К пузырьку грубой нитью крепилась инструкция, и я первым делом заглянула в нее. Ага, одна большая ложка дважды в день. Уже собиралась вернуть лекарство на положенное ему место, но что-то толкнуло вынуть пробку. Я поднесла пузырек к лицу, потянула носом… Хм? Серьезно? Вылила немного на руку, лизнула и прошипела с чувством: – Покусал бы тварг за задницу этого доктора! Шарлатан несчастный! Потому что лекарством тут и не пахло. Это был банальный сахарный сироп. Таким и легкую простуду-то не вылечишь! Человеколюбием я никогда не страдала, но медленно погибающую Энни стало жаль. Это же насколько надо было обнаглеть, чтобы задурить герцогине голову и всучить воду с сахаром! Городские умельцы хоть трав бесполезных добавляли для аромата. Бедная девочка. Я криво усмехнулась. Погоди, жулик, скоро познакомимся… – Ты кто? – прошелестел рядом еле слышный голосок. – И почему пьешь мое лекарство? Повернув голову, я наткнулась на затуманенный взгляд ярко-синих глаз. Чтобы лучше рассмотреть меня, Энни приподнялась на локте, но сил хватило на считаные мгновения, и она упала обратно на подушки. – Брина. – Я уселась прямо на ковер у ее кровати. – Если позволишь, твоя новая компаньонка. Трижды она порывисто вздохнула, с хрипом втягивая воздух, и окинула меня еще одним мутным взглядом из-под упавших на лицо волос. – Я умираю? Тварг… Логичный вопрос. Правильный ответ я знала, даже готова была его немедленно выдать, но внутри что-то сопротивлялось. Я бы на ее месте тоже спросила. А потом со свету бы сжила лицемерку, попытавшуюся скормить мне безопасную ложь. – Ты тяжело болеешь. И ваш доктор тебе не помогает, – признала честно, не скрывая возмущенных интонаций. – Но теперь я здесь. Скажи-ка, это лекарство всегда было таким? – Сначала оно было розовым. – Энни осоловело моргнула, но усилием удержала глаза открытыми. – Но мне становилось хуже, и мама страшно накричала на доктора. Тогда лекарство стало иногда менять цвет и пузырек. – Но вкус оставался прежним? – мрачно догадалась я. – Угу. Ла-адно. Кончики пальцев болезненно обожгло, но я сдержалась. Хорошо, что у ведьм жизненные правила довольно гибкие. Вот, например, сейчас ничто не мешает мне добавить к своему «никому не вредить без крайней необходимости» очень нужное сейчас «но вершить справедливость с удовольствием и спецэффектами». И никаких мук совести, что главное. Одно чувство морального удовлетворения в перспективе. – Ты нормальная, – шевельнула губами моя подопечная, закрывая глаза. – Оставайся, если хочешь. Глава 2 Ну я и осталась. Забралась в кресло с ногами, устроилась поудобнее и принялась ждать, сама точно не зная чего. Работа категорически не хотела восприниматься работой. Обязанностью. Впервые за долгое время мне стало интересно. Небезразлично. Захотелось вмешаться. Спасти эту девочку, которая уже едва дышит, но все еще смотрит на мир живыми синими глазами. И я спасу. Обязательно. И это притом, что я вообще-то черная ведьма. Дожили. Повозилась в кресле, чуть изменила положение. Дворецкий занес ключ от смежной двери. Потом заглянула герцогиня и заметно обрадовалась новости, что мы с ее дочерью уже нашли общий язык. Да я сама испытывала ничем не объяснимое воодушевление: поладить удалось удивительно легко, а в душе поселилось чувство, что я здесь действительно нужна. Непривычное. Неловкое какое-то. Ай, лучше постараться об этом не думать! Потянулись мгновения ожидания, сливаясь в мучительное «долго». Меня никто не заставлял быть при Энни круглые сутки. Ничто не мешало уйти к себе и оставить открытой смежную дверь… или, в моем случае, натыкать маячков по комнате. Я планировала чуть позже этим заняться. И вообще много всякого планировала. Но пока сидела и ждала… чего-то. В мыслях обозвала себя мнительной курицей и в третий раз сменила положение. И тут началось! Энни дернулась и чуть слышно застонала. Я подобралась и сосредоточилась на том, чтобы смотреть вокруг особым ведьминым взглядом. Воздух пошел рябью, и это уже показалось подозрительным. Я аж привстала. Но некоторое время спустя вынужденно признала, что имею дело не с порчей и даже не с каким-нибудь древним семейным проклятием. И не соседи пакостят. Здесь другое. Не совсем привычная магия. Из Энни будто кто-то невидимый тянул жизненные силы. Не постоянно. С большими перерывами. И она даже не сопротивлялась. Добровольно отдавала. Делилась, сама не осознавая того. А я не смогла обнаружить даже канала… Позорище, а не ведьма. Стояла над бедной девочкой и растерянно хлопала глазами, когда начало происходить кое-что еще. Рябь сменилась черными жгутами, и они жадно потянулись к ослабленной девушке. Энни судорожно закашлялась, но не открыла глаза. Ну и змеюшник у них тут! Кто-то дожидается, когда жертва будет наиболее открыта, и подло сосет из нее жизнь. Или… наполняет болезнью?! Глазам своим не поверила, когда ведьмино зрение показало черные пятна на бледной коже. Энни кашляла, и их становилось меньше, но сама она справиться не могла. Что ж, теперь я знаю больше всех остальных, кто пытался ей помочь. Или не пытался. Есть два вида воздействия. Одно из них не вредит, но забирает прорву сил и делает ее уязвимой. А кто-то другой этим пользуется, буквально убивая девушку. Способ противодействия уже сложился в голове, но он требовал подготовки. Прямо сейчас же я не нашла ничего лучше, чем прошептать короткое заклинание и руками оторвать от Энни невидимые обычному глазу жгуты. Шипение, с которым они таяли, могла слышать только я. Энни тихонько всхлипнула. Я… стиснула зубы, чтобы не заорать. Пожри их тварг! С каких пор я стала эдакой добродетельницей?! Обожженные ладони теперь лечить замучаешься. Но больше прочего беспокоило, что, похоже, где-то в округе обретается ведьма… Достаточно темная, чтобы не гнушаться такими вот делишками. – Брина… – прошелестела подопечная. – Ты не знаешь, Тьен не писал? – Я не знаю, кто такой Тьен. – Брат. Ах да. Сандра упоминала что-то такое. – Насколько мне известно, нет, – вновь не стала обманывать. – Я сама попытаюсь связаться с ним, когда обвыкнусь и разберусь, что тут у вас к чему. Не хватало мне еще одной заботы, как загулявшего наследника искать! Дернул же тварг за язык! Энни тихонько вздохнула. Скоро принесли ужин, и какое-то время ушло на уговоры и на то, чтобы соорудить опору из подушек и помочь Энни устроиться, а потом накормить ее. Реагировать невозмутимо, когда к нам заглядывали проверить. В основном меня. Даже не сглазить никого и не высказать всего, что думаю, про местного доктора и умение разбираться в людях всех остальных. Нельзя. Сейчас мне просто не поверят. А с подлецом я прекрасно разберусь сама. – Скажи, ты в кого-нибудь влюблена? – Наконец удалось подловить момент, когда рядом никто не крутился. – Я болею, вообще-то. Без особого энтузиазма Энни ковырялась в приготовленных на пару овощах, даже на вид совершенно пресных. – А раньше? – Н-нет. Скрыть от меня что-то она не пыталась, у нее бы не хватило на подобные подвиги сил, но… кому тогда она добровольно, хоть и неосознанно, отдавала энергию? Не понимаю. Не поместье, а лабиринт с ловушками, честное слово! Закончив с ужином, я решила начать делать хотя бы что-то. – Вечером и ночью становится хуже, да? – уточнила осторожно, помогая подопечной устроиться под одеялом. – Угу. – Слушай, я хочу тебе помочь, – зашептала, склонившись к ней. – Может, вместо чтения мы сегодня попробуем кое-что другое?