Глава 19 — Ты готов? — Конечно! — я бодро кивнул. — Что нужно делать? — Для безопасного перемещения есть специальный рукав, — Стиг-Рой нажал что-то на пульте управления, и к размещенному на своем ложе Светокрылу потянулся гибкий прозрачный шланг. — Все, что нужно — пройти по нему и лечь в ложу. И не бойся, — он ободряюще мне улыбнулся. — Больно не будет. — Да уж поздно бояться, спусковая капсула уже вошла в атмосферу, — я встряхнул руки, подпрыгнул на месте, пытаясь сбросить охватившее тело напряжение. — Еще какие-то инструкции есть? Ну там головой к голове, или к хвосту? Ну а что, вряд ли в ложе кресла стоят и порты наружу торчат — это ж не смонтированная конструкция, а природное образование. Эти ложи изначально предназначались для потомства. Рассекатели же жили в космосе, удаленные друг от друга на тысячи световых лет, и возвращались в место, условно называвшееся их домом, только для спаривания и размножения. По окончании, так сказать, процесса они снова уходили в одиночные скитания. А малышей-рассекателей, еще не способных развивать сверхсветовую скорость, они носили в таких вот ложах на своей спине. Почему ложи формировались и у самок, и у самцов? Доподлинно неизвестно, но как вариант — на случай, если мать гибла. — Там что-то вроде геля, — пояснил Стиг-Рой. — Главное — не бойся его вдохнуть. Ну да тело само разберется. У тебя будут занятия поинтереснее. Это я тоже уже знал. Как рассказал Светокрыл, первые несколько суток мозг человека осваивал новую для себя среду, строил собственный мир внутри пустой пока вселенной. Для меня же пустоты не осталось — мне предстояло перекроить чужой мир под себя, и это вполне могло оказаться не самым приятным занятием. Хотя как для меня лично не самое приятное — это очутиться в бесконечной белизне. Так недолго решить, что все пошло не так и ты того. Больше не живой. — Ну что, погнали тогда? — я подошел к задраенной переборке, с обратной стороны которой начинался переходный коридор. — И как там говорят, до встречи в замке? — Да, — кивнул Стиг-Рой, и я вдруг вспомнил, что так и не увидел его мир внутри сознания Светокрыла — людская техника этого не позволяла, с ней взаимодействовал только рассекатель, да и то ограниченно. Даже мир Да-Атана я видел через призму сознания Светокрыла — он нарочно воссоздал для меня его часть. Примерно как человек по памяти описал бы дом родителей или интерьер любимого ресторана. Но сейчас… Сейчас я наконец-то увижу все собственными глазами. * * * Хорошо, что Стиг-Рой предупредил о геле — все-таки тонуть для человеческого организма нефизиологично. Но после пары неприятных секунд тело расслабилось: в геле было достаточно свободного кислорода для нормального газообмена. Я успел подумать о том, что в следующее слияние пойду голым — чтобы не пришлось потом чистить одежду, — и провалился во что-то мягкое и удобное. Оказалось — кресло. То самое, удобное и с высокой спинкой, так нежно любимое Да-Атаном. Я видел его в проекции Светокрыла и даже сидел в нем, но ощущения от машины для имитации слияния и реального слияния были примерно как от просмотра кино формата “4D” и реальных всамделишных приключений. Проще говоря, было невозможно поверить, что это кресло, мягкое, бархатистое, пахнущее деревом, какими-то духами и немного — пылью, было всего лишь плодом чьего-то воображения. И точно не моего — я бы выбрал неокожу. Серо-стального цвета. И чтобы затягивала пухлые мягкие подлокотники… А само кресло было было бы шире, чтобы можно было забраться с ногами. Момент, когда кресло и все окружающее пространство начало меняться, я пропустил. Мозг будто взбесился, превратившись в сварливую стерву, которой все не нравилось. Осознание, что так нельзя, настигло меня, когда начала рушиться одна из стен. Я буквально заставил себя затормозить. Вернее попытался, но добился лишь того, что процесс чуть замедлился, а потом, стоило чуть ослабить контроль, возобновился с утроенной скоростью. — Ты знал, что так будет, да? — обратился я к Светокрылу. Пусть он и не присутствовал здесь, но я знал, что услышит. — Я надеюсь, что тебе не слишком больно. Менялось все: форма оконных проемов, покрытие стен и полов, мебель. Где-то Да-Атан оставался, видимо, эта часть замка была особенно сильна — например, люстра на потолке так и осталась висеть. Впрочем, в мой концепт интерьера она неплохо вписалась. Розы на стенах не исчезли совсем, но рисунок на фактурной штукатурке стал почти незаметным. А еще теперь в зале было три одинаковых кресла. В одном сидел я, два других пока пустовали, но так будет не всегда. Светопреставление длилось долго. Голова перестала кружиться и шуметь, когда я расслабился и позволил воображению свободно метаться от одной детали к другой, решив, что сокрушить всю память о Да-Атане до основ все равно не получится. И только когда все успокоилось окончательно, выждав для верности несколько минут, в моей новой спальне появились Светокрыл и Стиг-Рой. — Ох… — от неожиданности Светокрыл прищурился и прикрыл глаза рукой. — Как много света. — Да! — я самодовольно улыбнулся. В огромные панорамные окна, выходящие на залитый солнцем океан, золотыми снопами били солнечные лучи. — И все же это тот же самый замок, — Стиг-Рой пощупал рельефы на штукатурке. — Прости, розы ей понравились, — я пожал плечами. Когда и Стиг-Рой, и Светокрыл озадаченно посмотрели на меня, пояснил: — Моей внутренней стерве. Той, что все тут переделала. — Мне они тоже нравились, — Светокрыл уселся в одно из кресел, потрогал подлокотник. — Интересный материал. — Это что-то из суперсовременного, — заметил Стиг-Рой. — Я о таком тоже особо не знаю. Но море… — он с улыбкой выглянул в окно. — Почему-то мое подсознание упорно выдает леса и горы. — Я родился на побережье, — я подошел к Стиг-Рою, посмотрел на волны, накатывающие на берег. — Уже мало что помню о Земле, но вот этот шум всегда ассоциируется с домом. А горы только на экране видел. — Вот на его половине и посмотришь, — Светокрыл почему-то довольно улыбнулся и тоже подошел к окну. — И все-таки — как много света… — протянул он с каким-то странным восхищением. — Он сейчас не только про комнату, — заметил Стиг-Рой негромко. — Ты еще не чувствуешь? Я, конечно, хотел поинтересоваться, о чем он, но решил для начала пораскинуть мозгами. Ну и попробовать почувствовать — что бы то ни было. И почти сразу понял: я у себя в голове больше не единственный гость. Нет, я не стал внезапно шизофреником, у меня не появились голоса и новые личности. Я просто… чувствовал Светокрыла, его огромное мощное тело и поистине безграничный разум. Какой бы огромный мир я ни выстроил, сколько бы мысленной площади ни занял, это была бы максимум планета в огромном бескрайнем космосе. Или, вернее, океане. Кит оставался китом, даже космический. Являясь к нам в привычном и понятном воплощении, для себя Светокрыл был тем, кем являлся на самом деле — огромным и степенным рассекателем пространств. И, конечно, я чувствовал — иначе не скажешь — Стиг-Роя. Его понятная, земная энергия, сила. Я еще не видел его мир, но уже знал — мне понравится. Как понравится покорять планеты — отголоски его открытий я тоже каким-то неведомым образом ощущал — и играть по вечерам в шахматы. До сих в этом своем желании Стиг-Рой не признавался, и узнал я о нем только сейчас. Да-да, мечтой самого знаменитого и самого одинокого рейнджера во вселенной был вечер с шахматами, в которые Светокрыл почему-то играть не мог. И наконец где-то на самом краю сознания зыбким маревом чувствовалось присутствие еще одного человека. И это марево было все, что от него осталось. Но вместе с тем теперь о Да-Атане я знал все. О его жизни и смерти — глупой, нелепой и очень некрасивой. Да, я не девчонка-тинейджер и в курсе, что смерть по определению не бывает красивой. Но некоторые уходят достойно, глубокими стариками, в своей постели, окруженные скорбящими родственниками. Другим выпадает героически погибнуть, спасая кого-то. Третьи просто тихо уходят, не оставляя следа в этом мире. А бывают такие, как Да-Атан. Ни Стиг-Рой, ни Светокрыл не показывали мне этого нарочно, но все равно я узнал все: как осветился красным экран его биомонитора в командной рубке, как Стиг-Рой спешил по координатной отсечке. И как увидел своего напарника мертвым и голым в разворошенной постели. На тумбочке валялись пустые инъекторы из-под стимуляторов, в угол кровати забилась девица, сама обколотая до такой степени, что не могла ответить на самые простые вопросы. Стиг-Рой пытался реанимировать Да-Атана, но изначально слабое сердце, измученное бесконечными ударами стимуляторов, больше не смогло запуститься. А потом были визиты полиции, объяснения. Вмешательство правительства, чтобы дело замяли, а смерть представили как стечение обстоятельств. Пышные похороны и темнота — как в душах Светокрыла и Стиг-Роя, так и в оставшемся без хозяина замке. А еще я понял, почему Светокрыл дважды повторил про свет. Да-Атан не был плохим человеком. Но его тоже гложила тоска, причины которой он не мог понять и которую постоянно пытался заглушить. И эта тоска дарила серость. В его замке царил полумрак, за окнами постоянно лил дождь, а жизнелюбие и активность Стиг-Роя вызывали желание не делать ничего — словно в пику. Да-Атан не дотягивал до него ни физически, ни нравственно, ни умственно — и постоянно этим тяготился. — Это моя вина, — сказал Светокрыл с эхом той самой тоски в голосе. — Я обрек их обоих на такую жизнь. — Ты не знал, куда нужно смотреть, — возразил я. — Никто не знал, — добавил, подумав. — Они были лучшими учениками, их физические показатели были на голову выше остальных. Ты не мог сделать иного выбора. Тесты и задания не учли одного: и Стиг-Рой, и Да-Атан были прирожденными лидерами. Они могли вести за собой тысячи людей, но что одному, что другому было крайне трудно подчиняться. И очень больно осознавать, что другой лучше. — Нам нужно время, — Светокрыл улыбнулся мне, и я буквально почувствовал эту улыбку внутри — в голове, под кожей и где-то в солнечном сплетении. — Это только малая часть мира, тебе еще только предстоит переделать его весь. И поскорее, — он поморщился как от зубной боли. — Ты прав, это немного больно. Когда такое раздвоение. Хочется уже какой-то… стабильности. А потом, когда ты закончишь… Он глянул на Стиг-Роя, почему-то очень напомнив мне этим взглядом Гай-Хи, когда тот замыслил “грандиозную аферу”. Те никогда не заканчивались ничем хорошим, к слову. — Потом мы полетим в город рассекателей, — закончил за него Стиг-Рой чуть торжественно. — В то, что от него осталось, — поправил Светокрыл, но было поздно. У меня уже захватило дух. Глава 20 Теплая вода омывала мои ступни. Совсем как давным-давно, еще на Земле. Я поерзал, ощущая задницей нагретые солнцем доски мостков, чуть шершавые от кристалликов соли. Поболтал ногами в морской пене. На мне были старые, во многих местах дырявые джинсы и футболка с Оби-Ваном. Вот она-то и выбивалась из общей картины, заставляя усомниться в реальности происходящего. На Земле я не смог бы купить такую футболку: если и продавались товары с символикой этой франшизы, то с кастом из последней экранизации. Все остальное было безупречно — океан даже пах именно так, как должен пахнуть. А солнце ощутимо припекало лицо и шею, и ужасно хотелось пить. Переделать «под себя» мир Да-Атана оказалось легко, но утомительно. С одной стороны, произвольных усилий не требовалось — стоило зайти в комнату, как она начинала меняться. С другой — мне нужно было лично зайти в каждую комнатушку, выйти на все балконы, посетить все санузлы и тайные комнаты. Замок Да-Атана насчитывал семь этажей, не считая двух подземных. В нем было больше сотни комнат и целых три библиотеки. — Да ты задолбал! — не выдержал я уже на третьем этаже. — Да нахрена тебе одному-то?..