За год наши отношения кардинально поменялись и поменялась жизнь в целом. Еще на прошлый день Благодарения я терпеть не мог семейные посиделки и мечтал избавиться от Тиффани. Сейчас же, спустя год, я не представляю жизни без нее и благодарен за дочку. Тиффани за год тоже изменилась. Из слепо влюбленной, наивной девочки, превратилась в ценящую себя женщину. Больше не липла ко мне, как и раньше, а занималась собой. Это заставляло меня самому отрываться от работы и пойти узнать, чем таким она занята. Мы притерлись друг к другу, больше не ссоримся по пустякам, вопрос с доверием тоже решен. Мы прошли ту стадию, когда каждый перетягивает одеяло на себя. И теперь у нас есть Дженни — это самое главное. Ну и, наверное, я повзрослел, перестал думать только о себе. Даже отец теперь смотрит на меня по-другому — с долей гордости, хотя раньше я был его разочарованием. — Мы можем взять к себе Дженнифер на время, чтобы вы могли все устроить и вообще немного отдохнуть, — предложила теща, возвращаясь к теме свадьбы. — Мы тоже готовы во всем помогать, — не отставала моя мама. — Спасибо, мы обязательно этим воспользуемся. Семейный день прошел неплохо. Мы предлагали родителям остаться на ночь, но они решили вернуться домой. Тифф прибиралась на кухне, а я отправился кормить и убаюкивать Дженни. Уже полчаса пел ей песенки своим хриплым голосом, но она упорно не хотела засыпать. — Как дела? — заглянула в детскую Тиффани. — Как видишь, мы еще не спим. — Ты пробовал петь и укачивать? — Пробовал, и она определенно в этом не заинтересована, — мрачно отозвался я. — Давай я попробую. Когда она взяла Дженни, ее взгляд сразу смягчился, а голос стал нежнее. Вообще, когда Тифф брала дочку на руки, слегка менялась в лице, становилась более лучезарной. — Привет, малышка. Кто это у нас тут не спит? Папочкина песенка тебе не нравится, да? — посюсюкала она, на что дочка улыбнулась. — Ты видел? Она улыбнулась! Улыбнулась! — перевела на меня радостный и одновременно ошарашенный взгляд. — Видел, — кивнул я и не стал раскрывать, что уже видел улыбку дочери, когда Тиффани не было рядом. Подумал, что она может расстроиться, что все пропустила, поэтому ничего не сказал. — Малышка, когда ты улыбаешься — такая красавица! — завороженно смотрела на нее Тифф. — Жаль, не успели сделать фото. — У нас будет еще много возможностей, — успокоил я ее. Дочке почти два месяца, а у нас и так уже около двухсот ее фотографий. Тиффани делала снимки чуть ли не каждый день. — Давай, посмейся еще раз, — попросила она, но Дженни никак не отреагировала. Уставилась на нее зелеными, почти идентичными глазками. Тогда Тифф широко улыбнулась, но и это не принесло результатов. — Наверное, она уже сонная, — предположил я. — Лучше спой ей, чтобы она поскорее уснула, и пойдем отдыхать. Я за сегодня чертовски устал. У Тиффани тонкий мелодичный голос, Дженни быстро под него засыпала. И она знала много детских песенок, в отличие от меня. Я обычно пел то, что слышал по радио или какую-нибудь отсебятину. Единственную колыбельную, которую я выучил, про то как папочка купит много разных вещиц, Дженни терпеть не могла и от нее еще больше плакала. Когда дочка уснула, мы перешли в спальню. Я сразу повалился на кровать, утягивая за собой Тиффани. Сегодня она надела обтягивающее платье, и я весь вечер сдерживался, чтобы не полапать ее за грудь или задницу. — Картер, — пискнула она. — Я собиралась переодеться. — Я тебе помогу, — хищно улыбнулся, стягивая лямку платья с плеча. Поцеловал ключицу, проводя языком по нежной коже. Сходил с ума от того, как приятно она пахнет. — М-м-м, — промурлыкала Тифф, тая под моими поцелуями. Я залез ладонью под платье и стал с жадностью шарить по девичьему телу. Сжал грудь и укусил за шею, возможно, оставляя следы. — Может, сначала душ? — протянула она почти шепотом. — Позже, — ответил, выкладывая дорожку из поцелуев, спускаясь ниже. Когда оголил грудь и втянул в рот твердый сосок, Тиффани простонала. В следующий миг я сорвал с нее платье, оставляя в одних трусиках. Черные кружевные — мои любимые. Впопыхах снял рубашку и стал расстегивать ремень брюк. Тифф все это время блуждала по моему торсу взглядом, сексуально прикусив губу. — Иди сюда, — резко обхватил ее за талию и придвинул к себе ближе. Она пискнула, а потом рассмеялась: — У-у-у, папочка сегодня страстный. — Меньше слов, детка! Я высвободил каменный член из трусов и посмотрел на жену. Она поняла мой намек и тут же взяла его в рот, на что я блаженно простонал, прикрывая глаза. Обожал минет, особенно ее. Тиффани водила языком по всей длине, посасывала головку и глубоко заглатывала. Я почти кончил, потому что было невероятно кайфово. Выпал из реальности, на время погрузившись в нирвану. Не желая, чтобы все так быстро заканчивалось, я отстранился, чтобы полностью раздеться. Затем уложил Тифф на живот и шлепнул по заднице. Она пискнула, но не сильно-то сопротивлялась. Медленно провел кончиками пальцев от ее плеч до ягодиц. Нежная кожа покрылась мурашками. — Картер, — выдохнула Тиффани, когда я добрался до трусиков. Она уже вся была влажная и изнывала от желания, я понял это по ее томным стонам. Стянув кружевные трусики, снова звонко шлепнул по заднице, а затем пробрался пальцами внутрь. Тифф приподняла попку, чтобы мне было удобнее. Такая сладкая и желанная. Я поигрался членом у входа, потеревшись о киску головкой, и вовремя вспомнил про презерватив. К еще одному ребенку мы пока не готовы, так что использовали защиту. — Резинка, — сказал я Тиффани, и она потянулась к тумбе и подала мне презерватив. Надев его, я поставил ее на колени, а затем резко вошел. Громкий стон разнесся по комнате. Жена сжимала одеяло в кулаках, пока я ее жестко трахал. Схватился за задницу и вколачивался снова и снова, наслаждаясь каждой секундой. Тифф любит, когда я страстный, а потому кончила, не успели мы поменять позу. Слегка устав, я лег на спину, заставляя теперь ее попотеть. Помог ей задать темп, а потом просто получал кайф, пока она на мне прыгала. Сиськи прыгали вместе с ней, притягивая мой взгляд, и я не удержался и вцепился в один сосок зубами, легонько прикусил. — О боже! — Тебе нравится? — Да… — Тогда давай быстрее, — шлепнул ее по заднице, заставляя ускорить темп. Мне нравился секс с ней. В этом плане мы всегда друг другу подходили. У Тифф почти никогда не болела голова, и часто она была инициатором наших любовных утех. Игривая сексуальная кошечка. Спустя несколько минут, когда она выдохлась, я уже был на грани. Обнял ее, прижимая к своей груди, и стал сам двигать бедрами. — Картер, — пискнула, тяжело дыша мне на ухо, а затем я почувствовал, как ее тело задрожало, а киска стала сжиматься. Сделав еще несколько толчков, я тоже кончил, хватая воздух губами. Какое-то время мы лежали молча и неподвижно, стараясь отдышаться и приходя в себя. — Кстати, это был последний презерватив, — сказала жена, поднимаясь с моей груди и ложась рядом. — Черт! Я хотел отыметь тебя в душе чуть позже. — Обойдешься, — хихикнула она, озорно глядя на меня. Щеки слегка красные, на лбу легкая испарина. Тифф выглядела довольной и счастливой. — Эй, не ты ли упрашивала меня трахнуть тебя всю прошлую неделю! — возмутился я, игриво ущипнув ее за сосок. Жена пискнула, еще пуще рассмеявшись, а затем стала отбиваться от моих шаловливых пальцев, что пытались ее расщекотать. Такая милая и смешная одновременно. И любимая. Глава 42 Тиффани В канун Рождества на закате я стояла в белом платье, держа Картера за руку. Под ногами песок, а передо мной только священник и бескрайний океан. Заходящее солнце слегка щекотало лицо теплыми лучиками. В этот волшебный момент сердце трепетало в груди. Ощущение, будто в мире никого больше нет, кроме нас. — Берешь ли ты, Картер Черстон, в законные жены Тиффани Тиссон? — Беру. В этот раз он не медлил, и ответ звучал уверенно. Бывший муж — хотя, наверное, можно уже сказать просто «муж», ведь я не собиралась ему отказывать, — выглядел счастливым и радостным, совсем не так, как в нашу первую свадьбу. Его глаза сияли счастьем, а на губах играла улыбка. — Я люблю тебя, Тиффани, — сказал Картер, с нежностью глядя на меня. — Прости, что раньше был придурком и не ценил тебя. Но я обещаю, что буду стараться делать тебя счастливой. Клянусь всегда любить тебя и быть рядом. На глаза выступили слезы, которые я старалась сморгнуть. Это те слова, что я всегда мечтала услышать. — Берешь ли ты, Тиффани Тиссон, в законные мужья Картера Черстона? — Беру. Я мечтала об этом дне с тех пор, как в тебя влюбилась, когда мне было тринадцать, — сказала правду, поднимая взгляд. — Ты когда-то сказал, что мне не подходишь, но только с тобой я чувствую себя счастливой. И меня никогда не интересовали другие парни. Я люблю тебя, Картер, и с каждым днем буду любить сильнее. Он тепло улыбнулся, сжимая крепче мою ладонь, а затем потянулся, чтобы поцеловать. Ласковые губы коснулись моих, и в животе запорхали бабочки.