Повинуюсь, закрыв глаза, чтобы победить смущение. Потихоньку чувствую, как вульва влажнеет, в то время как Леонардо накрывает мои груди руками, смазанными массажным маслом. Восхитительный запах розы ласкает мою кожу. Его пальцы легко скользят по ней, прихватывая тугие соски, а потом сжимают их, сдавливая грудь, будто желая придать форму тесту. Только с Леонардо я чувствую все эти неописуемые оттенки удовольствия. – На кончиках пальцев, вот где ты должна быть сейчас. Всем своим существом, – берет меня за запястье и указывает путь моей руке, которая устремляется в путешествие, горя желанием познакомиться поближе, но все еще с неуверенностью. – А теперь попробуй использовать мои пальцы, если тебе так больше нравится… – шепчет, убирая одну руку с груди, – я хочу, чтобы ты продолжала… еще немного. Мягко беру его за руку и позволяю его пальцам проскользнуть внутрь, сдавливая клитор. Леонардо высвобождается из моих рук и начинает нежно ласкать внутреннюю поверхность бедра. Он не заходит дальше до тех пор, пока я не раздвигаю полностью ноги и не выгибаю спину в нетерпении. Тогда он перебирается кончиками пальцев в направлении внешних губ, щекоча их легкими движениями и нажатиями. Заходит с одной стороны, поводит пальцами снизу вверх, рисуя полукруг, и потом проделывает то же самое с другой стороны. Волна возбуждения разливается по всему моему телу. Я начинаю двигаться в такт движениям его руки, тогда он легонько сжимает мне клитор, а потом спускается ниже, пока мое открывшееся лоно не приглашает его проникнуть внутрь. – А теперь открой глаза, Элена, – произносит Леонардо мне на ухо. – Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Веки приподнимаются, как занавес. Передо мной – вид моего тела, плененного им. Наши взгляды пересекаются. Леонардо медленно вводит в меня средний палец и начинает прорисовывать им множество маленьких окружностей, потихоньку раздвигая мою плоть. Я сдаюсь, полностью побежденная. И это неопровержимый знак, что он может двигаться дальше (если только в таком знаке была надобность). Он вводит палец поглубже, теперь палец целиком во мне. Леонардо останавливается, потом поигрывает им, но я теперь хочу большего, и он сразу же понимает это. Дожидается, пока я расслаблюсь, и вводит еще один палец, одаривая меня божественным ощущением заполненности. Отражение моего лица в зеркале пронизано удовольствием, мускулы напряжены в спазме, будто после электрического разряда. Я с трудом узнаю себя: впервые наблюдаю за собой в момент оргазма. Леонардо улыбается мне в зеркале, будто улавливает мои мысли. Когда я начинаю тяжело дышать, сгибает пальцы, упираясь в основание клитора, делая такие движения, как подманивают пальцами в жесте «иди сюда». То же читается в его глазах. Теперь мы оба смотрим, как я получаю удовольствие. – Да, Леонардо… – постанываю я. Голова кружится, чувства оставляют меня, полностью потерянные в водовороте эротических ощущений. – Еще, сильнее! – умоляю его. Вцепляюсь в его плечи позади меня, в то время как он наращивает ритм изнутри и легонько треплет другой рукой холмик Венеры. – Тебе нравится вот так? – Да, мне нравится… – начинаю стонать. Мое тело – сплошной сгусток желания. – Еще, не останавливайся, прошу тебя! Он продолжает свою волнующую игру. Эта сладкая мука доводит меня до изнеможения, опустошает. Он полностью контролирует мои чувства. Мое тело извивается, содрогается без остановки. Я на вершине возбуждения, не могу удержаться от стонов. Еще и еще раз. Потом хриплый вскрик, и падаю в изнеможении под движениями его рук, изгибая спину, ощущая, как миллион мельчайших осколков взрывается внутри меня. Леонардо крепко обнимает меня, прижимая к себе и покрывая шею торопливыми поцелуями. – Умница, – шепчет он, прижавшись к моему рту, – вот что значит почувствовать оргазм. * * * Я лежу поперек кровати, удовлетворенная и изнуренная. Он довольно смотрит на меня, а я прикрываюсь простыней. Леонардо улыбается. – Тебя так беспокоит, когда на тебя смотрят? – Ага… – слабо киваю. Я знаю, что это глупо, потому что пять минут назад я была обнаженной в его руках. Но сейчас я чувствую необходимость защитить мою наготу, спрятать ее под этой простыней. – Значит, это станет следующим табу, от которого мы тебя освободим. Потому что мне очень нравится смотреть на тебя. Его голос нежен, он лежит рядом со мной, рубашка распахнута на груди, голова покоится на сгибе локтя. Ускользающая мысль проносится в моей голове: я в самом начале безумного путешествия – безумного, но восхитительно возбуждающего. Мне хочется попробовать вкус запретного, хоть я и побаиваюсь. Не знаю, к чему это приведет, но уверена, что хочу дойти до конца пути. Смотрю на Леонардо. Выражение его лица постоянно меняется. Как ни странно, его черты каждый раз кажутся мне незнакомыми, будто я заново вижу их с иной стороны. Кто этот мужчина на самом деле? Что привело его ко мне? Я почти уверена, что никогда не найду ответов на эти вопросы. Но меня снедает любопытство, не дающее мне покоя. И я теряю контроль над своими словами… Просто прекрасно! Ускользающая мысль проносится в моей голове: я в самом начале безумно-го путешествия – безумного, но восхитительно возбуждающего. – У тебя было много женщин? – спрашиваю без околичностей. Он уже говорил мне, что не создан для серьезных отношений. И его полное понимание моего тела и моих ощущений тоже выдает большой опыт в данной области. Похоже, мой вопрос не удивляет Леонардо. – Да, много, – спокойно отвечает он, глубоко вздыхает и растягивается на спине, руки за головой. – Я не специалист по отношениям и чувствам. Я тебе уже говорил это. И похоже, что эти мысли заставляют его нахмуриться, затем он резко поворачивается ко мне и серьезно вглядывается мне в лицо. – Элена, ты не единственная, если ты это имела в виду. Не жди, что я буду тебе верен. У меня возникает желание залезть под простыню и спрятаться, чувствую себя инфантильной дурочкой. Он будто прочитал мои мысли и смотрит на меня с легким изумлениям. – Я думал, это и так понятно… – Да, разумеется, понятно, – спешу ответить с улыбкой. В действительности я чувствую себя обманутой. И нечеловеческим усилием заставляю себя не думать об этом. «Не жди от меня романтической любви», – он сразу дал мне это понять, надо просто привыкнуть к этой мысли. – Вообще мне пора идти, – добавляю я, поднимаясь с кровати и заворачиваясь в простыню. Я быстро одеваюсь, и Леонардо провожает меня до двери. В этот момент я чувствую себя невозвратимо покорной его воле, исходящей от него силе. Он останавливается на пороге и заправляет мне прядь волос за ухо. – Все в порядке? – спрашивает. – Да, – отвечаю, хотя, если честно, абсолютно в том не уверена. – Тогда до завтра? Я еще не успеваю ответить ему, как его рот с жадностью набрасывается на мои губы. С силой он берет мое лицо в свои руки, и поцелуй становится все более страстным. Потом он отодвигается и смотрит так, словно хочет изучить меня получше. – Я думаю организовать для тебя что-то особенное, – шепчет таинственно, – не задерживайся! – Конечно, – отвечаю с ошеломленным видом. Не могу дождаться, когда наступит завтра. Глава 9 Вокруг меня – темнота и тишина. Он оставил меня здесь, обнаженной, привязанной к стулу, глаза закрыты повязкой из черного шелка. Я ощущаю себя маленькой и ничтожной в центре этой огромной комнаты парадного бального зала – самого большого из всех помещений палаццо. * * * Сегодня утром, направляясь к Леонардо, я не знала, чего мне ожидать. Мысленно я готовилась к тысяче различных вариантов, но догадывалась, что в любом случае ему удастся меня удивить. И у него это получилось, как всегда. Он открыл мне дверь, появившись на пороге с тем самым решительным выражением на лице, которое не оставляет выбора. Ни о чем не спрашивая, притянул меня к себе для поцелуя, потом взял мою руку и повел по лестнице и коридору до этого зала. Остановившись в центре, начал раздевать меня. Мое сердце молотком стучало в грудной клетке, я думала, что сейчас мы займемся любовью, желала этого всей своей сущностью. Мне хотелось, чтобы он обнял меня, прикрывая собственным телом мою наготу, которая заставляет меня чувствовать себя такой несуразной и взволнованной. Вместо этого он произносит: «Повернись». Я повинуюсь. Он завязывает мне глаза, прежде чем я начинаю что-то понимать, затягивая на моем затылке узел черного платка, который был у него в кармане брюк. – Сегодня, Элена, нам не нужно твое зрение. Я научу тебя видеть по-другому. Он усаживает меня на стул, привязывает запястья к подлокотникам… непонятно чем (это вполне могут быть декоративные кисти от великолепных парчовых штор этого зала), потом щиколотки привязывает к ножкам стула. – Что ты задумал? – спрашиваю надломленным голосом. – Тс-с… сейчас не время для вопросов, – отвечает он шелестящим голосом. А потом накрывает меня грубой тканью, из тех, что используют художники, чтобы накрывать свои картины, будто я – его произведение. На виду остаются только лицо и грудь. Он накрывает меня грубой тканью, из тех, что используют художники, чтобы накрывать свои картины, будто я – его произведение. Леонардо гладит меня по щеке, а потом я слышу, как он уходит.