-Конечно! А что теперь говорить, даже и не знаю. -Давай для начала мы скажем, что просто встречаемся. -А мы встречаемся? – потешается Никита. – Точно? -Романовский… - шиплю. – Ты сейчас договоришься… -И что ты сделаешь? -Укушу, - смотрю на его шею. -М-м-м, - из взгляда пропадает усмешка. – Вот это ты зря… Он неожиданно прижимает машину к тротуару, включает аварийку и тянется ко мне за поцелуем. Никита -Что? – смотрит на нас Соня недоверчиво. Её глаза всё больше округляются. – Вы что? Встречаетесь??? -Да, мы встречаемся, - принимаю удар, если можно так выразиться, на себя. Оля и так стоит белая, словно полотно. Реакции дочери она и боялась. Артем, понятное дело, только рад этой новости. А вот как отреагирует Соня, мы не знали и не знаем. Она, конечно, удивлена, но… Что дальше? Сонька всё больше морщится. Её лицо становится даже смешным. Скривилась, словно маленькая обезьянка. -Вот эти вот все свиданьица, поцелуйчики?.. – перечисляет она, будто говорит о чем-то невероятно противном. -Сонь… - упрекает Оля. Видно, как ей не по себе от этого. Один Темка довольный, как слон. Пока ничего не говорит, так как уж слишком эмоциональна Соня, но, видно, и ему не терпится высказать свою точку зрения. -А я тебе говорил… - наконец прорывает сына. Только он не говорит, а победно кричит, обращаясь к сестре. – Папа любит маму, а мама любит папу. Вот… Всё четко и понятно! По делу! В семье растет явный лидер-переговорщик. -Молчи, сопля, - цыкает на брата Соня. -Не буду молчать! – стоит на своем Артем. – Папа, - подбегает ко мне, - ты ведь любишь маму? -Люблю! – мне легко это говорить. Я даже не раздумываю над ответом. Артем тут же несется к Оле. -Мама, а ты папу любишь? Оля зеленеет, снова бледнеет, а потом вовсе начинает краснеть. -Конечно, она меня любит, - подхожу к Оле, обнимаю её, пряча в своих объятиях. – На этом закончим! Завтра с самого утра едем домой. Бассейн уже ждет. -Бассейн уже наполнили водой? - кажется, Соня моментально забывает о том, о чем только что говорили. -Да. И даже привезли здоровенного фламинго, которого ты так хотела. Соня расплывается в такой ослепительной улыбке, предназначенной только мне, что чувствую, как внутри что-то плавится. -Спасибо! – неприступная девчонка шагает ближе, обнимает одновременно и меня, и Олю. -Ура!!! – радостно визжит Артем и тоже бежит к нам. Эпилог. Оля -Чем тебе этот сарафан не нравится? – смотрю на Соню, с которой мы уже битый час гуляем по торговому центру в поисках идеального наряда на первое сентября. -Не знаю, - кривится в очередной раз. – Синий. Я предпочитаю всё же черный. -В синем тоже можно, - если честно, устала и хочу домой. Вернее, к Никите. В последний летний месяц все выходные мы проводим в его доме. Ну, или в нашем доме, как говорит сам Романовский. -О, классное платьице, - привлекает мое внимание дочь. В непонятках смотрю на короткое белое платье с ажурными вставками. -Ты в этом хочешь в школу пойти? – мои глаза лезут на лоб. -Какая школа, мам? Ты издеваешься? -Нет, это ты надо мной издеваешься, наверное. Я не понимаю, ты сарафан выбираешь или не пойми что? -Что значит «не пойми что»? Отличный наряд на вашу с Никитой свадьбу. -На какую еще свадьбу? – по телу бежит волна дрожи. После единственного раза, на который я ответила отказом, Романовский о свадьбе даже не заикается. -А что? Ты не собираешься за него замуж? -Боже… - удивляюсь самой себе, но я психую. – С чего мы вообще об этом заговорили? Давай вернемся к школе. Она уж точно не за горами! -Как скажешь, - Соня, наверное, замечает мое нервное состояние, поэтому решает не нагнетать ситуацию. Однако процесс уже запущен. Меня начинает потихоньку бомбить. Думаю о Никите, о наших отношениях. За прошедший месяц мы стали так близки, что порой начинает казаться, что не было всего плохого, что прошлое оказалось лишь дурацким сном. Мы с детьми прикипели к нему всей душой. Похоже, как и он к нам. Вот только… Замуж меня больше не зовет. Может, решил, что нам и так хорошо? Да, не спорю, хорошо. Но… Но мысли об этом всё же периодически терзают меня. Соня наконец определяется с сарафаном, умудряется быстро выбрать обувь, и мы утомленные, но удовлетворенные покупками, едем домой, где нас уже заждались Никита и Тема. Однако, когда мы входим в дом, лица у моих мужчин почему-то не радостные. Артем какой-то потухший, а Никита в свою очередь обеспокоенный. -Что такое? – спрашиваю тут же. -Температура поднялась. Пока тридцати восьми нету, поэтому лекарство я не давал. Подхожу к сыну, трогаю лоб. Одновременно с удивлением смотрю на Никиту. -Откуда ты вообще знаешь о том, что не нужно принимать жаропонижающее до определенного значения? -Глобальная сеть мне в помощь. -Ясно, - улыбаюсь. Затем полностью сосредотачиваюсь на сыне. – Рассказывай, что болит. -Горло, - сипит тот. -И с тобой всё ясно. Идем, - тяну его за руку, призывая идти за мной. -Куда мы? - с понурым видом шагает следом. С сожалением смотрит на остающегося внизу отца. -В твою комнату. -Я скоро к тебе поднимусь, - обещает Никита. – Сейчас только Соне помогу вещи из машины принести. Они, наверное, с твоей мамой ограбили магазин. Сын легонько улыбается, а Соня, наоборот, хмурится. -С мамой магазин не ограбишь. В следующий раз поедем с тобой, - предупреждает она Романовского. -Сейчас… Как же… - недовольно бросаю дочери напоследок. Удумала тоже. Чтобы они реально пол- торгового центра скупили? Знаю я её. Вьет из Романовского веревки, а он и рад швыряться своими деньгами. * * * Следующим утром я никакая. Жар у Артема держался весь вчерашний день и полночи. Лекарства помогали, но совсем ненадолго. Если бы не Романовский, вообще, наверное, с ног сбилась бы, меняя холодные компрессы. -Не спишь уже? – Никита заходит в спальню. Он дежурил возле сына с раннего утра. Отпустил меня спать, когда за окном только-только забрезжил рассвет. -Да. Как Тема? -Нормально. Температура в пределах нормы. Спит спокойно. -Это хорошо.