Я внезапно замолкаю. Не знаю, о чем он думает, но повторяю себе, что меня это не должно интересовать. Он и так заставил меня потерять уже немало времени. Собираюсь попрощаться, когда слышу знакомый голос, и слова замирают у меня в горле. – Эле, ты здесь? – недвусмысленный перестук каблучков по лестнице. – Здесь есть кто? Леонардо вопросительно смотрит на меня, я в ответ киваю, показывая, что все в порядке. Гайя появляется в холле. Она зашла домой переодеться: на ней уже другая одежда, и, как обычно, она безупречна. Здоровается с Леонардо прежде, чем со мной. – Привет… – Привет, – отвечает он с легким поклоном. – Я пришла тебя проведать, – говорит она мне с невинной улыбкой. Обманщица! Она ни разу не приходила навестить меня с тех пор, как я работаю в этом палаццо. Здесь она только ради него. И наверное, она подсмотрела этот адрес где-то у меня дома. При необходимости Гайя проявляет недюжинные качества частного детектива. Я замираю на стремянке, даже и не собираюсь спускаться вниз. По крайней мере, отсюда, сверху, я могу наслаждаться спектаклем, который сейчас разворачивается. – А разве у тебя не было важной встречи сегодня утром? – спрашиваю просто из садистского стремления поставить ее в неловкое положение. – Уже все! Я даже успела забрать сумку из «Пикколо Мондо», – быстро отвечает она и смотрит на меня с таким видом, будто хочет сказать: «Ну и когда ты нас представишь?» Я замечаю, что Леонардо с интересом разглядывает ее, проводя пальцем по губам, одна его рука в кармане джинсов. – Это Гайя, моя подруга, – говорю я. И сверху фраза звучит необычайно торжественно. – Очень приятно, Леонардо, – он крепко пожимает ей руку. Не могу понять выражение его лица – зачарованность или любопытство? Я снова принимаюсь смешивать краски, изображая, будто меня совершенно не интересует происходящее на полтора метра ниже. – Мне тоже очень приятно, – отзывается Гайя. Даже не видя ее, я представляю, как она кокетливо взмахнула ресницами, и уверена, что она старается изо всех сил. Вдруг я слышу ее восклицание: «Ну ничего себе, над чем ты работаешь, Эле! Она огромная и абсолютно потрясающая». Я смотрю на Гайю с подозрением – ей всегда было наплевать на фрески и реставрационные работы. – Вы согласны? – добавляет она, обернувшись к Леонардо. Очевидно: она просто ищет повод поддержать разговор. – Элена обожает свою работу, это видно с первого взгляда, – теплый тембр его голоса доходит до меня. Гайя тем временем тут же воспользовалась шансом спросить: – Ну а ты чем занимаешься? – Я шеф-повар. Сейчас я работаю в новом ресторане Брандолини. Могу предугадать следующую фразу Гайи: «Шеф… как интересно!» – Какая интересная работа – шеф! Совсем немного ошиблась. Смеюсь про себя, хотя меня все равно никто не видит. Гайя продолжает задавать обычные вопросы: давно ты в Венеции, надолго здесь останешься, как тебе здесь нравится?… Хихикает и кивает всякий раз, когда он ей что-то говорит. Я уже выучила весь набор ее обольстительных приемов: томный взгляд, пальцы перебирают пряди волос, кокетливая улыбка, надутые губки. Я уже выучила весь набор ее обольстительных приемов: томный взгляд, пальцы перебирают пряди волос, кокетливая улыбка, надутые губки. Я выглядываю с лестницы, чтобы получше рассмотреть сцену и, наверное, чтобы понять, какой эффект это производит на Леонардо. Похоже, ему нравится. И он тоже, как и все остальные, покорен очарованием Гайи. Внезапно он вспоминает обо мне и поднимает взгляд, я стремительно поворачиваюсь на место, чуть не уронив чашку с краской. – Элена, может, мы тебя беспокоим? Решаю быть ядовитой: – Ну, как вам сказать… Леонардо заново обращается к Гайе: – Мне пора, я уже опаздываю. В любом случае рад знакомству. – Я тоже, – отвечает она, тая, словно шоколадка на солнце. Леонардо прощается и спешит к выходу. Гайя смотрит на его задницу, я смотрю на Гайю, и взгляд неизбежно падает на объект ее интереса. После этого мы переводим взгляды друг на друга. – Неплохо… – думаем мы обе, но только она произносит это вслух. – Как ты вообще можешь работать, когда вокруг тебя ходит такой муж-чина? – Может, ты имела в виду, как мне удается работать, когда вы двое флиртуете тут подо мной?! – отвечаю с негодованием. – Ты еще и делаешь вид, что пришла меня проведать! Совести у тебя нет… – Ну надо же мне было что-то придумать, раз ты мне не помогаешь. Ты не могла бы, пожалуйста, слезть с этой лестницы? – Нет. Со вздохом она ставит ногу на опору стремянки и берется рукой за одну из перекладин, все еще глядя в сторону выхода, за которым скрылся Леонардо. – Слушай, Элена, в этом мужчине есть что-то феноменальное. Если ты это не признаешь – столкну тебя с лестницы. Я принимаю безразличный вид. – Дай мне вон ту губку, чтоб хоть какая-то польза от тебя была. Гайя молча выполняет это, потом оглядывается вокруг, чтобы изучить обстановку, прежде у нее просто не было на это времени. – А он вон там живет? – спрашивает, указывая на коридор, ведущий в левое крыло. – Да. – А ты видела его комнату? – Нет, а что? – Поверить не могу… Тебе что, совсем не интересно? – Не то чтобы мне неинтересно… – Содрогаюсь от ужаса при одной только мысли о том, что она задумывает. – А мне вот любопытно! – и она уходит, не дождавшись меня. – Гайя, немедленно вернись сюда! – кричу ей вслед, но это абсолютно бесполезно. Придется мне слезть с лестницы. Бегу за ней. – Что тебе в голову стукнуло? Прекрати сейчас же! – Я догоняю ее и хватаю за рукав, но она сильнее и с уверенностью увлекает меня за собой. – Да ладно тебе, только одним глазком взглянем! – настаивает она возбужденным тоном. Мы уже прошли весь коридор и поднимаемся по лестнице, ведущей на верхний этаж, где находится спальня Леонардо. Не имея возможности остановить, я вынуждена идти за ней, в надежде помешать ей что-нибудь натворить или, еще хуже, оставить следы своего пребывания. – Слушай, у меня из-за тебя будут неприятности, я же здесь работаю! – пытаюсь давить на жалость, совсем забыв, что тема моей работы ее мало волнует. Дверь комнаты открыта. Сама спальня огромна, как я ее себе и представляла, похожа на номер люкс высококлассного отеля. Кровать в центре разобрана, перекрученные шелковые простыни свисают с одного конца. Повсюду – красные с золотом обои, которые отражаются бесчисленное множество раз в огромных зеркалах, расположенных по бокам от балдахина. Уютная и элегантная обстановка с ноткой фривольности. Брандолини, конечно же, не случайно поселил его здесь. – Вот это стиль! – восклицает Гайя. – Вот это бардак! – эхом отзываюсь я. Везде полный беспорядок. Похоже, Леонардо не очень-то беспокоится об уборке. На кресле из красного бархата десяток рубашек набросаны одна на другую, а на персидском ковре валяются две пары льняных брюк. – Это нормально, что он такой несобранный, – говорит Гайя с умным видом, – он же артист! – Вообще-то он повар, – отрезаю я, – и, думаю, все эти рассказы про гениев и беспорядок – полная чушь или просто предлог. – Может быть, но в его случае это правда, – упорствует она. – Да ладно тебе! По нему с первого взгляда видно, какой он эксцентричный тип, творческая личность. – Да ты что?! Ну значит, ты уже все о нем поняла! – Некоторые вещи очевидны! На тумбочке возвышается открытая бутылка «Moet & Chandon», а рядом – серебряный поднос, на котором стоят два бокала, один из них – со следами помады. Гайя кидает на меня вопросительный взгляд, и я подтверждаю ее догадку. – Сегодня утром с ним была женщина, и было сразу видно, что они провели ночь вместе. Возможно, я нашла способ немного охладить ее пыл, поэтому добавляю с издевкой: – К слову, она красивая, богатая и потрясающая. Практически недостижимая. Даже для тебя, моя дорогая, так что теперь можем идти.