— Ну да. Настоящих отношений. С цветами, со свиданиями, с подарками. Он молчит, да и я все понимаю. Старушка переборщила и осталась у разбитого корыта. А золотая рыбка сейчас ускользнет из рук… Но не сдавать же назад… Либо так, либо никак… — Ну понятно. Поеду еще покатаюсь, — отворачиваюсь от этого придурка и вдруг чувствую захват на своей руке. Жесткий, даже грубый. Хочу уже возмутиться, закричать быть может, но рот мне закрывают любимые губы. Они словно две льдинки, что касаются меня, тут же тая и даря незабываемые ощущения. Теперь руки Наиля обнимают меня полностью, вжимая в себя, не давая даже дернуться… Я в сладком плену и вырываться нет никакого желания. Лишь ощущать терпкость его вкуса, силу его объятий, твердость желания, что чувствуется даже сквозь комбинезоны. Вокруг люди, воет ветер, музыка играет на заднем фоне. Но все это настолько неважно, настолько бессмысленно, потому что вот она жизнь, в этом жадном, голодном поцелуе, в котором и обида, и злость, и власть, которую Наиль надо мной получил. Которую я ему так легко вручила. Бери меня, бери всю, без остатка. Но страшно. Страшно так, словно на горе стоишь впервые, а кататься еще не умеешь. Не владеешь телом. Не знаешь, что делать при падении. Так что поцелуй я разрываю первой. Просто отворачиваюсь и ухожу. — Не понял. Кристина! — Прости, чего-то я, наверное, погорячилась, — спешу уйти. – О. Лиза! Матвей! Они как раз заканчивают кататься, а я стараюсь не отходить от них, но все равно чувствую пристальное внимание Наиля. Чувствую его раздражение. Оно и понятно, но как же побороть страх. Ведь ничего ему не мешает взять меня, а на утро посмеяться. Просто сделать вид, что не было никакого разговора. Мы все вместе идем относить оборудование или сдавать в прокат. Потом на ужин, где Наиль садится очень близко, прислоняя свое бедро к моему… Сердце гулко стучит, а в голове гудит, словно я в самолете, взлетаю… Все выше и выше, вцепляясь в ремень безопасности, который не дает никаких гарантий… — Трусишка, зайка, — шепчет он мне, подливая вина, а я в таком состоянии, что ни есть, ни пить не могу. — Отстань… Матвей с Лизой заняты болтовней, а Наиль все больше напирает. И страшно, очень страшно… Я так близка к падению, что еще немного и сама сделаю шаг в пустоту. Но ведь я не знаю, что там. Он ведь и обидеть может. И посмеяться. А как я раздеваться перед ним буду? А если он опять взбрыкнет. А если опять отвернется и уйдет… — Я домой», — подрываюсь из-за стола и телефон беру… — Крис, а я думала мы на выходные останемся, — печалится Лизок, но я головой мотаю. — Не получится, на связи, дорогая, — целую ее в щеку и ухожу, на ходу такси вызывая. Меня тормозит Наиль. — Ну и что это за херня. Что за игры, Крис? — Никаких игр, просто мне это все не нужно… — Что не нужно? Полчаса назад нужно было, а теперь не нужно? — Да страшно мне! А что, если ты снова чего – то испугаешься и сбежишь… Мне потом снова нервные клетки восстанавливать? А они, если ты помнишь, не восстанавливаются. А денег на психиатра у меня нет… — Так, я понял, — хватает он меня за руку и ведет куда – то. Упираюсь, хотя и не слишком сильно. — Ну и куда мы? — Зализывать твои нервные клетки и проводить сеанс психотерапии… — Зализы… — при мысли об этом по телу разливается жар, а мурашки упорно скапливаются в одном конкретном месте… — Наиль, постой… Я предупредить тебя хотела… Мы уже на лестнице, мы уже у двери… — О чем… — Это может испугать тебя… — Ну так говори, Крис. Я ж видел все, что там у тебя третий сосок вырос? — Дурак… Девственница я. Он тормозит уже возле двери… Поворачивается ко мне, смотрит… — Точно? — Конечно, зачем мне врать. – немного даже обидно… — Передумал? — Ну вот еще. Наоборот, Крис, приятно удивлен, — набрасывается он на мои губы, прижимая спиной к двери, которую старается открыть. Мы вваливаемся внутрь так и не размыкая губ, стараясь как можно скорее избавить друг друга от лишнего. И у меня все внутри клокочет, потому что я наконец сорвалась вниз. Наконец я лечу и мне не страшно, потому что теперь тайн нет, все карты раскрыты, а значит переживать не стоит. Только любить и наслаждаться… Наиль избавляет меня от водолазки и лифчика, подхватывая ладонями грудь и роняя между полушариями лицо… — Кайф… Глава 13. Глава 13. Но это скоро заканчивается, потому что Наиль отлипает от моей груди и поднимает голову. Внизу живота давно тугой ком, но его взгляд немного его ослабляет. А меня смешит. — У тебя такой взгляд, словно ты решаешь, какой двоичный код вставить… — он со всей серьезностью кивает, принимаясь стягивать с меня остатки комбеза. — У меня просто целок никогда не было, а ты точно целка? – поднимает он голову, а я счастливая киваю. Что может быть лучше видеть такого парня у себя в ногах. — Я твой новый образ для компьютерной игры… Наиль шумно втягивает воздух ртом и помогает снять мне не только обе штанины, но и ботинки, оставляя в милых белых носочках. Смотрит на них немного и поднимается во весь рост. Высокий. Красивый. Мой. — Опасно так говорить, у меня шальная фантазия… — Покажи мне.... Наиль дышит часто, но не так, как я. Я-то вообще задыхаюсь от эмоций, от бури, что растет внутри меня, срывая ветки разума шквальным ветром. А все Наиль, его запах, его руки, что поднимают мою грудь, словно взвешивая, а затем отпуская. Она чуть дрожит, а он внимательно за этим наблюдает. Я закрываю глаза, почти теряя сознание от запаха его тела. Такого терпкого и мужского, что внутри растет снова ноющее ощущение. — Охуенная у тебя грудь, зай. Еще лучше, чем я себе представлял». – подходит он ближе, накрывает соски ладонями, царапая их дубленной кожей, а мой рот губами. Скользит языком по зубам, небу, будоража каждую клеточку моего тела. Его губы все более настойчивы, руки все более грубы. Они мнут мою грудь, не жалея, даже когда дергаться начинаю. Непривычно, особенно, когда от этой грубой животной силы, между ног болезненно все ноет. Так сильно, что хочется выть… — Хватит! – отталкиваю, испуганная и его напором, и своим ответом на это. — Прости, больно? Просто ты меня с ума сводишь… — подходит он снова, расстегивая свой комбез, избавляясь от термоводолазки. Теперь он почти обнажен, а я могу рассмотреть каждую деталь его сильного тела… Могу даже потрогать и трогаю, глажу. У него темные волосы на груди. Их немного, и они шелковистые, спускающиеся стрелой прямо к паху… Хочется отвлечь его, потому что выражение лица у него такое, словно он уже потерялся в своих фантазиях и забыл о том, что нужно притормозить, нужно вспомнить, что у меня это впервые. — Сама же дразнишься… Даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать… — Ну примерно представляю, я же смотрела в мире животных… Наиль скалится, поглаживая мою грудь, цепляя ногтями соски. — Тогда в чем дело? Боишься? — Просто для меня это ново, непривычно… — Привыкнешь. Потом сама на меня прыгать будешь, — он уже тянет мою руку себе на пах. Я помню размер, даже будучи пьяной, сквозь сон, но помню, как сжимала его. Смело, совершенно не так, как должна девственница. – Чувствуешь, как я хочу тебя… — Да тут даже трогать не нужно и так все видно. Наиль усмехается, целует меня снова. Жадно, настойчиво, отвлекая внимание, помогая двигать рукой там, где еще слишком много одежды и незаметно, неторопливо подталкивая все дальше, вглубь комнаты. Пока вдруг мои ноги не упираются во что – то твердое, а пальцы наконец ощущают стальную, обнаженную плоть. И трезвой это совсем иначе трогать. Трезвой даже немного стыдно, но Наиль не дает убрать руку. Не дает даже пошевелить рукой, а своими хватает меня за грудь, сильно сминая.