Он смотрел на меня, и я ощутил неприятный холодок в висках. Прежний вновь пытался меня зондировать, прочитать если не мысли, то хотя бы эмоциональный фон. Он был уверен в себе, очень самонадеян, его одолевало любопытство, но где-то на самом дне сознания — того, верхнего слоя сознания, которое я мог ощутить, — плескались напряжение и опаска. Я подмигнул Ивану. — Дьявол! — почти весело выругался Прежний. — Давай договоримся так не делать? Взаимно. Я кивнул. И сказал: — Мы уже начали волноваться. Вы задержались. Иван осклабился. — Это были бельгийцы. Преображённые, но в основе — офицеры SOR[3]. А я не люблю бельгийцев. — Почему? — удивился я. Мне казалось, что Прежние ко всем людям относятся с одинаковым презрением. Иван поколебался. Потом сказал: — Полагаю, ты знаешь достаточно много. Сто тридцать лет назад я… частично… жил в Конго. Страна была бельгийской колонией. Я кивнул. Кое-что про бельгийцев в Конго я знал. Честно говоря, даже Прежние и Слуги так себя с людьми не вели. Так что же, в Иване есть африканский компонент? Никогда бы не подумал. — В общем, при случае я не оставляю бельгийцев в живых. — Иван едва заметно улыбнулся. — Но если хочешь, то можешь считать это милосердием. — Если честно, то мне плевать, — ответил я. Кажется, Ивана вполне удовлетворил мой ответ. Он махнул рукой: — Эй, ты… — Метрдотель уже унёс трофеи, к Прежнему подбежал молодой официант, тот, что недавно получил подзатыльник. — Леонид, верно? Отведи гостей в каюту… э… шестую. Принеси им три комплекта одежды. Когда приведут себя в порядок — сопроводи ко мне. Только теперь, услышав про «каюты», я понял, что мы не в приморском ресторане, а на огромной яхте. Иван коснулся моего плеча и негромко добавил: — Надеюсь, неожиданностей не будет, и я не пожалею о своём решении? — Это зависит в первую очередь от вас, Иван Андреевич, — неожиданно ответила Милана. И мы пошли за официантом. Не знаю, считалась эта яхта большой или так себе, средней. Как по мне — она была огромной, будто круизный лайнер. Широченные лестницы, полированное дерево, бронзовые перила, настоящий камень, старомодные хрустальные плафоны… Всё это напомнило мне дирижабль «Крылья ветра» на Трисгарде. Всё-таки мы с розовыми свинками очень близки. Выделенная нам каюта оказалась столь же роскошной и огромной. Кровать такая широченная, что на ней впору спать втроём или вчетвером. Панель телевизора занимала полстены. Массивный диван из бежевой кожи, перед ним столик и пара кресел. И ещё оставалось изрядно места. Если бы из окна не видно было палубы и бассейна на ней, я бы засомневался, что мы на яхте. В бассейне, кстати, плавал Иван. Совершенно голый. У края бассейна стоял метрдотель, через левую руку было перекинуто полотенце, в правой он держал крошечный поднос с бокалом. Умом я понимал, что Прежние не могут быть бедными. Они богаты, нет, не так — они чертовски богаты, они просто не считают денег. Но неужели у российского чиновника, к тому же не самого крупного, может быть такая яхта? Хотя с чего я решил, будто она его? Она же ему не каждый день нужна. Этот корабль может принадлежать Абрамовичу, Гейтсу, Маску, арабскому шейху или китайскому миллиардеру. Захотелось Ивану поплавать по морям-океанам — он получил яхту. Может, даже, заплатил за это. — Фу! — сказала за моей спиной Милана. Я обернулся. Дарина уже шмыгнула в ванную комнату, там шумела вода. А Милана стояла, изучая содержимое раскрытого гардероба. Подойдя к ней, я обнаружил, что шкаф набит кружевным бельём, какими-то кожаными ремешками в заклёпках, наручниками — от брутальных стальных и до оплетённых розовым мехом и украшенных стразами, плётками — тоже разными, и устрашающими, и такими весёленькими, будто ими принцессы подгоняют единорогов… А ещё — фаллоимитаторами всех размеров и цветов и какими-то причудливыми штучками, ни названия, ни предназначения которых я не знал. — Это комната для сексуальных оргий, — сказала Милана. — Угу. Тут, наверное, таких много, — пробормотал я. — Прежние… — закрывая шкаф, согласилась Милана. — А чёрный пеньюар с кружевами ничего так… Максим, тут есть бар, как думаешь? Я бы выпила шампанское, а то Слуга зажал… Ты видел, да, как у него рука растянулась? Но искать бар, который, несомненно, тут был, не пришлось, в дверь постучали, вошёл ещё один официант с подносом — бутылка шампанского, два бокала, коктейль в высоком стакане. В качестве закуски прилагались канапе с чёрной икрой и каким-то паштетом. — Любят красиво жить. — Милана, не колеблясь, осушила полбокала. Я пригубил свой коктейль. Сладковато, крепость не чувствуется, но наверняка есть, и немалая. — Как думаешь, Максим… — Думаю, тут всё прослушивается, — сказал я, глядя на неё. — И просматривается. Какое странное ощущение. Она была моей девушкой, пусть и недолго. Я помнил её губы, её тело, её тепло. Да, я любил Дарину. Но и наши отношения с Миланой не были только лишь сексом. А потом она стала Высшим. Самым началом Высшего, основой и корнем, буквой «альфа», зерном будущего сверхразума. И меня отпустило. Думать про секс с Миланой было всё равно, что мечтать о сексе с тайфуном или сверхновой звездой, нелепо и жутко. Но здесь она снова была собой и более никем. Моей бывшей девушкой, которая до сих пор меня любила — я знал это без всякого смысла. Милана грустно улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. — Обсуждать мы ничего не можем, — сказала Милана. — Наверное, разговор вести придётся тебе. Я кивнул. — Сможет Иван нам помочь? Вот это был самый главный и самый сложный вопрос. Я уже думал об этом, конечно. Прежняя Мод смогла перенести моё сознание в параллельный мир (интересно, в этот или другой?), но лишь сознание. А чтобы вот так… войти в экран и выйти в иной реальности… — Не знаю, — сказал я осторожно. — Не уверен. Судя по всему, это выше их сил. Милана кивнула. Из ванной комнаты вышла Дарина — в пушистом розовом халате, таких же тапочках. Сказала: — Какое удовольствие смыть с себя эту гадость. И там такая косметика… так пахнет! Я действительно почувствовал свежий запах, одновременно травяной и цветочный. Кажется, у матери был похожий когда-то давным-давно. До Перемены. — Моя очередь, — сказала Милана и юркнула в ванную, добавив напоследок: — Мужчины должны терпеть, мужчинам не привыкать быть вонючими и немытыми! — Не хочу быть вонючим, — пробормотал я. Выглянул в окно. Ивана в бассейне уже не было. Вообще огромная яхта казалась пустой, но для кого тогда сервировали столы в ресторане? В дверь снова постучали. Три официанта принесли три стопки одежды. Один бы попросту их не донёс. — Ого, — заинтересовалась Дарина. — Это явно мой размер… слушай, тут столько всего! Действительно, одежды хватало. И бельё, не столь эротичное, как в шкафу, но явно дорогое, и верхняя одежда, и обувь… Всё было одновременно и разное, и выдержанное в едином стиле. Дарина с восторгом перебирала тряпки и тряпочки, прикладывала к себе и поглядывала в зеркало на стене. Я как-то даже растерялся. Мы с ней ходили в магазины, она покупала себе одежду вместо комбинезона жницы, но самую обычную, нормальную — джинсы и блузки, курточку от дождя… А что, ей хотелось вот такого всего? Эту тельняшку… с виду обычную, но явно стоившую как целый костюм? Таких вот коротких, по лодыжки, брючек? Мягких туфель на белой подошве, блузок с золочёными пуговицами? Люди после Перемены стали как-то проще относиться к одежде… мне так казалось. Наверное, я не в те магазины Дарину водил. Вышла Милана, тоже в халате, весёлая и благоухающая парфюмом. Я взял свою стопку одежды (кто бы её ни выбирал, но глазомер у него был хороший), зашёл в ванную. Сложил одежду на туалетный столик (ага, пространство позволяло). На мгновение задумался, есть ли тут скрытые камеры. Пожал плечами и стал раздеваться. Да плевать, если следят — то пусть любуются. Я вымылся с удовольствием. Напор воды был сильный, температура держалась ровная, как установишь. Помимо шампуней и гелей явно женских, нашлись мужские — в чёрных дорогих флаконах, пахнущие ментолом и цитрусом. Под конец я вывернул регулятор до конца и постоял под ледяным душем, дожидаясь, пока организм не взмолится о пощаде. Организм не взмолился. Всё-таки я был в состоянии Призыва. Неполном, но делающем меня крепче и выносливее обычного человека. Вытираясь, я ещё раз попытался осмыслить ситуацию. Мы живы — это плюс.