вижу, какие между вами искры сверкают. Если ты там себе напридумывала, что я буду с чего-то против, то выкинь эту глупость из головы, поняла? Ну, в начале я просто вам предлагала вместе потусить, не чужие вроде. А сейчас смотрю, — мама дорогая, ещё чуть-чуть и заполыхает! В общем, даю вам своё благословение, дети мои. — Спасибо, солнце, только у меня ещё старое благословение не снято. Мы с Ниловым пока не развелись. Анька разражается злодейским смехом. — Господи, он там точно не думал про свидетельство о браке, когда свою кралю в вашу кровать тащил. Пора отплатить ему тем же! На пляже мы снова занимаем вип-лежаки. Сашка надувает нарукавнички на Зое, Аня — на малыше. Драгош с Тимом убежали в море, а я намазываю мамину спину солнцезащитным кремом. Я бешено пытаюсь вытряхнуть с донышка бутылька остатки, когда мама вдруг начинает пихать меня локтем. Она молча кивает вправо, когда я заглядываю ей в лицо. Там Максим как раз сложил на лежак своё полотенце, книжку и телефон и начинает снимать футболку. Кажется, у нас обеих одновременно отвисает челюсть. Пожалуй, или я была слепа, или наш профессор хорошо маскировался в своих толстовках и твидовых пиджаках. Как можно было не понять, что под ними скрывается такое великолепие? Максим задирает футболку и обнажает плоский подтянутый живот с косыми мышцами пресса, уходящими под резинку плавок. От пупка вниз убегает дорожка светлых волос. Футболка поднимается выше, и мы с мамой видим, как обнажается мускулистая грудь с маленькой татуировкой-надписью под сердцем, развитые дельтовидные мышцы плеч, бицепсы и трицепсы. Это не перекачанный культурист на стероидах, и не фитнес-модель с кубиками, а сплошь стальные мускулы и мужское мясо. Максим подмигивает нам, бросает футболку на шезлонг и убегает к морю. Я чувствую, что кто-то помогает мне подобрать челюсть. Это Анька: — Если не будет бегать по утрам, то раскабанеет за две недели. Имей в виду. Глава двадцатая Дети быстро сообразили, кто в этой компании самый добренький и, громко вопя «Лосяяш!», заставляют Макса то изображать тиранозавра, атакующего машину с туристами, то кита, который с шумом выбирается из воды на берег и пытается поймать за пятки двух маленьких непосед. Сашка с Егоркой на руках одобрительно наблюдает за этой картиной и только подначивает детей: — Слева заходите, слева! Зойка, топи давай дядьку! Тимон, помогай! Я, наконец, снимаю пляжное платье и иду освежиться. Прямо у воды Макс кричит мне потешным голосом: «На помощь!», но тут же перевоплощается в грозного тигра и, рыча, подкидывает визжащих детей вверх. Я машу им рукой, надеваю плавательные очки и вхожу в воду. Здесь довольно крутой берег и через пару-тройку метров море уже глубокое. Я плыву кролем подальше от барахтающихся с кругами и надувными матрасами людей, наслаждаясь спокойной водой. Голова свободна от бегающих мыслей, я концентрируюсь на дыхании и мерных гребках руками. Я научилась плавать только здесь, в Черногории. Когда мои сверстники в детстве ходили в бассейн, у мамы не было денег заплатить за занятия. Конечно, не было у нас и возможности выезжать куда-то в отпуск к воде. Пять лет назад, когда мы впервые приехали сюда с Артёмом, я страшно завидовала тому, как он мог заплывать до самой линии горизонта, почти пропадая из виду. Во второй мой приезд, когда у нас уже был Тимофей, я просила маму присмотреть за сыном, пока делала свои первые неуверенные гребки. Сначала, едва из-под моих ног пропадало дно, я начинала паниковать и набирать воду носом. Но рядом со мной был Драгош, который убеждал расслабиться и почувствовать, как моё тело держится в солёном море. Постепенно, день за днём, я лучше ощущала, как надо вести себя в воде, сдерживала первые признаки подступающего ужаса и к концу отпуска уже могла заплывать на ту же глубину, что и Артём.