Отец нашел Томасу учителей, я выкроила в своем графике — по-прежнему ездила в гильдию к Аллану, но уже не каждый день, а реже, моталась на шахту с завидной регулярностью и сидела в кабинете на втором этаже здания, где располагался «Сундучок» над различными стопками бумаг — время, чтобы посетить его первые занятия с новыми людьми и провести проверку. Не то, чтобы я не доверяла барону, скорее, я не могла быть спокойна, пока не буду убеждена лично, что к брату относятся хорошо и никаких намеков на издевательства нет. Трое учителей — один по предметам общей направленности, другой, что специализировался на всем, связанном с магией, и третий — по физподготовке и владению мечом — были строгими и довольно компетентными людьми. Томас приуныл, почувствовав, что больше ему никто расслабляться не даст, но юноша быстро освоился и втянулся в учебный процесс. Никаких отвлекающих факторов вроде сверстников и незнакомой среды вокруг не было. Да и мы с отцом ему спуску не давали. Тут хочешь-не хочешь, а учиться придется. Осень набирала обороты, дожди шли почти каждый день, а ночи становились длиннее. Я уходила затемно, и приходила тоже затемно. Аллан предложил найти мне заместителя, который бы взял на себя большую часть моих дел, а я бы могла лишь решать наиболее важные вопросы. Но с доверием у меня возникли проблемы. Не могла я себя перебороть и открыть свои дела постороннему человеку. Пусть даже он и был бы связан контрактом о неразглашении. О своем женихе я вспоминала редко. Смотрела иногда в окно, укутавшись в шаль, и думала, как он там справляется — на границе с Алгаменией было холоднее, чем в этой части империи — в такую стужу. Начались заморозки. Поутру влажная вчера земля застывала замерзшей коркой, лужи покрывались слоем льда, а на голых ветках деревьев появлялись снежные пылинки инея. Должно быть, там, где сейчас был Джеймс, уже лежал снег. Я не сомневалась, что жених еще жив. После первых столкновений с врагом по империи прокатились волны недовольства, которые не успели всколыхнуться, как были тут же подавлены. Позже Ал рассказал мне — подобную информацию не станут распространять в газетах и на улицах — что многим семьям военных пришли печальные известия. Как его невесте, мне в подобном исходе тоже вручили бы письмо. Сколько погибших тоже никто не говорил. Народ держали в неведении. Может, так оно было и лучше. Города продолжали жить, крестьяне собрали с полей урожай, их дни стали проще и времени в течении дня прибавилось — не нужно было каждый день обрабатывать посевы. В Лоррине готовились к празднику окончания осени, знаменующем начало зимы и благодарности богам в честь успешного сбора урожая. Чем холоднее становились дни, тем чаще хотелось закутаться в одеяло и никуда не выходить из дома. Мне приходилось заставлять себя выбраться из теплой постельки и приступить к делам. Аллан ходил хмурый, но причину не называл, а вот Дажстин и Аби просто светились. Вот кому не почем были холода. В шахте и зимой было как в сауне. Но грело их не это, а пламя энтузиазма. Как я и предсказывала, спрос упал, и заказы для швей мы уменьшили. Когда я уже думала, что зима пройдет для меня размеренно, спокойно и просто — все дела устаканились, от меня активных действий более не требовалось — как гром среди ясного неба пришло срочное письмо в конверте без отправителя и подписи. «Прошу лорда Брука незамедлительно явиться в столичный театр оперы без сопровождения, ложа № 3», — гласило послание четким и уверенным почерком. Я перевернула конверт и на стол упали две золоченные монетки и карточка-пропуск для портальных перемещений. Краска схлынула с лица. Какого… Может, не идти? Но как ему стало известно о моей личине? Идти против самого принца, пусть он и не был в фаворе… нет, на такое я осмелиться не могла. Кто я и, кто он. Черт! Но почему он тогда приглашает не меня, Флоренс Винтер, а лорда Брука, раз он знает, что это один и тот же человек? Нет, ему нужен именно лорд… мужчина… — Лара, — позвала я. — Срочно раздобудь мне мужской парик и одежду. — Желательно парадную, — добавила, припомнив, что зовут меня театр. Служанка удивилась, но приказ выполнить поспешила. Через час я стояла перед зеркалом в парике, похожем на воронье гнездо, мужском камзоле, вышедшем из моды, на пару размеров больше моего, висящем в плечах, пожелтевшей рубахе, пузырящихся на коленях брюках, и сапогах для верховой езды, которые я утащила у Томаса, перед примеркой запихав в них побольше ваты. Фэшн-катастрофа. Но даже такой прикид не мог скрыть нежности девичьего личика. Взяла карандаш для бровей и нарисовала под носом тонкие усики, а сами брови сделала пошире, на голову нахлобучила отцовскую шляпу-котелок, скрыв в ее тени половину лица и торчащие вверх пакли, отрицающие все законы гравитации. В театре же будет темно? Встретить такого индивида при свете дня было жутко, а в темноте и подавно. Ну и ладно, меньше будет шансов, что в лорде заподозрят переодевшуюся леди. Взяла пропуск, кошель с деньгами и вышла из дома через черный ход, стараясь, чтобы никто меня не увидел. Вышла на главную дорогу и села в заранее заказанный Ларой и нанятый из города экипаж. Остальное было мне уже знакомо. Показала дежурному карточку-пропуск и под его изучающим взглядом, полным недоумения, прошла сквозь портальную арку. Удобная вещица, можно ли будет попросить оставить этот пропуск себе? Путешествовать без кареты и даже не платить за переход — это ли не счастье? В столице среди толпы затеряться было легко. Все учреждения располагались в центре, и я решила, что пешком добраться до театра будет быстрее чем с извозчиком. Люди огибали меня по мере движения, кто-то проходил мимо, а кто-то, бросив ненароком взгляд, еще долго провожал мою фигуру в толпе. Однако, хочу заметить, что люда на улицах большого города было полно всякого. И я по сравнению со многими из них так — серое пятно, не заслуживающее внимания. Очень интересно, как Филипп заставил консьержей у золоченных дверей имперской оперы пропустить такого оборванца, как лорд Брук, что одной своей наружностью кричит о том, что денег на билеты у него нет, но меня двое плечистых молодца у входа даже не удостоили второго взгляда. Величественное здание снаружи было не менее величественным и изысканным внутри. Здесь собираются сливки высшего общества. Красные ковровые дорожки и мрамор, колонны, скульптуры, золотые вензеля, хрустальные люстры, лоск и роскошь… — Т-третья ложа… — прокашлялась и как могла сделала голос ниже, чтобы походил на мужской. — Прошу, господин, — билетёр даже глазом не повел, стоит отдать ему должное. Шумно вздохнула и мокрой от пота ладонью открыла дверь, за которой меня уже ждали. Вопреки ожиданиям, это был не темный балкон театра, а прекрасно освещенная комната отдыха с уютными бархатными диванчиками и креслами на резных ножках. На кофейном столике стояли блюда с фруктами и десертами. Сервировано все было на двоих. Филипп стоял ко мне спиной. Высокий, в идеально сидящем сюртуке королевского синего цвета и подогнанных по фигуре светлых брюках. Золотистые волосы были забраны лентой в хвост и лежали на спине. Его высочество обернулся, приковав к моей жалкой фигуре взгляд сквозь очки. На пару секунд воцарилась тишина. Губы принца дрогнули, и он, совершенно не заботясь о чувствах и достоинстве леди, изволил громко расхохотаться. Я прикусила губу, отчего его высочество охватил еще один приступ смеха. Отсмеявшись, Филипп снял очки, протер рукой в идеально-белых перчатках глаза от навернувшихся из-за хохота слез, одел очки обратно, громко и порывисто выдохнув, пытаясь вернуть себе самообладание. Решила воспринимать факт, что рассмешила принца, как добрый знак. — Леди Флоренс… — начал принц и вдруг резко прервавшись, сократил между нами дистанцию, засунув руку в карман. Я попятилась назад. Он меня ударит? — Сотрите эти ужасные усы. Они у вас размазались и потекли, — Филипп вручил мне шелковый платок. Рассмотрела, не торопясь смывать с лица краску. На кусочке дорогой ткани были вышиты инициалы бастарда. — Так лучше, — кивнул одобрительно мужчина, когда я вытерла под носом и повел рукой, приглашая сесть на диван напротив него. Платок обратно он принять отказался. Сам принц уже грациозно занял свое место и уверенно перекинул ногу на ногу, сканируя меня взглядом. — Снимите шляпу. Повиновалась. Принц издал похожий на хрюканье звук и попытался выдать его за кашель. Весело ему. А мне вот совсем не весело. По спине покатились капельки пота. — Нет, верните шляпу на место, так еще хуже. — Я была ограничена во времени… — пробурчала, тщетно пытаясь скрыть нотки обиды в голосе. Кому приятно, что над ним смеются? — Прошу прощения, но я тоже стеснен в сроках, — развел руками его высочество. — Итак, вам наверняка интересно как я обо всем узнал и почему пригласил вас на беседу. Еще бы. «Пригласил» вернее слова подобрать нельзя. Вынудил, приказал, заставил… Серые глаза принца изучающе блеснули за стеклами очков. Я постаралась держать лицо и не дать волю эмоциям. А как обо всем узнал… что ж, я и сама догадалась, что сеть информаторов и шпионов у принца довольна масштабная. Это предположение подтвердилось. Блондин продолжил: — В ваших интересах, леди Винтер, работать со мной и на меня, — Филипп взял в руки чайничек и чашку с сухими чайными листочками и принялся неспешно заваривать напиток, отмеряя точное количество чайных листочков и воды. И как это понимать? — Вы предлагаете мне взять вас в долю? — неверяще решила уточнить. Какое дело второму принцу империи до какого-то провинциального едва открывшегося бизнеса. Не думала, что монаршая особа может опуститься до такой мелочи. Филипп был поглощен процессом приготовления чая, он улыбнулся, услышав мой вопрос, но головы не поднял. — Леди, во всем, что я делаю, я преследую определенный интерес. Императрица «благоволит» портным. Вы же понимаете, что я хочу сказать? О, еще бы. Это значит, что за поддержку от ее величества портные отстегивают ей нехилый процент прибыли. Но причем здесь мой маленький бизнес и императрица. Сложно было представить, что хозяйка целой империи сподобиться возится с моим магазинчиком. И на это у Филиппа был ответ. — Ваша модель бизнеса очень необычна. Как думаете, что имеет будущее и принесет большую прибыль — магазины готовой одежды или портные лавки? В лучшем случае, она просто отберет ваш бизнес или задавит на корню, в худшем, если у этой женщины проснется любопытство… Понимаете, о чем я? Сжала руки меж колен, пытаясь унять дрожь. Насчет своего места в иерархии силы я не обманывалась. Всплывет все… Шахты, новый металл. Как стервятники люди ее величества тихо налетят на земли баронства в поисках добычи, заберут все: титул и прилагающиеся к нему рудники, земли, моих людей и магазин, производство… И мы, полноправные владельцы всего будем как кость в горле, от которой до смешного легко избавиться. Неплохие корни я успела пустить в этом мире, есть, о чем беспокоится и чего бояться… За имущество переживаю… людей… — Что вы предлагаете? Принцу я тоже не доверяла. Но из двух зол выбирать не приходилось. Одно то, что он позвал меня сюда, говорит о том, что будет диалог. Насчет выгодных условий сомневаюсь, придется соглашаться на все, что он озвучит. Полный карт-бланш в руках этого мужчины. Филипп поставил чайник на стол и перевернул опущенные дном верх чашки на блюдца. — Осведомлен я куда лучше императрицы и более лоялен, как леди уже успела заметить, — нет, он просто читает мысли, иначе как объяснить, что Филипп знает все, к чему я пришла в результате размышления над его словами.