— Раткевич! — Артур, это ничего не изменит, — предприняла я последнюю попытку, — я обещаю к Новому году скинуть лишние килограммы. Скакалка. Ступеньки. И все такое… — Скакалки! Ступеньки! Ксю, что за детский сад? Снимай штаны. — Шестьдесят шесть четыреста, — проговорил Жданов, задумчиво потирая подбородок, — минус фуфайка. Может, и не врешь. Скакалки? Ступеньки? Отличная мысль, Раткевич! Пять минут на сборы. Я очень боялась ступенек. Очень. Потому что на нашем маршруте была отличная лестница, ведущая от моря вверх, и сейчас бегом по ней я не поднялась бы и под дулом пистолета. А еще я не знала, насколько зол Артур. Нет, внешне он был совершенно спокоен. Бежал впереди, задавая темп, но я никак не могла отделаться от ощущения, что он чем-то встревожен. На пляже мне выдали скакалку со словами: — Сегодня, так и быть, три минуты. Завтра и до конца недели пять. Утром и вечером. Кивнула. Скакалка — это не сложно. Когда мы поднимались по шоссе, Артур спросил: — Доберешься сегодня одна? У меня еще дела утром. — Без проблем, — я кивнула. — Тогда до вечера? — Ага. И мы простились. На тренировку он не пришел. В ночь на четверг погода испортилась окончательно. Накануне вечером я приехала домой в крайне умиротворенном состоянии и с ужасом поняла, что Жданов является тем самым провоцирующим фактором, который мешает мне и дальше наслаждаться жизнью и тренировками. Я поужинала отварной индейкой с рисом и овощами, потом посмотрела конспекты и выполнила домашнее задание. Вымыла посуду и разобрала пакет, что утром принес мне Артур. Там оказались творог, легкий сыр и ржаные хлебцы. А также упаковка зеленого чая и плитка горького шоколада. Шоколада! Я не поверила своим глазам, и чуть было не съела ее целиком. Но в последний момент представила, что может заявить по этому поводу Жданов, и отломила небольшой кусочек. Итак, завтрак был готов. Осталось лишь собрать сумку, принять душ и поставить будильник на пять утра. Сообщений от Жданова не было. Дождь никак не вписывался в концепцию моего идеального утра, но я все же поднялась и оделась на пробежку. Скакалку брать не стала, планируя пробежать маршрут без остановки и сразу же вернуться домой. Но у подъезда меня ждал Артур: — Какой приятный сюрприз, Ксю! — он широко улыбнулся. — Прими мои поздравления: тест на самостоятельность пройден. Признаться, я надеялся снова застать тебя в постели и заодно проверить, на месте ли одно интересное украшение или уже нет? Как тебя вообще угораздило? Ты же профессионал! — Любитель, — буркнула я, осознав, что про кольцо в пупке я забыла, — мы бежим? Или ты пришел только с контролирующей миссией? — Обижаешь, Раткевич! Неужели ты думаешь, я готов оставить девушку одну в темноте, да еще и под проливным дождем. Сегодня он взял приличный темп, но мой организм, наконец-то вспомнил, что значит нагрузка, и на душе тоже было легко. Потому что Артур снова был рядом. Весь мой оптимизм рассеялся, едва мы спустились к морю, и Жданов спросил: — А где скакалка? — Так дождь же! — возмутилась я. — И что, она растает? Я не нашлась с ответом. И вскоре убедилась, что ступеньки — это гораздо сложнее прыжков через скакалку. Глава седьмая Дни побежали один за другим, бесконечно наращивая темп. Подъем в пять утра. Неторопливые сборы, позволяющие организму проснуться. Встреча со Ждановым, бег, тренировка на пляже в любую погоду, подъем по лестнице. Контрастный душ. Звонок в дверь и совместный завтрак с Артуром. В какой-то момент это показалось нам удачным решением. Поездка в город. Нежное прощание и пожелание хорошего дня на парковке учебного корпуса. Девчонки, конечно, скоро заметили произошедшие в моей жизни перемены. И Жданова, и его мазду тоже. — Ксюш, ты замуж собираешься? — Почему сразу замуж? — опешила я от такого предположения. — Потому что вы ведете себя как супруги с десятилетним стажем, — засмеялась Настя. А я вспомнила еженедельную процедуру взвешивания в моей ванной и покраснела. Жданов был тиран. Во всем, что считал сферой своих интересов. И мой вес никак не мог считаться личной проблемой. После продолжительных кровопролитных боев я выиграла право взвешиваться раз в неделю в бассейне. И немедленно сообщать о результате. Вчера я достигла заветных «шестьдесят четыре», а в ответ услышала скупое: — Плохо. Очень плохо, Ксю! На носу декабрь! Я не хочу идти на крайние меры. После университета я бежала к своим мальчикам. За последние недели мы крепко сдружилось. Мих, так же, как и я, страдал под гнетом нестабильного веса. И Макс с Артуром никак не могли решить, делать из него супертяжа или прорываться в тяжелый. В итоге решили остановиться на тяжелом, где был больше выбор противника, но и конкуренция значительно выше. Мих сгонял вес день и ночь и сейчас достиг ощутимых успехов. По этой причине он постоянно ставился мне в пример. Игорь наращивал темп и умение работы в клинче. В этой тактике Никита не знал равных. Меня работать в клинче не учили. Артур решил, что стойка — мой единственный способ выиграть первый бой. А при захвате сразу переходить в партер. Жданов был настоящий Submission grappling, и делал упор исключительно на ведение боя снизу. Он был прав. Если я упаду на татами, нельзя давать противнику ни малейшего преимущества. Наличие пирсинга в моем пупке он все же проверил. На заднем сиденье своей мазды, где я уснула по дороге домой. А проснулась в столь любимой моим тренером позиции. Прижатая мускулистым телом к кожаной обивке салона. Он был нежен и настойчив. И осыпал невесомыми поцелуями мое лицо, шею, ключицы. И я отвечала, лаская пальцами коротко стриженный затылок и запустив ладонь в задний карман его джинсов. Словно очнувшись, он вдруг поднялся и сел рядом, глядя на разомлевшую после сна и поцелуев меня. А потом прошептал: — Это какое-то безумие. Я не знала, что ответить. — Ксю, почему все так сложно? — Давай просто поднимемся в квартиру и сделаем это? — я не узнавала свой голос. Хриплый. Чужой. И я не могла произнести эти слова. Но произнесла. Он нагнулся к моему лицу и коснулся губ едва заметным поцелуем. — У тебя уже кто-то был? Я не знала, что можно так покраснеть. — Можешь не отвечать, — он улыбнулся, — я и так знаю, что не было. Я не буду этого делать, Ксюш. Пока не буду. Он помог мне подняться и привести одежду в порядок. Нежно провел рукой по щеке и сказал: — До завтра. Если бы ты знала, как я жду твоего первого боя! Начало декабря ознаменовалось двумя событиями: весы показали «шестьдесят два» и началась зачетная сессия. Первое означало, что теперь мне можно не опасаться взвешивания, что проходит обычно за сутки до боя. Если я, конечно, не начну питаться исключительно блинчиками и картошкой. Второе — что ночи теперь становились бессонными. Я не могла сбавлять темп тренировок и забросить учебу тоже не могла. Артур сходил с ума, пытаясь решить этот вопрос. Ребята были более подготовлены к боям, какие-либо трудности с учебой вообще наблюдались только у Никиты, но именно он и не нуждался в усилении тренировочного процесса. Мих вызвался помочь мне с переводами, что повергло Жданова в самый настоящий шок. — И как вы себе это представляете? Будете ночь напролет пить литрами кофе, трескать конфеты и печенье и писать тексты??? И наращивать жир на задницах? Мих, не ожидавший такой реакции, даже попятился, а Макс встал на нашу защиту. — Жданов, а в чем, собственно, проблема, они будут встречаться после занятий и заниматься в библиотеке. Тренировки, в те дни, когда у Ксюхи нет бассейна, перенесем на полчаса позже. Так она выкроит себе лишний час — полтора на занятия. С ее успеваемостью это вполне достаточно. Артура просто вынудили согласиться. За пару недель до Нового года Макс пришел с новостями от организаторов. Первые бои пройдут двадцать шестого февраля. Это будет обыкновенный турнир, включающий в себя все заявленные поединки, но без главного боя. Три раунда по пять минут. Нашу заявку приняли. — Новость скорее хорошая, чем плохая, — продолжил Макс, — бои пройдут на татами. Никаких октагонов или клеток. Признаться, я выдохнула. От мысли, что я могу оказаться в клетке один на один с противником, меня начинало подташнивать. Артур сразу сказал, что такая вероятность крайне мала. Не тот уровень. И никто не будет требовать зрелищ. Ринг, как вариант, был наиболее вероятен. И, в целом, я не имела ничего против, но… Мысль, что под ногами будет привычный холод татами придавала мне уверенности. Макс, тем временем, продолжал: — И еще одно. При проведении простых боев среди женщин организаторы настаивают на защите. Шлем с забралом и восьмиунциевые перчатки. — Шлем? — завопил Артур. — У нас ММА или балет?