Клеменс тоже принялся расхваливать Миранду и сетовать, что за делами свой-то сын дураком вырос. Лиля со злостью посоветовала розги. Она уже знала, что, если бы не Томми, все бы обошлось. Приспичило идиоту орать! Потом принялись торговаться. С одной стороны – бардак по вине принимающей стороны. Из-за их сначала недоделанных, а потом и недопоротых детей. С другой – Лейф тоже сдержанности не проявил. Но тут уж Лиля встала грудью и заявила, что не настанет таких времен, когда воин должен сначала к судье бежать, чтобы свою жену защитить от всякой дряни. Мужчины впечатлились. И договорились на вполне приличную компенсацию Лейфу и Ингрид. За моральный ущерб. Тут такого слова пока не знали, но… Казни или порки Лиля требовать не собиралась. Ваши дети – вы их и… того-с. Розгами. Стороны расстались более-менее успокоенные. Торий – тем, что графиня будет поддерживать с ним деловые отношения. Клеменс – тем, что графиня не потребует разборок. Лиля – общей ситуацией. Уж очень не хотелось врагов приобретать. Но и не потерять лицо тоже важно… Ладно! Все сложилось и устаканилось. И вообще – лечь сегодня спать пораньше. Почему нет? Посидеть с Мири, а потом там же и спать лечь. Она тоже не двужильная. Размечталась. В каюте ее ждал Лонс Авельс: – Ваше сиятельство, можно мне… – Что? – почти стоном вырвалось у Лилиан. – Два слова. – Слушаю. – Ваше сиятельство, вы с Авермалем дальше работать будете? За зиму Лиля набралась от шевалье хороших манер. А он, незаметно для себя, перенял кое-что из жаргона 21-го века. Даме – и вдруг работать! Да раньше бы он и слова-то такого сказать не посмел! А тут… – Не знаю. А что? – Что будет при дворе – неизвестно. Но вы – графиня Иртон. Если что, мы ведь сюда вернемся… Лиля кивнула. Она поняла. Если что – Лонс сюда точно сбежит с супругой, и рушить отношения с Авермалем ему совсем некстати. Так что надо бы… – Что ты предлагаешь? – Товары ему отослать. Деньги с него Лейф получит. – А Мири? Да если бы с ее головы хоть волосок упал. – Лилю затрясло. Шевалье вздохнул. – Ваше сиятельство, ведь этого не случилось. – Но могло. – Так Дарий и не сильно виноват. Там второй орал… Тоже верно. – Ладно. Товары отошлю. Но подарки – нет. – Так подарки и есть излишек. Нам в столице все пригодится, – тут же согласился Лонс. – Ваше сиятельство, я распоряжусь? – Сама распоряжусь. Кого-нибудь из вирман позови, Олафа там или Ивара… Лонс вылетел за дверь. Лиля потерла виски. В такие моменты ей хотелось обриться под ежика. Корона из кос давила на голову не хуже тернового венца. А то и посильнее. Вес-то несопоставим. Ладно. Сейчас дождемся вирман – и спать, спать, спать. Только перед этим… Торий вернулся домой не слишком довольным. Дарию досталась затрещина, жене – ругательство, барон заперся в кабинете. Где и глушил наливку, пока в дверь не постучались. – Господин барон, тут, говорят, от графини Иртон. Барон подскочил и помчался вниз. Сундук был небольшим, но несли его очень осторожно. Двое вирман смотрели без всякой приязни. Хотя за оружие не хватались. – Ее сиятельство просила передать. Письмо было кратким. «Господин барон. В силу сложившихся обстоятельств ужин не состоится, но рушить наш договор из-за глупости вашего отпрыска и его друзей я не стану. Поэтому передаю все причитающиеся товары для последующей перепродажи. Лилиан Элизабетта Мариэла, графиня Иртон». Уйти так просто вирманам не удалось. Они были всячески обласканы, чуть ли не силком накормлены, напоены и едва не расцелованы, пока барон писал ответное письмо. «Ваше сиятельство. Я могу только еще раз упасть ниц к вашим ногам, умоляя о прощении. И отметить, что ваше великодушие не уступает вашей красоте. Я благодарен вам и надеюсь увидеться еще раз – завтра на службе. Вы всегда можете на меня рассчитывать. Искренне ваш, Торий, барон Авермаль». Немного зеркал, немного кружева, стеклянный разноцветный бисер, стеклянные кубки разных цветов… Бешеная прибыль. Дария отец не выпорол. Но посадил на хлеб и воду на три десятинки. С молитвами. Для пущего вразумления. Впрочем, Дарий был и так счастлив без памяти, что легко отделался. И даже слегка был благодарен графине Иртон. Если бы она разорвала партнерство… А вот Томми пришлось намного хуже. Сидеть он не мог больше десятинки. А когда смог – еще месяц находился на хлебе и воде под домашним арестом. Какой козел придумал, что служба должна начинаться на рассвете? Какой козел изобрел такие ранние рассветы? Все – козлы! Спать хочу. Лиля откровенно не хотела идти на службу. А никуда не денешься. Надо. Вирмане и ханганы остались на кораблях. Лилю сопровождали пастор Воплер, Лонс Авельс, Миранда, еще несколько людей Лейса, мастера, кружевницы. В этот раз Лиля шла пешком. Благочестие-с… У храма она встретилась с Торием Авермалем. Тот прибыл со всей семьей, кроме Дария. Раскланялся с Лилей, рассыпался в комплиментах, но Лиля приняла их сдержанно и холодно. Вы еще не заслужили полное прощение. Договор есть договор, но не дружба. Служба шла. Патер Лейдер пел. Красиво, ничего не скажешь. Но в шесть утра Лиля предпочитала спать. И подольше. Наконец все закончилось. Лиля решила подождать, пока все не побеседуют с патером, но куда там. Симон Лейдер почти сразу после службы подошел к ней, раскланялся и пригласил в гости. Лиля вздохнула. Оставила Миранду на попечение Марсии и вместе с пастором Воплером прошествовала за Лейдером. В «гостиной» было тепло и уютно. Горел камин, стояли кресла. Патер лично сопроводил графиню к одному из кресел, поцеловал ручку и улыбнулся так, что Лиля ощутила желание заехать ему в зубы. А нечего на грудь глядеть такими сальными глазами. – Ваше сиятельство, вы так похорошели с момента нашей последней встречи… – Благочестивая жизнь в глуши пошла мне на пользу, – парировала Лиля. Откровенно нагло. Из Иртона она уезжает. А в столице… А там мы попробуем наладить отношения с альдоном. Хотя и тут рушить их не надо. Но! Она – графиня, а это – захолустный патер. Прогибаться под него не будем. И точка. – О да. Эввиры, вирмане, ханганы… Ваша свита не оставляет сомнений в вашем благочестии. – Патер принял вызов. Лиля послала ему улыбку.