Они вместе вышли в морозный вечер. Ника, поняв, что это последняя возможность, схватила Костю за руку и быстро заговорила, близко глядя в его глаза: — Костя, прошу! Я умоляю тебя, отмени свадьбу, вернись ко мне! Только в таком случае мы оба будем счастливы. Иначе — нет, но когда ты это поймёшь, будет уже слишком поздно, — она говорила и плакала. — Я люблю тебя, Костя! И ты меня любишь, только меня! Я стану тебе очень хорошей женой, самой лучшей! Я верну тебе все потерянные годы, вот увидишь! В голосе Ники чувствовалось отчаяние, но Костю было давно не пронять её напором и эмоциями. — Ты ошибаешься, Ника. Я не люблю тебя. И менять ничего не буду. Надя ждёт ребёнка. Нашего с ней ребёнка. Но даже если бы пока не ждала, я не стал бы ничего менять. У нас с тобой давно разные пути, Ника. Да и был ли когда-то у нас один путь, общий? Ника отпустила руку Кости и отступила на шаг. Глаза, вспыхнувшие было, вновь погасли. Вся она сникла: так, будто её отключили от источника питания. — Надя ждёт вашего с ней ребёнка? Что же ты сразу не сказал, Костенька? Это же самое главное. С этого нужно было начать, тогда и не были бы сказаны все эти лишние слова. Или хотел как следует размазать меня напоследок, отыграться за все годы? Поздравляю, молодец! С задачей справился. Прощай, Костя! Ника быстро и легко сбежала с лестницы и пошла к машине. Костя смотрел ей вслед. Я не любви твоей прошу. Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу. Но мудрые прими советы: Дай ей читать мои стихи, Дай ей хранить мои портреты, — Ведь так любезны женихи! А этим дурочкам нужней Сознанье полное победы, Чем дружбы светлые беседы И память первых нежных дней… Когда же счастия гроши Ты проживешь с подругой милой И для пресыщенной души Все станет сразу так постыло — В мою торжественную ночь Не приходи. Тебя не знаю. И чем могла б тебе помочь? От счастья я не исцеляю*. * В тексте главы использованы стихи Анны Ахматовой. Глава двенадцатая Ника ошиблась, когда сказала, что Костя собирается жениться ей назло. Костя, со свойственным ему упорством в достижении цели, собирался создать настоящую семью, о которой всегда мечтал, в полном соответствии с собственными представлениями и идеалами. Выбор его был обдуманным, целиком и полностью осознанным. Надя обладала не только приятной внешностью и мягким, уступчивым характером; она была умна, могла поддержать беседу и умела находить общий язык с людьми. К тому же, её семейные ценности и бытовые привычки почти полностью были созвучны жизненному настроению Кости. Он ни на долю секунды не дал повода Наде хоть немного усомниться в чистоте его намерений, честности, верности и порядочности. Мама Кости, Валентина Васильевна, души не чаяла в невестке. Отец, Юрий Иванович, пока присматривался, но в целом выбор сына, скорее, одобрял. Просто он почему-то не до конца верил в то, что Костя совсем забыл Нику и прежнюю жизнь. Ника, после памятного разговора в кафе, не давала о себе знать, а Костя, естественно, не собирался добывать информацию о её жизни. Тот самый микроскопический момент слабости, мелькнувший в душе Кости во время разговора, так и остался лишь моментом. Костя не был бы сам собой, если бы поддавался секундным порывам и жертвовал чем-то важным. Ну или тем, что считал важным в данный момент. Родители Кости и Ники поддерживали постоянное общение между собой, но тема несостоявшегося счастья их детей была табу. Всё это время Ника жила там же, работала там же и ничего менять не собиралась. Вела спокойный и уединенный образ жизни, общалась только с родными и почти всё время посвящала на работе, стараясь выкладываться там так, чтобы, возвращаясь в пустую квартиру, ложиться в холодную постель и засыпать до утра. Она не занималась самокопанием, самооправданием и поисками виноватых. В том, что Костя для неё потерян навсегда, сомнений не было: она слишком хорошо знала его. И в то, что он не любит её больше, теперь поверила безоговорочно. Костина шахматная теория Нику не впечатлила и не напугала. Ника мало верила в судьбу и много — в свои силы. Стереотипы и расхожие мнения её ничуть не задевали. Она была уверена, что если захочет создать семью, то создаст в любое время и в любом возрасте. Просто кандидатуры в мужья пока не было. Ника с детства была уверена в том, что её мужем станет Костя, потому перестроиться пока не получалось. Однако былой оптимизм к ней почти вернулся, во всяком случае, надежды она не теряла. А пока смыслом жизни, в очередной раз, стала работа. …Костя с Надей жили дружно и во всём правильно. Единственный факт, который омрачал жизнь молодой семьи, — сильный токсикоз Нади. Был период, когда молодая женщина не могла ни есть, ни пить, и даже попала в стационар, под капельницы. Увы, из-за болезненного состояния Нади пришлось на неопределённый срок отложить свадебное путешествие. Для Нади, которая с наслаждением занималась всеми формальностями и ждала предстоящего перелёта, как манны небесной, необходимость переноса стала настоящим ударом. Надя выросла в очень простой многодетной семье, и самыми длительными путешествиями в её жизни были путешествия к родственникам в соседний регион. Она неистово ждала свадебного путешествия, потому так и не смогла смириться с тем фактом, что от тура пришлось отказаться, хоть и временно. Возможно, именно это глубокое разочарование и стало главной причиной того, что произошло далее, дало импульс усугублению состояния. В какой-то момент Надя была настолько истощена физически и морально, что сами врачи предлагали прерывание по медицинским показаниям. Однако, поскольку ситуация пока не была критической, принятие решения возложили на супругов Трофимовых. Надя готова была согласиться на прерывание сразу по нескольким причинам, а Костя был категорически против. Конечно, молодая жена могла и сама подписать необходимые документы, но не решилась пойти против Кости: слишком боялась его потерять. Возможно, Костя поступил жёстко, но дальнейшее развитие беременности Нади подтвердило его правоту. Через несколько дней после отказа супругов от прерывания тяжёлые симптомы пошли на убыль. Безусловно, о возвращении к теме путешествия пока не было и речи: всю беременность Надя провела под строгим наблюдением врачей. Тошнота, пусть и не такая тяжёлая и выматывающая, как на первых порах, преследовала Надю практически до момента родов. Кроме того, на поздних сроках начало подниматься давление и мучили сильные отёки. Вынашивание и рождение сына для любимого мужа дались Наде очень тяжело. Конечно, она была далеко не первой и не последней женщиной, которой пришлось пройти через подобные му́ки. Однако, когда человеку по-настоящему плохо, ему мало помогает осознание того факта, что так же плохо не только ему, а кому-то ещё. К тому же, у Нади появился страх перед самим процессом естественных родов, и она постоянно уговаривала врачей сделать ей кесарево. Медицинских показаний для операции не существовало, потому было принято решение о том, что роды пройдут естественным путём. Костю немного настораживал тот факт, что Надя мало интересуется внутриутробным развитием сына. Казалось, её мало волнует то, что обычно волнует женщин, которые вот-вот испытают счастье материнства. Она не говорила ни о предлежании, ни о своих ощущениях, ни о том, как малыш толкается, ни о том, что сказала на приёме врач. Единственное, что её волновало: когда же всё это закончится. Костя списывал настроение жены на тяжёлое течение беременности, старался окружить Надю теплотой, неустанными заботой и вниманием. Надя настаивала на том, чтобы муж присутствовал при родах, и он согласился. Кроме того, в палате поставили кушетку для него, и Костя два дня ухаживал за Надей и новорождённым сыном. Он старательно отгонял от себя мысли о том, как во время схваток Надя сквозь зубы говорила, что ненавидит и его, и его ребёнка, обвиняла их во всём, что с ней происходило и происходит. Василий Константинович появился на свет во вторник, четвёртого сентября. Родился в срок, здоровенький и почти не капризный. У него были редкие светлые волосики и младенческие синие глаза. В первые два дня, пока Костя жил в палате, он сам контролировал процесс кормления, настаивал на том, чтобы Надя прикладывала ребёнка к груди. Сам переодевал Васю, менял подгузники. На третий день, когда Костя уехал из роддома, Надя отвернулась к стене, не обращая ни малейшего внимания на Ваську, одиноко лежащего в специальной больничной кроватке. Кормить сына она категорически отказалась. Ни врачи, ни Костя, приехавший после работы в роддом, не смогли переубедить Надю. Васю полностью перевели на смеси, а материнское молоко, которое только-только появилось у Нади, пропало. Переодевать и пеленать сына Надя тоже отказалась. Васька плакал, а она закрывала уши ладонями и продолжала смотреть в стену. Когда Трофимовых выписали, персонал роддома вздохнул с облегчением. Конечно, в роддоме бывали случаи и гораздо более тяжёлые, но неприятностей и напряжённости не хочется никому. Косте необходимо было вернуться к работе, а оставлять Надю один на один с Васей на целый день не представлялось возможным. Хорошую, надёжную няню найти было не так-то просто, и Костя принял решение временно перебраться к родителям. Отец постоянно звал их переехать из квартиры на природу, в просторный дом. А мама как раз вышла на пенсию и с удовольствием занималась внуком. Костя привозил специалиста, и Наде диагностировали послеродовую депрессию. Часто люди несведущие называют депрессией любое мутное и непонятное состояние души. На деле же депрессия — очень тяжёлое заболевание, при лечении которого необходима помощь целого ряда специалистов. Костя бросил все силы на лечение и восстановление супруги, смирившись с тем, что Васька находился полностью на искусственном вскармливании. Однако усилия врачей и забота семьи не давали никаких результатов: состояние Нади усугублялось день ото дня. О том, чтобы интересоваться ребёнком, и речи не было. Она самой собой-то не интересовалась, не хотела элементарно почистить зубы и привести в порядок причёску. Домашние дела Надю тоже не интересовали. При последнем осмотре врач предупредил Костю, что если за десять дней никаких положительных подвижек не произойдёт, вероятнее всего, необходимо будет стационарное лечение. В один из тёплых дней начала октября Валентина Васильевна делала уборку в саду. Вася спал в коляске, на свежем воздухе. Надя, по своему обыкновению, сидела дома, глядя в окно. Валентина Васильевна отвлеклась на какое-то время, занимаясь кустарником, а когда обернулась, коляски в саду не оказалось. Взрослых, кроме них с Надей, дома не было. Неужели невестка решила впервые погулять с сыном? И всё же душа Валентины Васильевны была не на месте. Бросив все дела, она быстро вышла за ворота и увидела, как Надя с коляской поворачивает с улицы в сторону реки. Подгоняемая нехорошими предчувствиями, Валентина заспешила следом, на ходу набирая в телефоне номер Кости. Когда Валентина Васильевна подходила к реке, Надя, преодолевая сопротивление вязкого песчаного берега, пыталась закатить коляску прямо в реку, игнорируя удивлённые окрики рыбака, сидящего неподалёку. Это был один из соседей. Валентина, пока бежала, крикнула ему, чтобы остановил Надю. Отложив удочку, сосед метнулся к Наде, которая, устав толкать коляску и торопясь осуществить задуманное, доставала ребёнка из короба. Глава тринадцатая Сосед подбежал раньше Валентины. К счастью, Надя ещё не успела достать Васю из короба, замешкалась, и мужчина перехватил её руки. Надя стояла в холодной октябрьской воде так спокойно, как обычно стоят в море в июльскую жару. Лицо её было безмятежным. — Надюша, ты что сделать собиралась? — задыхаясь, спросила Валентина, прижимая к себе внука.