— Это же как в стихах: Если дом опустел — не бойся покинуть дом. Если город не тот — решайся и двигай прочь! Если ленишься ты — все дастся тебе с трудом, и никто и ничем не сможет тебе помочь. Замолкаю, и все как-то странно на меня смотрят замерев с ложками в руках. Первой приходит в себя Матушка: — Деточка, Саша мне очень помогает с салоном. Я бы не справилась одна. — Простите. — говорю кивая. — Я не хотела обидеть. — Детка, стихи очень красивые, пришли мне потом фамилию автора я обязательно почитаю. Мысленно благодарю матушку за помощь и поддержку. Возвращаюсь к своей тарелке и начинаю без аппетита есть суп. — Зря ты так, — злобно произносит Саша. — я ведь правду сказала. Представляешь, какой недавно был у нас в салоне случай. Кстати, в той самой зеленой комнате, которая тебе так понравилась… Она просто брызжет ядом. А я думаю — лишь бы не рассказала… только не это! — Так вот, один мужчина привел туда свою девушку и прямо в том бассейне, где вы отдыхали с Пашей… — Саша, замолчи! — не выдерживает Паша, а я уже начинаю заливаться краской. — А я то что? — она невинно пожимает плечами. — не хотите слушать ну и ладно. — Марго, расскажи лучше как ты тут освоилась. У тебя есть родители? — возвращает беседу в мирное русло Матушка. За что я снова мысленно шлю ей тысячу благодарностей. Отвечаю, она спрашивает. Потом начинает рассказывать про свою молодость и своего покойного мужа. Мы все слушаем ее и не перебиваем. Между тем, принесли утку. Запах был такой что все мысли из головы вылетели. Мы с аппетитом кушаем, слушаем Матушку и Пашу, который периодически добавляет что-то свое. Лишь гневные и нервные глаза Саши омрачают этот обед. Десерт Марии удался особенно. Я попросила ее испечь медовик со сливочным кремом. Он был практически таким же вкусным как у моей мамы. Когда с едой покончено. Саша первой встает с места и обращается к Паше: — Паша, я от чая вся вспотела. Можно я воспользуюсь твоей ванной? — Конечно. — говорит Паша без тени сомнения. — Полотенца чистые там же? — Да, все там. Меня берет злость, но сказать ничего не решаюсь. Саша уходит, а мы продолжаем болтать и допивать чай. Мне кажется, что я нравлюсь его маме. Она смотрит на меня с нежностью. — Нужно бы немного пройтись, ноги затекли. — говорит матушка. Встаю и помогаю ей подняться. Паша смотрит с поощряющей улыбкой. Но матушка резко бросает взгляд на стул за котором я сидела, а потом на меня. Выразительно таращит глаза, приглашая последовать за ее взглядом. Я оборачиваюсь за себя вниз и вижу на белой обивке красное кровавое пятно. О боже! Я забыла совсем. Сегодня шестнадцатое и должны начаться месячные! Обычно они ужасно болезненные и начинают терзать меня еще за несколько дней ДО. Но в этот раз я совсем не почувствовала их приближение. Почему? Паника в моей голове бьет по вискам. Судорожно хватаю ближайшее полотенце и пытаюсь вытереть пятно. Оно не оттирается. Я в ужасе. Паша видит мою суету и подходит. Берет под локоть и разворачивает к себе. Слезы катятся из глаз сами, не успеваю их затормозить. Паша поднимает к себе мое мокрое лицо и говорит с нежностью: — Все нормально, ничего страшного не случилось. — гладит по волосам. — Иди и спокойно переоденься. У тебя все необходимое есть? — Да. — тихо отвечаю я. Хочу уйти, но Паша тормозит. Забирает из моих рук полотенце и только после этого отпускает. Я взлетаю наверх. Вижу приоткрытую дверь в Пашино крыло. Заглядываю аккуратно, тихая как мышь. И вижу, что Саша сидит за столом Паши и что-то смотрит в его ноутбуке. Пальцы нервно стучат. Я собираюсь с мыслями и делаю уверенный шаг в дверь. — Что вы делаете? — строго спрашиваю. Искренне не непонимаю почему она копается в Пашином ноутбуке. — Ничего такого, — я видела, что она растерялась, но сразу взяла себя в руки. — музыку хотела включить. Не верю ни одному слову, но предъявить нечего. Она действительно включает какую-то музыку, которая льется из колонки. И весело напевая идет в сторону ванны. Я вспоминаю про свою проблему и иду мыться и переодеваться. С одной стороны мне неловко за то что испортила мебель. С другой понимаю, что не беременна. И это хорошо. Мы не были аккуратны и вопрос меня беспокоил. Сделав все дела обращаю внимание на телефон. Вижу входящее сообщение. ОлеНик: Маргоша, привет! Как ты там устроилась? Все ли у тебя в порядке? А следом еще одно: ОлеНик: Позвони как будешь одна? Блин! Честно сказать — вылетело из головы, но до следующей среды время есть. Тогда у Паши с Романовым намечена встреча. Решаюсь позвонить сейчас, предварительно заперев дверь в ванную и включив воду. — Олеся Николаевна, здравствуйте! — Привет, Маргошечка! — Ну как ты там? — У меня все хорошо, я устроилась. — Отлично, а как дела по нашему секрету? — Мне пока ничего не удалось узнать, простите. — Жаль, очень жаль… Наверное тебе просто мотивации не хватает? Давай это исправим?! — Я не понимаю. — Скажем так, я нашла одно интересное видео с твоим участием. Я бы даже сказала главной ролью. Занимательное, контент 18+ и очень боюсь, что его может увидеть Павел Александрович… Как считаешь, ты сможешь у него после этого работать? Ну или не у него, а вообще? Осознание приходит не сразу. Вот кто искал видео… Кровь заливает лицо, вспыхиваю мгновенно, рука сжимает телефон до боли, до скрипа. — Не нужно, я прошу. — Да я и не хочу, Маргошечка. Но всякое может случится… Я готова хоть на колени встать перед ней, лишь бы она не сделала задуманного. Она сломает мне жизнь. Я потеряю все. Я потеряю ЕГО. — Пожалуйста Олеся Николаевна, я умоляю. Она молчит, доводит меня до исступления. Не говорит ни слова. Держит свою театральную паузу. — Я готова подождать до понедельника, Марго. Не больше. — Нет, давайте хотя бы до четверга? — Ну… почему бы не пойти на уступки такой хорошей девочке? Но знай, что если ты не дашь мне ничего до восьми вечера в четверг следующей недели — твоя карета превратиться в тыкву. И зарабатывать ты сможешь только на таких видео. Она кладет трубку. А я разрываюсь. Меня топит.