[1]Microsoft Excel — программа для работы с электронными таблицами, созданная корпорацией Microsoft. Глава 2 Изабелла. Смотря в его глаза через зеркало, я всё сильнее убеждалась, что легко мне с ним не будет. Сейчас на меня смотрели глаза человека, которого в криминальном мире боятся и дрожат от одного его имени. Он — Палач, и этим всё сказано. Как бы я реагировала на его месте? Сомневаюсь, что адекватно, если бы в мою жизнь пришёл человек, который напоминает мне об утерянной любви. Боль, которая вроде бы притупилась и тут, казалось бы, хуже уже не будет, но нет! Точная копия стоит перед тобой, и воспоминания накрывают с головой, а боль становится только сильнее. Тебя переполняют гнев и ненависть к жизни, судьбе и человеку, который так похож на твою «боль». Я прекрасно понимаю, что он сейчас всеми силами будет стараться избавиться от меня, чтобы снова притупить боль, чтобы снова забыть, и хотя бы создать видимость спокойствия… — А ты не из пугливых, — произнёс он, не отрывая свой взгляд от моего. На губах заиграла лёгкая улыбка. — Многие другие ни то, что слово не могут сказать, даже в глаза боятся смотреть. А ты нет… Почему? — С чего мне бояться? — спросила спокойно. — Вы собираетесь меня убить? Вроде дуло пистолета у виска не чувствую, ножа у горла нет, да и по кругу пускать не собираетесь. Так чего мне бояться? — Умная… — прохрипел он. — Это хорошо, значит, будет легче. — Легче? Смотря в чём. Я далеко не так проста, как кажется, и характер у меня не сахар. Не надо меня сравнивать с вашими гламурными проститутками. — Как же ты их не любишь… — засмеялся он, а у меня сердце защемило. Потому что смех был такой же мягкий и лёгкий как раньше. — В чём причина такого негативного отношения к ним? — Просто смотря на таких, всех женщин оценивают таким же образом. Ты можешь быть нормальной, но в силу того, что мужчина уже знаком с такой продажной и меркантильной швалью, то тебя ставят в один ряд с ней и считают, что ты такая же. — А ты хочешь сказать, что нет? — спросил он, приподнимая бровь. — Мне бы сейчас вам врезать за такие слова, но ногти ломать жалко, — съязвила в ответ. — О как, — сказал он, и ещё шире заулыбался. — Ну, что же… Если это так, то давай заключим пари? Докажи мне, что ты другая. — Условия? — спросила я, во мне просыпался азарт. Что же я такого должна сделать? Ты даже не представляешь, Клим, во что сейчас ввязываешься! Есть очень хорошее высказывание: «Если женщина согласилась на вашу игру — не радуйтесь… Значит, вам уже давно мат, она просто наслаждается игрой». Я, в отличие от тебя, знаю все твои сильные и слабые стороны, ты не знаешь обо мне ничего. У меня все козыри на руках — флэш рояль! — Вот так, с ходу… Как интересно. Условия, значит… Ну, давай, посмотрим, — ответил он. — Твоя задача выстоять. Я буду соблазнять тебя и провоцировать разными методами, чтобы ты сама захотела ко мне прикоснуться и попросила взять тебя. Ты будешь постоянно со мной: поездки, дорогие отели, салоны красоты — всё со мной. Ты будешь одета лучше всех, и внешность будет соответствовать «сучке на охоте». Рядом со мной ты должна быть королевой, сочетать такие качества, как статность, ум, красота. Докажи мне, что всё это не заставит тебя раздвинуть ноги передо мной. — Какую планку вы мне поставили, — съязвила я, — я там ещё богиней по вашему плану не стала? Прямо чудо-женщина! — Что, испугалась? — прищурился он. — Страшно стало, и решила пойти на попятную? — Ваша самая большая ошибка, Клим Маркович, это отсутствие информации по противнику. Вы объявили войну, даже не узнав военную мощь противника. — О! — сказал он и, нагнувшись, прошептал мне на ухо: — Я весь дрожу, прямо в предвкушении. Покажи мне всё, на что ты способна, удиви меня. — Не вопрос, — сказала я. — Только учтите, вам тоже придётся несладко. Кто сказал, что я буду косить под бревно? Вам самому придётся держать себя в ежовых рукавицах, потому что на каждое ваше действие я буду отвечать с двойным усердием. Так что посмотрим ещё, кто кого. Клим хотел что-то ответить, но я нагло начала просто снимать с себя блузку, и делала это так, словно его тут и не было. Одна пуговка за другой открывали его взгляду моё тело. Когда последняя пуговица была расстёгнута, я повела плечами, и она тихим шорохом соскользнула с меня. Затем пошла юбка, буквально одно движение — и молния расстёгивается, а затем тяжёлая ткань под своим же собственным весом сползает по моим бёдрам вниз. Я специально не смотрю на него: уже знаю, какими глазами он смотрит, и как ходят его желваки на лице. Как образуется складка между бровей, как тот приоткрывает губы, чтобы проще было дышать. Знаю то, как он сжимает кулаки до побелевших костяшек и всеми силами старается удержать себя на одном месте. Я перешагиваю через юбку и слышу, как он тяжело дышит. Спиной чувствую, как прожигает меня взглядом. Всё, что на мне осталось — нижнее бельё, как я смотрелась в нём, сама прекрасно знала. Я не обладатель идеальной фигуры, ведь уже рожала, да и никогда не была тощей. Плавный изгиб бёдер, хорошая задница — она у меня от природы подтянутая. Тонкая полоса чёрного кружева с высокой посадкой на чулках бежевого цвета — красивое сочетание с полоской на чулках, смотрится очень сексуально. Чёрные кружевные трусики стандартной формы, терпеть не могу стринги. Тонкой талии у меня никогда не было, округлый живот, и бока были, не спорю — не идеальная, но ничего критичного. Обычная и натуральная женщина, мягкая и нежная. Грудь, которая была близка к тройке, обтянутая чёрным кружевом, и линия лифа шла чуть выше соска. В целом, ему было на что посмотреть. Главное хорошо подать, а как это сделать — прекрасно знаю. Перед зеркалом был небольшой столик, куда я поставила свою сумку. Сделала шаг к зеркалу, уперлась руками на столешницу и, немного прогнувшись в спине, стала изучать себя в зеркале. Поправила волосы, подкрасила губы, и всё это абсолютно не замечая его. Чёрное шёлковое платье-комбинация висело на крючке справа от зеркала, протянула руку и сняла его. Многие надевают платье через голову, я же не спеша надела через ноги. Прикосновения прохладного шёлка к моей коже вызывало приятную дрожь, по коже пробежались мурашки, и я уверена: он это тоже заметил. Бесподобное чувство, когда ткань скользит по твоей коже, словно поцелуй, словно практически не осязаемое прикосновение пальцев. Знаете, если сравнивать, то это чувство схоже с тем, когда мужчина медленно снимает с тебя одежду, открывая для себя каждый сантиметр тела. Когда я надела на себя платье, то провела ладонями по попе и бёдрам, а затем сжала свою грудь, сведя к центру. Смотрелось на мне оно шикарно, вроде простое, но в то же время с изюминкой. Дальше полюбоваться мне не дали, потому что схватили за руку и прижали спиной к зеркалу. Нога Клима оказалась между моих ног, и коленом он упирался в мои трусики, на что он там поставил ногу — не знаю, да и посмотреть не могла, потому что одна рука крепко вцепилась в задницу, а другой он схватил меня за лицо и зафиксировал так, чтобы я смотрела в его лицо. Я полусидела-полустояла на столе. Его глаза потемнели, а ширинка брюк значительно вздулась. — Один–ноль в мою пользу, — выдохнула я и кокетливо улыбнулась. Яростный блеск, что пронёсся в его глазах, говорил о том, что его самолюбие задето. Он не должен был так просто сдаться. Он не мог! Но, проблема в том, что я знаю, на какие рычаги и кнопки нажимать. — Да, ты права, один–ноль. Но это толькопока, следующий шаг за мной, — прохрипел он. Я и сообразить не успела, как оказалась на маленьком столе, бёдра широко разведены в сторону, а Клим стоит между ними. Уперевшись в зеркало спиной, сперва не поняла, что он задумал, пока тот не нагнулся и не сомкнул зубы на моём возбужденном соске через ткань. Меня внезапно прострелило от такого резкого удовольствия. Мне отчаянно, до потери пульса, хотелось прижать его к себе и зарыться пальцами в его волосы, но я не могла. Сдам позиции сейчас — проиграю, поэтому вцепилась до белых костяшек в край стола, хотя из горла рвались стоны. Он слегка перекатывал сосок зубами, ткань притупляла его резкость, и поэтому становилось очень приятно. Клим усилил нажим и слегка потянул. Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и из меня вырвутся предательские стоны, как ему позвонили. Он матерно выругался себе под нос. — Да! Где?! Когда?! Ясно, через полчаса буду. — рявкнул в ответ, затем положил трубку и, посмотрев на меня, кинул: — Собирайся бегом, мы возвращаемся в офис. Я быстро собралась, вынесла вещи, он всё оплатил, и мы молча вернулись в офис. Я пошла к себе в кабинет, а он к себе, попутно кинув Жанне, чтобы она принесла кофе. Села за отчёт… Сегодня надо представить первичный расчёт, хотя бы примерный. Сосредоточилась на цифрах, как услышала очень знакомые звуки, от которых внутри всё похолодело и сжалось. Это были звуки глубокого минета и его рычание. На глазах навернулись слёзы, мне было больно и обидно, а ещё противно. Прислонилась спиной к двери и, сжав зубы, заставляла себя глотать слёзы. Когда всё закончилось, я на ватных ногах добралась до стола, как-то заставила себя доделать отчёт, потом выпила стакан воды, вытерла след от одиночной слезы и, взяв себя в руки, пошла относить ему отчёт. Когда вышла, Жанна демонстративно облизнула нижнюю губу, как бы говоря: «Я ему сосала, а ты нет». Открыла дверь, подошла к столу и положила отчёт. Развернулась и пошла к себе, вдруг… — Один–один, — услышала я за спиной. *** Клим — Один–один, — прошептал ей в спину. Она остановилась, но не повернулась ко мне. Я просто смотрел ей в спину, которая была ровной и напряжённой. Я знаю, она всё слышала: это была месть ей за то, что смогла сорвать моё самообладание, вытащила всех демонов, смогла пробудить во мне желание, как когда-тоона. Меня взбесило то, что я захотел её так же сильно, как свою покойную жену. Я вызвал к себе Жанну не для того, чтобы сбросить напряжение, я мог просто подрочить, хотелось показать ее место, чтобы она сильно не зазнавалась. И сейчас напряжённая фигура Изабеллы почему-то заставляла сжиматься сердце. Не знаю почему, но мне очень тяжело смотреть в её глаза. Становится больно и трудно дышать, словно я теряю землю под ногами. — Всё нормально, — ответила она всё также, не поворачивая головы. А голос холодный, практически стальной, и это почему-то очень сильно резануло меня. —Выправы, один–один. Я сейчас для вас ничуть не лучше ваших шлюх. Хорошего вам дня, Клим Маркович. Сказав это, она твёрдой походкой прошла к двери, открыла её спокойно, и тихо закрыла за собой. Я ждал обиженного хлопанья, но ничего… Самое ужасное для мужчины — тихая истерика. Потому что в этот момент ты вообще не понимаешь, что происходит, и не можешь просчитать последствия. Молчание — это кошмар! Полное непонимание, что происходит в голове женщины. — Блядь! — психанул и ударил кулаком по столу. Встал, открыл окно и закурил. Что в ней, блядь, такого, что моё внутреннее «я» орёт благим матом?! Просто сигналит, не переставая, словно я что-то упускаю из виду, что-то очень важное. Тут зазвонил телефон, смотрю — Стив. — Алло. — Здравствуй, Клим, как ты? — Всё хорошо, сам как? Как Джулия? — Всё хорошо, что-то случилось? Ты неожиданно позвонил. — Ты мне нужен здесь, в Швейцарии, через два дня. Приедешь? — Конечно, раз надо, то приеду. — У тебя новая помощница? — Уже доложили? — смеясь, спросил я. — Конечно, я в курсе твоей жизни. Как она? Хороший специалист? — На первый взгляд да… — сказал я и открыл отчёт, который она мне принесла. Прочитал всего несколько строк и просто обомлел.Что?! — Стив, я перезвоню. — Что-то случилось? — Случилось… Позже объясню… Я вылетел из кабинета, напрочь забыв, что у нас смежные кабинеты. Открыл к ней дверь и не застал её. Разворачиваюсь и натыкаюсь на удивлённый взгляд Жанны. — Где она?! — практически прорычал я. — Спустилась вниз… — пропищала она. —Зачем?! — повысил голос. — Не… Не… Не знаю, она просто спустилась вниз… — Блядство! — прорычал я. — Мне её найти? — спохватилась Жанна.