– Пусть лучше думает, как я отнесусь к его любовницам. Да и все остальное… Нам найдется о чем поговорить при встрече. Судя по лицу женщины, коса нашла на камень. И Алисия не стала углубляться в эту тему. Вместо этого она поинтересовалась, как все намерены размещаться в ее домике, да и добираться туда – вряд ли на кораблях привезли коней. – Эту проблему мы решим, – отмахнулся Август. – Корабли отгоним к моим верфям, тут не так далеко, а там уже найдутся и рабочие руки, и телеги, да и кареты могу нанять. – А я пока отправлюсь в поместье, – вслух подумала Лиля. – Посмотрю что там и как. – Тебе по-прежнему плохо на корабле? Август выглядел вполне понимающим. Лиля вздохнула: – Когда он не плывет – терпимо. Но лишний раз себя мучить… зачем? Вот Миранда поплывет. Ей море нравится. Да и Амир ее обожает. – Амир? – Амир Гулим. Ну, принц Ханганата. Они с Мири нашли общий язык. Алисия только головой покачала. Ладно. Время еще будет. И поговорить, и разобраться. Вряд ли Лилиан Иртон сильнее нее в дипломатии. А пока… – У меня есть два экипажа. И я могу приказать слугам Джерисона. У него несколько карет. – Отлично. И разговор плавно скатился на обсуждение переездов и перевозок. Этим же вечером Лиля сидела у камина. Настоящего, теплого, уютного. Потрескивали дрова, играли языки пламени, и женщина чувствовала себя если не счастливой, то уж точно не несчастной. Поместье Алисии ей понравилось. В меру большое, но не такое раздутое, как Иртон. Очень уютное, аккуратное, только немножко заброшенное – хозяйка-то во дворце и днюет и ночует… Пока здесь была только она. Еще десяток вирман (Лейф наотрез отказался отпускать графиню куда-либо без охраны), Лонс (с возмущением: никуда я, графиня, от вас не отойду), Марта (никуда я свою девочку одну не отпущу! Да и для Мири надо комнату приготовить…) и Алисия. Да, вдовствующая графиня отпросилась на пару дней из дворца и приехала с Лилиан. И женщина подозревала, что не просто так. А вот и… Тихие шаги за спиной. – Не возражаете, если я составлю вам компанию? – Прошу вас, графиня. Алисия опустилась в кресло рядом с Лилиан. На столике, словно по мановению волшебной палочки, материализовались бутылка с вином и два высоких бокала. Лиля взяла один из них, свежеподаренный, покрутила в руках, и огонь заплясал отсветами в причудливо изломанных гранях. Некоторое время обе женщины молчали. Потом Лиля все-таки решила облегчить Алисии жизнь. Все равно ведь возникнут расспросы. Так что будем поворачивать их в нужное русло. – Ваше сиятельство, я вас удивила? – Очень. – А еще его величество наверняка будет расспрашивать обо мне. Алисия коротко рассмеялась. – И это тоже. Но я спрашиваю не из пустого интереса. – Понимаю. По незнанию можно навредить намного сильнее. – Правильно понимаете. Я не ожидала такого… – Преображения? Все верно. На свадьбе… Вы видели хоть одну женщину, которая была сама собой в день свадьбы? Алисия едва не фыркнула. Ага, как же! Она и сама… Хотя их свадьба с Джайсом и была чисто «для ширмы», но волновалась же! Да еще как! А Лиля… – Вот и я чуть с ума не сошла. Мы же до свадьбы и не виделись. Ни поговорить, ни подумать, я вся в расстроенных чувствах, меня всю трясет… После свадьбы супруг напился в хлам… А потом меня просто сослали в глушь. И наезжали раз в три месяца. Алисия сочувственно кивала. Хотя на самом деле… Был у старой гадюки такой грех. Никому она не сочувствовала. А с чего? Вот взять ту же Лилиан Иртон, в девичестве Брокленд. С чего ей сострадать? Красавица, далеко не дура, из семьи… пусть безродной, но все-таки не на помойке росла, а вышла замуж за графа, отец на руках носит. Муж не любит? Так Джес и не изверг. Что ты сделала, чтобы он тебя полюбил? Шелками вышивала? Ну-ну… А вот представьте себе другое. Не красавица. И никогда не будет. Тощая, страшная, со слишком узкими бедрами, то есть детей быть не может. И бесприданница. Вообще. Отец – игрок и мот, мать – забитая клушка, прячущаяся в углу от жизни, братья… так, про братьев лучше и не вспоминать. Это Джайс их сумел отвадить быстро и решительно. А девичество Алисии они подпортили основательно. Отец ее даже ко двору не вывозил. К чему? Хорошо хоть в город привез. Но и в городе… Сиди дома и не дергайся. Разве что в лавку сходить. Да, не подобает. Но прислуги у Алисии не было вообще. Отец считал, что бабы и сами одеться-умыться могут. И не собирался оплачивать служанок. Так что в лавку бегала Алисия. А готовила ее мать. Все равно отец дома только пил да похмелялся. Знакомство с Джайсом было невероятной удачей. Для Алисии. Но не для графа Иртона, как она узнала потом. Она как раз бежала из лавки. Споткнулась, подвернула ногу и пребольно ударилась о камень. Сидела прямо в грязи, и слезы лились потоком. Тут-то на нее и наткнулся Джайс. В отличие от своего сына Джайс всегда старался неплохо относиться к людям. Не из благородства, нет. Но люди лучше работают, когда им оказываешь внимание и уважение. Алисия часто это потом слышала. А на вопрос – почему ты тогда остановился, Джайс пожал плечами. Мало ли кем окажется девчушка. Любая информация – это хлеб. Любой человек – это уже польза. Может, не сейчас, в будущем. Так что с того? Джайс запасал людей впрок. Но тогда Алисия этого не знала. Она разревелась и все выложила мужчине. Про бедность, про родных, про себя… Джайс слушал внимательно. Потом вытер слезы девушке, накормил вкусными пирожками и проводил до дома. А через два дня явился сам. С визитом. И изложил все честно. Алисия бесплодна – он тоже. Ей нужно спокойствие и безопасность. Ну и деньги. Он это даст. А ему нужна тайна и признание для детей сестры. Родные в курсе. И если Алисия будет так добра… Алисия была добра. А еще Джайс был красив. Ведь и кошка может мечтать о принце. И вот, мечта сбылась. Но каким извращенным образом! Влюбленной по уши Алисии предлагали то, чего она хотела. И даже мужчину. В которого она по-девичьи влюбилась. Но… Она станет не женой. Не любовницей. Всего лишь официальной ширмой. Больно? Очень. Чего стоило Алисии смирить свою гордость, собрать себя в кулак и ответить, что если милый Джайс так пожелает, то при определенных условиях… И не год, не два, а много-много лет смотреть на чужих детей (это могли бы быть ее дети), на любовь Джайса к сестре (ее никогда так не полюбят), на счастье, которое рядом, а ведь не достанешь. Даже был с ней Джайс только один раз, чтобы скрепить брак, и все… Только спустя много лет, разбирая бумаги погибшего мужа, она узнала, что Джайс давно ее приглядел. И даже специально караулил и искал встречи. Нравится? Да от такой жизни червяк озвереет! А Алисия была далеко не червяком. Вот и стала гадюкой. А что случилось с Лилиан Иртон? Алисия и не догадывалась, что Лиля это примерно понимала. Да, всей истории она не знала, только вот… Алисия – неплохой человек. И не от хорошей жизни она так озверела. И капельки зависти к Лилиан Иртон в ее взгляде проскальзывали. Никуда не денешься. – Наверное, бывает и похуже. Лиля смотрела спокойно. Она и была спокойна. Ей важен отец. Но, поскольку он ее признал, Алисия становилась элементом важным, но не жизненно необходимым. А потому надо произвести положительное впечатление, но, даже если не получится, не страшно. Алисия все равно будет опекать и защищать ее. Просто потому, что Лилиан – Иртон. Любые пятна на Лилиан – это пятна и на самой Алисии. – Наверное. – Алисия кивнула, отпивая глоток вина из бокала. – Я ведь не теряла ребенка, но мне говорили, что страшнее этого горя… – Потеря ребенка, да… – Лиля покатала вино в своем бокале, отметила, что форма тюльпана неплоха. Но завиток сверху определенно лишний. – Знаете, есть вещи и похуже. Хотя бы для меня. Алисии даже не пришлось изображать внимание. Она подозревала, что будут жалобы на мужа, невнимание, непонимание, но то, что прозвучало дальше, ее просто поразило. – Самое худшее, это когда ты есть, а тебя и нет. Вообще. Лиля полюбовалась недоумением на лице свекрови и соизволила разъяснить: – Я ничего не значила для своего мужа. Он уже получил верфи и собирался получить наследника. А я… я всего лишь придаток. Я даже распоряжаться не умела. А и умела бы – много надумаешь под дурманом? Слуги этим пользовались вовсю. Мне повезло. Да-да, после выкидыша мне опасались давать дурман. Рядом со мной была верная Марта. И только она одна защищала меня, оберегала, поила, выносила горшок… Много ли может старушка? А она вся выкладывалась. Подслушивающая за дверью Марта запихала себе в рот передник, чтобы не всхлипнуть. По морщинистому лицу катились слезы.