Боже… В голове одни вопросы. Кажется уже скоро дым из ушей повалит от перегрева головного мозга. Еще раз освежив лицо, возвращаюсь за наш столик. По пути разглядываю Романовского. Он меня не видит сейчас, так как сидит ко мне спиной. Спина… Такая широкая… Тонкая рубашка обрисовывает ярко выраженный рельеф. Сглотнув, отвожу взгляд в сторону. Совсем, видно, сошла с ума, раз заглядываюсь на Никиту. И правильно сказала Лиза, не подпускать к себе мужчин все эти годы было чудовищной ошибкой. -Мама… - Артем, когда я подхожу ближе, смотрит на меня так, словно случилось какое-то чудо. -Что, Тема? – натягиваю на лицо улыбку. Если честно, устала это делать. Но рядом с Никитой искренне улыбаться не получается. -Мама… - сын счастливо вздыхает. – А Никита… Мой настоящий папа? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Глава 21. Оля Вот и поговорила с психологом… Да как Романовский посмел??? Я же сказала, что мне нужно подготовить сына перед тем, как огорошить подобной новостью. Или… Или я просто оттягивала этот момент, надеясь, что Никита передумает и уедет? Неважно. Главное то, что не нужно было говорить здесь и сейчас об этом! Тем более в тот момент, когда меня не было рядом. Что мне теперь отвечать Артему? -Мама… - сын трясет меня за руку. Его глаза горят от нетерпения. Едва не прыгает на своем месте. Не могу ничего выдавить из себя. Бросаю убийственный взгляд на Романовского. Сидит довольный, наблюдает за мной. Хочется расцарапать ему лицо, чтобы стереть это мерзкое довольство. -Давай об этом дома поговорим, - предлагаю сыну, снова переводя на него взгляд. -Почему? – недоволен. – Скажи сейчас! – требует, повышая голос. Поведение сына с появлением Романовского начинает выходить из привычных рамок. Злость на Никиту растет еще сильнее. Зачем он явился? Пусть проваливает в свои Штаты. -Артем! – суровым тоном даю понять, что не нужно так говорить со мной, что подобное поведение недопустимо. Сын обиженно отворачивается. Понимает, что я недовольна, но на мировую идти не хочет. Маленький еще, но твердолобости ему не занимать. -Мы уходим! – снова смотрю на Романовского. Сам виноват, если что. За язык его никто не тянул. -Артем еще не поел, - Никита, как и сын, начинает противоречить мне. -Дома поест! Как Романовский не понимает, что своим собственным поведением сейчас спровоцировал наш уход? Или что он думал, что я скажу сыну: «Да, милый, это твой папа», и всё будет в шоколаде? Черта с два! Я настолько зла, что хочется вообще послать Романовского и сказать, что с сыном он больше не увидится. Но ведь сделаю так только хуже для себя. Никита не оставит это всё на полпути. Понимаю, потому и не посылаю его так далеко, как хочется. -Я не хочу домой! – вклинивается в разговор Артем. -А я тебя не спрашиваю, - знаю, что нельзя так говорить, но не могу сдержаться - только не сегодня. – Вставай. Мы уходим! В глазах сына слезы обиды, но послушно сползает и, жалобно взглянув на Романовского, направляется к выходу. Подхватываю сумочку и иду следом. На Никиту даже не смотрю. Боюсь сорваться и откровенно нагрубить ему. Но Романовский не оставляет нас, как я надеялась. Провожает нас до самого дома. О чем-то шепчутся с Темой, шагая передо мной. -Пока, - Артем обнимает Никиту, когда подходим к подъезду. – До завтра. -До завтра, - обнадеживающе улыбается Никита. До завтра? И что Романовский опять задумал??? -Подожди меня здесь, - говорю Никите. Быстро отвожу сына домой, передаю его Соне и возвращаюсь вниз. -Зачем ты ему сказал? – гневно напираю, как только подхожу ближе. – Тебе плевать на его чувства? Нельзя было вот сразу на него вываливать подобное. -Это тебе плевать на него, раз хочешь лишить его отца. В кого ты его превратишь? В такую же истеричку, как сама? Ему нужен мужчина рядом. Для примера. -Я не истеричка!!! И если для примера… То ты явно не подходишь на эту роль. Кривится, будто от старой заезженной пластинки. -По-моему, мы уже говорили о том, что и ты не святая. Давай не будем нырять в прошлое, давай жить этим днем. -Что именно ты ему сказал? – выдыхаю, стараясь успокоиться. – Почему тебя столько лет не было рядом? Чем объяснил? -Сказал правду, что работал в другой стране. А что ты говорила ему об отце? Он ведь, наверняка, спрашивал не один раз. -Иногда он называл отцом Сашу. Но в основном говорила, что его папа на небесах. -Значит, ты меня уже похоронила? -Не неси чушь! Можешь спокойно жить дальше. Просто подальше от нас, - всё-таки вырывается из меня раздражение. Хмыкает. И этим снова злит. Почему меня так провоцирует любое его действие, почему не могу спокойно даже смотреть на него? -Завтра заберу Артема с самого утра, вместо садика, - произносит деловито. – Будет лучше, если ты согласишься. -Нет! И ты мне ничего не сделаешь, – по ногам ползет мороз. Это прямая угроза? Неужели Романовский готов силой забрать у меня ребенка. Становится страшно. -Ты хочешь официальных тяжб? -Ты хочешь заставить Артема пройти через подобное? – трусит еще сильнее. -Если другого выхода не будет, то… Просто сделай правильный выбор! Только от тебя зависит, как дальше будет развиваться ситуация и насколько счастлив будет наш сын. -Я ненавижу тебя!!! – в глазах щиплет от непролитых слез. -От ненависти до любви недалеко. Сама знаешь. Когда-то мы проходили это, - улыбается. Его улыбка гасит во мне остатки разума. Подступаю ближе и поднимаю руку для пощечины. Но Романовский, как всегда, быстрее. Ловко хватает меня за ладонь, останавливая на полпути. Второй рукой прижимает моё тело к себе. Крепко. Очень крепко. У меня прям дух вышибает. -Ты не хочешь меня слышать… - шепчет. Его горячее дыхание ползет по моей коже. В ушах зарождается шум. Никита что-то говорит еще, но не могу разобраться в смысле сказанных слов. -Я позвоню завтра, когда подъеду, - предупреждает и, едва ли не отшвырнув от себя, уходит. Никита Всё полыхает. В груди горит пожар ненависти, но в остальном искрит не от этого. Шагаю прочь, а руки до сих пор ощущают трепет женского тела. Снова, как и пять лет назад, в голове бьется вопрос, что такого привлекательного в Оле. Что??? Почему магнитит к ней, даже спустя столько лет? Ответов нет. Просто тянет к ней. Тянет. И всё. Твою же… Глава 22. Оля -Ну, во-первых, Никита рассказал Артему о том, что является его отцом. Хотя я просила не делать этого сгоряча, просила не спешить. Еще он угрожал мне судом, - вспоминаю. - И самое главное… Он решил не возвращаться в Атланту, - рассказываю Саше, когда он спрашивает меня о своем сыне и о том, как прошла сегодня наша встреча. Словно заново переживаю все эти моменты. В горле ком. Знаю, что Саша ничем мне не поможет в данной ситуации, ведь Никита уже неподконтролен ему, но то, что я могу выговориться, тоже много значит для меня. -Как новость воспринял Артем? – первым делом Саша волнуется за внука. Это приятно. -Я пока не говорила с ним особо на эту тему. Стою на улице возле дома. Никита только что ушел. Боюсь идти домой и отвечать на вопросы детей, - признаюсь. Никогда бы не подумала, что буду бояться разговора с собственными детьми. -Возможно, это к лучшему, что всё раскрылось, - осторожно произносит Романовский-старший. – Тёма заслуживает отца. Не такого отца! Но вслух эти слова не произношу. В конце концов я сама виновата в том, что у моего сына такой отец. Черт… Как же я ненавижу ту себя. Ту, которая повелась на Никиту… Которая влюбилась в него, несмотря на доводы рассудка. Если бы только можно было перелистать страницы жизни назад и всё исправить. Хотя… Тогда бы у меня не было Тёмы. -Кстати… Никита со мной общаться не желает. Потому, не получив от него никаких объяснений по одному очень важному вопросу, хочу поставить в известность тебя. -По какому вопросу? – внутри шевелится неприятное предчувствие. Тело цепенеет.