— Родителей повидал, твою семью тоже. Теперь вот и с Александром Маратовичем познакомился. — Тинджол улыбнулся в сторону младенца и признался сестре: — Неуютно мне в большом городе, хочу жить на природе, там меня люди ждут. — Береги себя. — Ты тоже. Бог лучше защищает, чем пистолет. Все загрузились в служебный микроавтобус, проделали недолгий путь и подъехали к дому Петелиной. Из раскрытого окна ее квартиры радостно помахала мать. Из-за ее плеча высунулся улыбающийся отец, специально прибывший из деревни. Родители давно были разведены и встретились ради внука. Силуэт дочки Насти появился в соседнем окне, эмоции своенравного подростка скрывал стеклопакет. Вдоль дома прокатилось благородное урчание солидного мотоцикла, и гул смолк. Мотоциклист снял шлем, и все увидели эксперта-криминалиста Михаила Устинова. К его спине прижималась любимая девушка — журналистка Маша Луганцева. Оба были одеты в черные кожаные куртки с многочисленными молниями и высокие ботинки на толстой подошве. Их волосы были взъерошены, а в глаза сияла неподдельная радость. — Вчера вернулись. Узнали о событии — и сразу к вам. Поздравляем! — объявил Михаил. Пара много дней колесила на мотоцикле по горам Южной Америки. Устинов потратил накопившийся отпуск и сбережения, чтобы осуществить свою давнюю мечту. — Мальчик? Посмотреть можно? — Маша засуетилась, снимая рюкзак. — У нас куча сувениров. Что-нибудь и для малыша подойдет в качестве игрушки. — Ни в коем случае! — остановила ее Галина Майорова. — Не хватало малышу заморской инфекции. — Там такая экзотика, — согласилась Луганцева. — Видели, знаем. Твой блог популярен. Классные фотографии, — похвалила Петелина. — Что толку! Через неделю забудут. Я паслась на чужой поляне. — Не поняла. — Я же не тревел-блогер, а криминальный репортер. Пока там моталась, пролетела мимо такой сенсации! — Ты имеешь в виду… — Дело Самсонова, что же еще. Могла получить первоклассный материал из первых рук. Репортерша из районной газетки карьеру на нем сделала, а я… Эх! — На твой век преступлений хватит. — Елена Павловна, я локти кусаю. Осталось хотя бы что-нибудь, о чем я могу написать? — не унималась журналистка. — Если только Головастик накопает, — шутливо отмахнулась Петелина. — Миша, ко мне! — скомандовала другу девушка, вцепилась в его рукав, подтолкнула к следователю и спросила: — Что ему надо сделать? Петелина оценила решительный настрой журналистки и снова почувствовала себя следователем. — Если бы я точно знала, что нужно искать, — призналась она. — А интуиция? — настаивала Луганцева. — Вы говорили, что интуиция приходит на помощь, когда не хватает фактов. — Обывателям ни того ни другого не требуется. Они решают быстро и категорично. Я вроде и согласна, а в душе… — Так в чем сомнения? — Прочь интуицию, нужны факты, — заявила Петелина. — Миша, мы были в доме Золотовой. Света Маслова поработала, собрала материал, ты посмотри, пожалуйста, своим особым взглядом. Понимаешь, о чем я? — Прошло почти полгода, — усомнился эксперт. — Вы уверены? — Уверенность со мной сыграла злую шутку. Доверимся сомнениям. И главное из них — кто настоящий убийца? — Подруга, ты опять за свое? — встряла в разговор Астаховская. — Взгляни на Валеева, он перенапрягся от ответственности. Пора спасать. Елена подмигнула Марату, взяла у него ребенка и пригласила всех в дом. 44 Светлана Маслова пришла на службу на полчаса раньше, обратилась к дежурному за ключом от криминалистической лаборатории, но тот лишь махнул ей рукой: — Проходи. Ваш Головастик с ночи там. Немного удивившись, она вошла в лабораторию. Приборы мерно гудели, мерцали индикаторы, на дисплее компьютера шла обработка данных, а большая голова Михаила Устинова склонилась над бумагами. «Неймется ему после отпуска», — уважительно подумала Светлана, снимая куртку. На ее рабочем месте восседал скелет Василич в яркой вязанной шапочке с конусообразным верхом и ушками с кисточками. — Что за чучело? — спросила она. — Не чучело, а чульо. Подарок тебе из Перу. Между прочим, из шерсти ламы, — не оборачиваясь ответил Миша. — Но почему на нем? — возмутилась женщина, срывая шапочку со скелета. — Если это было спасибо, то — пожалуйста. — Да ну тебя! Светлана разгладила шапочку, оценила красивый узор и дала щелбан по желтому лбу Василича. У черепа с клацаньем раскрылась челюсть. — Не порти инвентарь, — пожурил Устинов. — А ты — хорошую вещь. Благодари, что не тебе отвесила. — Ну ладно, я же пошутил. — Лучше скажи, шутник. Тебе не спится из-за смены часовых поясов или подруга прогнала? — И то и другое, — честно ответил Михаил, подъехал к чайнику в офисном кресле и включил его. — Будешь горячий шоколад из органического какао? Купил в перуанской деревне и подсел на него. — Звучит пугающе. Может там и кока подмешана? — Проведи анализ. — А ты чем занят? — Колдую, — улыбнулся Устинов. Маслова надела лабораторный халат и заметила непорядок на своем рабочем месте. — О, да ты и в моих образцах покопался. Я собрала их в доме, где убили Золотову. — Знаю. Петелина намекнула, что нужно все перепроверить. Интуиция ее не подводит. — Ты так соскучился по кровавым уликам, что явился ночью? — Маша еще зудит, мол, все пропустила, — поморщился Устинов. — Можешь не продолжать. Только ленивый не писал о деле Самсонова, а она — мастер криминалистики — в пролете! Требует эксклюзива? — Мой организм требует шоколада. Эксклюзивного. Головастик приготовил две чашки горячего шоколада, одну придвинул Светлане. Она сделала осторожный глоток, слизнула с губ шоколадную пенку и вопросительно вскинула брови. — Если это шоколад, то что продают в наших магазинах? — То-то! И для мозга, как бензин для суперкара. — И как далеко умчался твой заправленный мозг? Устинов, смакуя, отпил шоколад и кивнул на стол, где лежала кованная ложка для обуви. — Я начал с главной улики — орудия убийства. Чугун металл грубый, цепляет все подряд, в чем к нему прикасались. — Отыскал эпителий Баринова? — усомнилась Светлана. — Пальчиков Баринова на нем нет — и это понятно. Преступник действовал в перчатках. Вопрос: в каких?