-Уже ничего, - перевожу взгляд на симпатичного малыша в песочнице и ощущаю какое-то странное чувство в груди. А это ведь мог бы быть мой ребенок… -Тогда уходи! И на этот раз навсегда! Когда-то ты решил от меня просто откупиться… Попросил отца помочь тебе в этом... Так чем ты теперь недоволен??? Всё произошло, как ты и хотел. Откуда эти непонятные сожаление и пробы извиниться??? Хочешь доказать самому себе, что ты изменился и стал разумным мальчиком? Поздно, Романовский, раскаиваться! Такие, как ты, не меняются. -Зато такие, как ты, оказалось, меняются. Мне жаль тебя… - понимаю, что действительно нужно проваливать отсюда, но ноги словно не принадлежат мне. – И еще больше жаль, что той Оли, которую я знал, больше нет. -Оставь себе свою жалость. Тебе она больше нужна, чем мне! – насмехается, перекрещивая руки на груди. Совершенно другая… Незнакомая… Неприятная… Понимаю, что нам больше нечего обсуждать. А вот с отцом поговорить стоит обязательно! -Надеюсь, твоя дочь не вырастет похожей на тебя! – говорю на прощание, понимая, как обидно должны звучать для Оли, как для матери, такие слова. -Молюсь, чтобы рядом с ней никогда не оказалось таких людей, как ты! – произносит мне уже в спину. Иду в ту сторону, где стоят такси, не разбирая перед собой дороги. Никогда не считал себя впечатлительным, но тот факт, что между Олей и отцом возникла связь и её результатом стал маленький мальчик, так похожий на меня, вызывает омерзение. Достаю телефон и набираю номер предка. Долгие гудки, которые раздражают всё сильнее и сильнее, остаются безответными. Перезванивает только тогда, когда я возвращаюсь в свой номер. Наверняка, Оля уже успела рассказать о нашем с ней разговоре. Предупредила. -Звонил? – интересуется, словно ни в чем не бывало. -Хочу встретиться! – беру быка за рога. Сжимаю руку в кулак. Я до сих пор не успокоился. -Завтра без проблем. -Мне нужно сегодня. -Ну… Приезжай за триста километров… Я в командировке. Как удачно выпала командировка. Может, просто врет? Может, боится встречаться со мной теперь, когда я обо всём знаю? -Ладно, подожду до завтра, - соглашаюсь. В конце концов немного утрясу все мысли. На холодную голову разговор будет лучше. Сегодня, на горячую, не смог бы контролировать себя так, как нужно. Мог бы позволить себе много лишнего, недопустимого. -Буду ждать тебя в районе обеда дома. Дом… Уже не уверен, что он у меня есть. Не хочу там находиться. Отец в свете открывшихся событий не вызывает ничего, кроме презрения. Морщусь, представляя их с Олей. Поговорив с отцом, звоню Ветрову. Спрашиваю о том, в силе ли еще его предложение приехать в гости. Сидеть в номере в одиночестве совершенно не хочется. Опасно и для себя, и для окружающих. Лучше попытаться отвлечься. Забыться хотя бы на этот вечер. -Что хмурной такой? – спрашивает Ярослав, когда после сытного ужина выходим с ним на улицу, чтобы освежиться. Противно рассказывать о том, что узнал. Чувствую себя обманутым. И до сих пор, как ни стараюсь, не могу уложить в голове произошедшее. Брат… У меня есть теперь маленький брат. -Ветер, слушай… У меня к тебе есть еще одна просьба. -Ник, да ты достал меня уже, - смеется. – Не успел приехать, а столько геморроя из-за тебя. -Это последняя просьба. Обещаю. Что теперь? -Мне нужна информация, касающаяся младшего ребенка Оли. Ярослав тут же бросает на меня вопросительный взгляд, но я предпочитаю отмолчаться. Глава 12. Оля Как только Никита уходит, достаю телефон и набираю номер Саши. Руки трясутся. Таких эмоций, как сейчас, кажется, не испытывала никогда. Даже когда узнала про спор, в котором спорили на меня. Даже когда призналась мужу в измене и слушала скверные унижения в свой адрес. Даже когда узнала, что беременна, и на миг показалось, что это конец. -Слушаю, Оля, - голос, который раньше всегда вселял в меня спокойствие, придавал ощущение опоры, сегодня вызывает лишь желание разрыдаться. -Саша… Боже… Вы не представляете, что я натворила. -Все живы, здоровы? – паникует. -Да, но… Я сказала Никите, что Артем Ваш сын. Молчание. Долгое. И оно заставляет мое сердце биться в груди еще чаще, еще надрывнее. Почему я согласилась с тем, что пришло в больную голову Романовского? Почему не сказала, что Артем вообще не имеет к Романовским никакого отношения? Я самая настоящая идиотка! Как теперь разруливать эту ситуацию? -Зачем? – произносит наконец Саша не своим голосом. -Никита пришел к моему дому, увидел Тёму. Естественно, вашего сына смутило, что Артем так на него похож. Он предположил, что является отцом. Но когда я сказала, что нет, богатая фантазия Никиты выдала другой вариант: то, что отец - Вы. Я так запаниковала, что Никита узнает правду… Потому, не подумав толком, согласилась с его дурацкой версией. -Понятно… - хотя по голосу слышно, что ничего ему по-прежнему непонятно. - Как он отреагировал? -Его это зацепило. Очень сильно. Я не знаю, что нам теперь делать, - смотрю на сына, играющего в песочнице, и сердце обрывается от волнения. Слышу шумное мужское дыхание. Так хочется верить в то, что Саша, как обычно, всё разрулит. Но в этот раз, по-моему, надеяться на положительный исход всё же не стоит. Никита ведь сумасшедший. Даже представить сложно, что творится сейчас в его голове, что он может сделать. -Даже если бы всё было так… Хотя уму не постижимо. Какое, собственно говоря, Никите дело? У нас разве были какие-то обязательства перед ним? -Согласна. Но это если рассуждать здраво. Ваш сын этой способностью, извините, никогда не отличался. -Ты права. Никита – горячая голова. Кстати, он звонит мне сейчас. -И что теперь? – пищу. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди. -Сегодня с ним точно встречаться не стоит. Скажу, что уехал из города. Перенесу на завтра встречу. Надеюсь, у него есть хоть какой-то минимальный запас терпения, и он не скажет, что приедет ради этого разговора в другой город за несколько сотен километров. -Я тоже надеюсь. А завтра? Завтра ведь всё равно придется что-то говорить ему. Как-то объясняться. -Почему ты не хочешь, чтобы Никита узнал, что Артем всё-таки его сын, а не мой или чей-то еще? -Он не заслуживает быть отцом. Я не хочу, чтобы он подходил к Артему ближе, чем на километр, и тем более участвовал в его воспитании. А ведь если узнает, то, наверняка, захочется пообщаться с сыном поближе. Или я не права? -Раньше, возможно, испугался бы ответственности, но теперь… Даже не знаю. Я ведь говорил, что он изменился. И… Оль, ты только не горячись, но, может, всё-таки можно было бы дать ему один-единственный шанс?.. Артему нужен настоящий отец. -Такой не нужен!!! – во мне поднимается волна негодования. Только через мой труп Никита подойдет к Тёме. – Пожалуйста, не говорите ему правду. -Он проклянет меня… - слышно, что эти слова приносят боль Саше. Знаю, что несмотря на многое, что было в прошлом, он любит своего сына. -Я не могу Вам, конечно, указывать, - холодок бежит по спине. – Моё мнение Вы знаете, но решать Вам. -Не обижайся… - просит. -Не обижаюсь, - хотя, признаться, нечто подобное всё же испытываю. – Обижаться, наверное, нужно только на себя, когда подпустила Никиту к себе так близко. Молчим. Каждый думает о своем. Можно, наверное, понять Сашу, но не в моем положении. -Так что Вы будете делать? – спрашиваю перед тем, как завершить этот тягостный разговор. -Я не знаю пока. Нужно хорошенько подумать. Взвесить всё. В горле пересыхает. Я словно стою на эшафоте. И только от Саши зависит, что будет со мной дальше. -Позвоните мне, когда что-то решите, - прошу лишь об этом. – Я хотя бы буду понимать, к чему мне готовиться. -Да. Я позвоню завтра. Отдыхай пока. Я понимаю, как тебе тяжело. -До свидания. Понимает… Да никто сейчас не поймет меня. Хочется громко кричать от страха. Мой сын – частичка моего сердца. И уже завтра Романовский может посягнуть на неё. Возвращаемся с сыном домой. -Мама, - кричит Соня, как только вхожу в квартиру, - тебе снова прислали букет!!! Ноги подкашиваются, когда направляюсь в комнату. Знакомый почерк композиции… Значит, Романовский и сегодня приходил в мой магазин. Даже представлять не хочется, что могла ему наговорить Рита, которая работает у меня. Романовский тот еще жук. Со своими внешними данными, уверена, может втереться в доверие к любой девушке, вне зависимости от её возраста. За что мне всё это? В груди копится ком из эмоций, которые очень хочется выплеснуть. Но пока нельзя. Дети еще не спят, поэтому пытаюсь вести себя спокойно и непринужденно. Когда Соня уходит в свою комнату и Тёма просит почитать ему на ночь сказку, едва не стону от облегчения. Наконец-то скоро я останусь одна и смогу дать волю слезам, которые уже то и дело набегают на глаза. -Мама, ты плачешь? – замечает влагу в моих глазах сын, когда ложусь рядом с ним.