— Ты понимаешь, что происходит? — спросил я. — Пока не совсем. Видимо, вас закинуло в другую зону на корабле. Подлянка от Инсека, зря Высший его отпустил. У меня чуть-чуть отлегло от сердца. Милана была очень спокойная и, судя по голосу, в боевом настроении. — А позвать его ты можешь? Или что-нибудь сделать… такое? — я развёл в воздухе руками, вкладывая в этот жест все чудеса на свете, от превращения плутония в свинец и до подзатыльников, от которых Прежние и Инсеки улетают на другой конец галактики. — Нет, не могу, — Милана посерьёзнела. — Но если мне будет грозить опасность, Высший проявится. Он это мне обещал. — И ты веришь? — уточнил я. — Себе? Конечно! Дарина рассмеялась. — Милана, я так рада тебя слышать! Куда ты вообще подевалась, а? В короткой паузе я услышал всё, что не хотел и не мог рассказать Дарине. То, что Милана в своей человеческой сущности по-прежнему любит меня. Что однажды мы сорвались с катушек, и я изменил Дарине. В этом самом корабле, между прочим… — Очень много было дел, Даринка… — вздохнула Милана. — Но я исправлюсь. Сейчас я зайду за вами и вытащу оттуда. И Лихачёва найдём, обещаю! — Не надо! — воскликнул я. — Не рискуй! Если переход отключится на полпути… — То появится Высший, — сказала Милана очень серьёзно. — И сделает кому-то такое а-та-та, что он жвалы в задницу засунет. Ясно? Я понял, что эта реплика адресована не нам, а Инсеку — на тот случай, если он каким-то образом нас слышит. — Уверена? — спросил я. — Максим, — ответила Милана очень серьёзно. — Ничто в этой Вселенной не может повредить мне. Ничто! Я смотрел то на блестящую линзу камеры, то на искрящий экран перехода. Ничто не может повредить — это здорово. Но… — Милана, стой! — закричал я, бросаясь к экрану, из которого, будто из болотистой воды, проступало её лицо и руки. — Стой! Я думал о том, что надо втолкнуть её обратно. Что, пока хотя бы часть Миланы остаётся с той стороны экрана, — ещё можно всё исправить! Меня подвела гравитация. Пусть это и не Селена — теперь я был в этом уверен, — но даже на Луне сила тяжести слишком мала. Мой рывок пронёс меня мимо экрана, а Милана, увидев это, сделала шаг вперёд, попытавшись меня подхватить. Экран за её спиной погас. Я заскользил по гладкому полу, затормозил, неуклюже поднялся. Посмотрел на Милану, основу Высшего, который должен принести в Галактику новый смысл… новый мир — без войн и крови. — Что мы наделали… — прошептал я. — Что мы наделали… Милана была в джинсах и рубашке, она коротко подстриглась (я вдруг понял, что это стрижка «под жницу», она неосознанно копировала Дарину). Она была напряжена, но улыбалась, явно пытаясь нас подбодрить. — Максим, ничто в этой Вселенной… — повторила она. — Милана… — я встал. Посмотрел на Дарину — и увидел ужас в её глазах. Она тоже поняла. — Мы уже не в той Вселенной. Улыбка на лице Миланы медленно исчезала. — Это ловушка, — сказал я. — Это мышеловка! Весь корабль был наживкой, и люди в него полезли. Их превратили в монстров. И они утащили Лихачёва. Как наживку. Мы пошли за ним, Инсек знал, что мы пойдём… — И сами стали наживкой… — прошептала Дарина. — Для тебя… Она неловко подошла к Милане, обняла её. И зарыдала. — Подождите, это не обязательно так! — обнимая её, сказала Милана. — Не обязательно! Нет, нет! Поверх головы рыдающей Дарины она посмотрела на меня. — Даринка, да не плачь ты… — Прости, слёзы сами льются… — пробормотала Дарина. — Ребята, это невозможно! — Милана покачала головой. — Ни у Инсеков, ни у Прежних нет такой силы! Краем глаза я уловил какое-то движение. Повернул голову. И увидел Инсека. Он сидел у входа в один из туннелей, огромный, маслянисто блестящий, внимательно смотрел на нас. Потом заговорил своим мягким женским голосом, который мне даже приснился однажды в кошмаре. — У нас нет таких сил. Но ты же знаешь, что в Галактике не один Высший. Часть 1. Глава пятая Глава пятая Инсеки похожи, но они разные. Я не так много их видел — нашего, сидевшего на Селене, мельком — одного в лагере на Саельме, ну и того, на Трисгарде, который очень хотел, но так и не решился отобрать у меня прозрачный кристалл. В общем, этот, появившийся в корабле, был «наш». Я вышел вперёд, всматриваясь в него. Конечно, даже после второго Призыва я был ему не ровня, что уж говорить о моей нынешней форме. Но мне показалось, что Инсек занервничал. — Несмотря на конфликт при расставании, хочу напомнить, что ты мне симпатичен. — Ты же назвал нас обезьянами, — сказал я. — Наглыми обезьянами, — поправил Инсек. — Наглость свойственна млекопитающим. Ничего оскорбительного, это научный факт. Я смотрел на него, не отводя глаз. Я хотел дать Милане время собраться с мыслями. — На всякий случай уточню, что настоящего меня здесь нет, — сказал Инсек. Он взмахнул передней лапой, и та легко прошла сквозь пол. Я нагнулся, взял из ящика банку тушёнки и швырнул в Инсека. Та пролетела сквозь глянцевую морду и укатилась в туннель. — Меня обижают сомнения в моих словах. — Инсек сделал несколько шагов вперёд. В движении он больше напоминал ящерицу, чем муравья. — Я лишь слепок личности. Мне очень неприятно это осознавать и признавать, но я малая часть того, кто был в этом корабле. Говоря понятным вам языком, я упрощённая копия в сознании корабля, голографическая проекция. — И зачем ты здесь? — спросил я. — Сообщить вам о вашей судьбе. Милана мягко взяла меня за руку, отстранила, подошла к Инсеку. Я уже видел такое, только в тот раз в ней был Высший, а Инсек боялся пошевелиться от страха. — Ты посмел нарушить приказ Высшего? — спросила она. — Высшего тут нет, — сказал Инсек. — Максим всё понял правильно. Вы в иной реальности. — Но Высший остался в нашем мире, — сказала Милана. — Поверь, он будет крайне недоволен. Ваша цивилизация будет наказана, а нас он вернёт. — Нет-нет, — Инсек издал странный булькающий звук. Может быть, смех? — В этом вся прелесть ситуации! Если мы удаляем ключевой элемент, то Высший не возникнет. Будет кто-то другой вместо него, но ты ему безразлична. Понимаешь? — Вы напали на Высшего, — с нажимом повторила Милана. — Это непростительно.