— Давай! — Александр обнял Костю за плечи и развернул к гостям. — Прошу любить и жаловать! Это Константин. Сын моего лучшего друга Юрки. И просто очень хороший, достойный человек. Костя легко кивнул всем сразу и обвёл взглядом сидящих. Неожиданно дыхание его сбилось, слова застряли в горле, а улыбка застыла на губах. Прямо на него смотрели глаза — такие любимые и до боли знакомые. Очень тёмные и будто чуть вытянутые вверх, к вискам, вслед за бровями. Казалось, что эти глаза всегда едва заметно улыбаются. Глава шестая Костя замешкался лишь на миг, а потом перевёл взгляд на следующего гостя, того, который сидел рядом с Никой. Правда, Костя сначала даже не понял, кто там вообще был, на этом празднике. Сказал лаконичную, но искреннюю поздравительную речь дяде Саше, вручил подарок и устроился рядом с родителями. — Костя, мы с матерью ничего не знали о приезде Ники. Даже не подумали. Она за все эти годы ни разу не приезжала, даже на праздники, Сашка с Натальей всегда сами её навещали, — тихо сказал отец. — Всё нормально, пап, — так же тихо ответил Костя. — Подумаешь, событие. Нормальная ситуация. Не стоит придавать этому такое значение. — Ну и слава Богу, — Юрий Иванович с облегчением вздохнул. — Переживал, что ты подумаешь на нас… Валя сама не своя. — Поговори с мамой, успокой. Я в полном порядке. Да и почему я должен быть не в порядке? Костя посмотрел на часы, отмерил на пребывание в гостях тридцать минут и включился в общую беседу. Некоторых из гостей он знал с детства, с тех пор, когда приходил с родителями на праздники к Азаровым. Были и новые лица. Участвуя в разговоре, Костя время от времени встречался взглядом с Никой. Она смотрела только на него и ничуть не стеснялась остальных. Впрочем, ей всегда было наплевать на чьё-либо мнение. В остальном держалась она скромно, всё больше молчала. Одета тоже была достаточно просто: в клетчатую рубашку, джинсы, курточку без рукавов и кроссовки. Совсем юное лицо без косметики, волосы убраны в хвост. И всё равно она была самой красивой. Ничуть не изменилась. Когда прошли двадцать восемь минут, Костя предупредил родителей о том, что уезжает, и подошёл попрощаться к хозяевам. — Костя, сможешь меня подбросить? Хотя бы до остановки? Мне в центр надо. Я, конечно, на машине, но немного вина выпила, — так, чтобы её услышали все, попросила Ника. И что он должен был ответить? Напомнить ей при всех, что до автобусной остановки тут десять минут ходьбы размеренным шагом? Очень будет по-мужски, ничего не скажешь! — Хорошо, подброшу до остановки, — спокойно ответил Костя. — У меня ещё дела, я не в центр поеду. … — А какие у тебя дела, Костя? — спросила Ника, устроившись в машине. — К девушке поедешь, потому и торопился так, всё на часы поглядывал? — Что-то вроде того, — кивнул Костя. — А как же тот факт, что счастливые часов не наблюдают? — Вот доберусь до пункта назначения, тогда и не буду наблюдать. — Костя, хватит скоморошничать. Неужели нам не о чем поговорить? Нет ни одного вопроса, который ты хотел бы мне задать? — Нет. — Жаль. А у меня есть вопросы, — вздохнула Ника. Костя молчал. Увидев остановочный комплекс, начал сворачивать на обочину. — Костя! — Ника заглянула в его лицо. — Я прекрасно знаю о том, что никуда ты не торопишься! И девушки у тебя нет в данный момент. Ты думал лишь о том, чтобы быстрее удрать с праздника, потому и на часы смотрел. — А если и так? Имею право. — Так и будешь теперь от меня шарахаться? — Вряд ли. — Вряд ли будешь шарахаться? — Вряд ли мне придётся это делать, — Костя отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и открыл дверцу перед Никой. — Руку забыл подать, — усмехнулась Ника, не двигаясь с места. Костя подал руку и слегка поклонился. Отстегнувшись, Ника вложила изящные пальцы в его ладонь, и Костя вдруг почувствовал, какие холодные руки у Ники. А ещё у неё чуть-чуть, едва заметно, дрожали пальцы. Почему-то это обстоятельство впервые поколебало его уверенность в правильности выбранной линии поведения. Скотиной он себя почувствовал, проще говоря. — А ты изменился. Жаль, — Ника выбралась из машины, отняла у Кости свою руку, близко посмотрела в его глаза и пошла к остановке. Костя закрыл машину, вошёл в павильон остановочного комплекса и купил бутылку минеральной воды. В горле пересохло. Сел в машину, проехал несколько метров, остановился и открыл настежь дверь у пассажирского сиденья. Ника, сидящая на скамейке остановочного комплекса, помедлила несколько секунд, потом встала и вернулась в машину. — Куда подбросить? — На Островского, если можно. Я там живу. — Живёшь? Давно? — С конца февраля. — В смысле? Ты живёшь здесь, в нашем городе, с конца февраля? Почти два месяца? — В городе я живу почти три месяца, с конца января, а на Островского — с тех пор, как купила квартиру в новостройке. — Странно. Родители мне ничего не говорили о твоём приезде, хотя мой отец постоянно общается с твоим. — Я попросила маму и папу никому не говорить о моём возвращении, пока я сама не буду готова встретиться со всеми. — А нужна была какая-то специальная подготовка к встрече со всеми, Ника? — Вот именно. Но только не со всеми, а с тобой, Костя. — Со мной? — упавшим голосом спросил Костя. — Да, — Ника говорила спокойно и искренне, но Костя вдруг вспомнил, как слегка дрожали её пальцы. — Зачем? — Чтобы ты понял, что я вернулась навсегда. И вернулась из-за тебя. Костя уже давно боролся с собой, хотя со стороны его лицо казалось совершенно спокойным и лишённым эмоций. Сердце гулко билось, а голос то и дело норовил изменить в самый неподходящий момент. — Странный разговор, Ника. Я не верю ни единому твоему слову. Такая девушка, как ты, никогда не откажется от своей вольной богемной жизни. Кажется, так ты говорила. — Нет, я говорила совсем не так. Много ты понимаешь! — То есть, ты ушла из ансамбля и насовсем покинула Питер? И чем занимаешься здесь? — Работаю в Детском театре танца. В том, который мы с тобой когда-то посещали. А потом я одна посещала, без тебя. — Кем работаешь? — Художественным руководителем. Я ведь окончила академию заочно. С красным дипломом. — Поздравляю. Молодец. А как же ансамбль? Свобода? Гастроли? — Как только мне исполнилось двадцать пять, я покинула ансамбль. Я так и планировала всегда. Не собиралась дожидаться, когда начнут болеть суставы, а руководство станет намекать на мой возраст. Уходить надо вовремя и красиво, с ведущих ролей, а не из массовки. — А Питер-то зачем покинула? Культурная жизнь там несравнимо богаче, чем в нашем городе. Тем более, у тебя красный диплом и опыт работы. — Я всё сказала, Костя. Если ты не услышал, я не виновата. А если не захотел услышать… Ну и ладно. — Где именно на Островского живёшь? — Рядом с ТРК. Костя перестроился в другой ряд. — Я всё о тебе знаю, Костя. Знаю, что работал на Севере, потом служил на границе. Знаю, где учишься заочно. Знаю, что тебе осталось учиться ещё год. Знаю, где работаешь. И о твоей личной жизни всё знаю. — Обалдеть, — Костя попытался усмехнуться как можно более непринуждённо. — Вот так живёшь и не знаешь, что ты под колпаком. — Теперь знай. — Зачем тебе это? И номер дома скажи.