— Так точно! — изобразил он корявенькое «смирно». — А вы из Совета деревни? — когда мы вошли в распахнутые для нас мужиками ворота и потопали к началу главной улицы, спросила Даша новую знакомую. — Из совета, как и все женщины деревни, — энергично кивнула та. — Такова воля Святой Филипповны. — Матриархат? — уточнил я. — А как иначе! — всплеснула руками Алена. — В древние времена, когда мир опасный был, как щас, люди матриархатом жили и через это выживали. Святая Филипповна раньше антропологом была, кандидатом наук, — поведала неожиданную подробность. — Но ты не переживай, Антошка… Меня слегка передернуло. —…Без мужиков бабам никуда, у нас равноправие и взаимопонимание — просто к решению важных для всей деревни вопросов мы их не допускаем. Но оно тебе и зачем? Там сельское хозяйство да бабий треп в основном, — невинно похлопала глазками. Жесть! Впрочем, мужики угнетенными не видели, а променад по улице произвел вполне приятное впечатление: из открытых по случаю теплого летнего денька окон то и дело раздавались обрывки разговоров типа: «так-то и неплохо, погреб полон, картохи в огороде…» или «а я ему в ухо как…» и прочее тематическое. В огородах и садах копались люди, которые не обламывались прерваться и поглазеть на нас. Немодифицированных среди них нет, но уровни не высоки — максимальный встречный был шестой и принадлежал бабушке-божьему одуванчику. Мы миновали пару перекрестков, покрутив головами на прилегающие улицы — тоже пастораль, но часть домов стоит с заколоченными окнами — и на третьем, возле функционирующей колонки с водой, наткнулись на пяток детишек младшего школьного возраста. «Немодифицированные», тройка пацанов одета в шорты и футболки, две девочки — в платьица. — Мама сказала, что ты теперь должен меня слушаться! — заявила девочка в оранжевом платье мальчику в желтой футболке. — А мне мама разрешила тебя не слушаться, — показал он ей язык. — Она старше и в Совете, а ты — нет, значит она главнее. Увидев нас, пацан обрадовался и пошел к Алене, на ходу радостно ябедничая, но совсем не на подружку: — Мне вчера Витька, — указал он на мальчика в красной футболке. — Обещал трубу подзорную показать, а потом семь часов водил по деревне ничего не показав, потому что наврал и никакой трубы у него нет! Теть Алена, скажите, чтобы он признался! — Вроде неплохое местечко, — шепнул я Даше, пока новая знакомая шумно прививала совесть маленькому вруну. — Если все это — не постановка для туристов типа нас, — шепнула она в ответ. — Паранойя, — отмахнулся я. — Она же не врет — мы им нужны. — Алена, можем мы продолжить путь? — оторвала «привратницу» от интересного занятия Дарья. — Конечно, — опомнилась та, заправила под платочек выпавшую на лоб прядь, шикнула на ржущих над плачущим пацаном детей, и мы пошли дальше — вглубь деревни. — Вы, Даша, конечно же войдете в Совет, когда докажете деревне свою лояльность. — Живых убивать не буду, — подстраховалась девушка. — Боже упаси! — перекрестилась аборигенка. — Ничего такого я вовсе не имела ввиду — негоже убивать друг друга, когда вокруг такое творится! А ведь впереди зима, — грустно вздохнула она. Мы говорить ничего не стали — нету столько доверия. — Так что конкретно придется делать? — не отстала Даша. — С твоим уровнем — добыча из города полезных предметов, — не удивила Алена. — Военные приезжали — говорят, в города соваться смерти подобно. Особенно в К***ск. — Налоги? Вступительный взнос? — спросил я. — Можете купить пустой дом, — предложила она. — Цена невелика — две тонны крупы или полтонны консервов. Это за хороший, в центре. — Нету столько, — взгрустнул я. Центнера три наскребу, не больше. — Полторы? — начала торговаться она. — У нас группа из стариков, старшеклассников и детей-детсадовцев, — покачал я головой. — Какую цену ни назначай — пока не потянем, но и ваших запасов не тронем. Но в город съездим. В оба города. — Сколько вас вообще? — спросила Алена. — Пятнадцать условных «взрослых» (Света считается) и семеро детей-детсадовцев, — ответил я. — Могу предложить вам аренду с последующим выкупом, — выкатила она новое предложение. — Вроде такого подойдет? — указала на обитаемый панельный дом на двух хозяев справа от нас. — Два подряд, — попросила Даша и объяснила. — Для мальчиков и для девочек. — В самом деле, чего это я! — хихикнула Алена. — Вон туда идемте! — свернула направо. — А эта жужжалка так над нами висеть и будет? — Нужно же народу посмотреть, где они будут жить, — пожал плечами я. — Верно, — не стала она спорить и довела до второго и третьего по счету домов — улица «Лесная», номера 8 и 10. В окруженных полутораметровым, крашенным в синий цвет штакетником палисадниках — сирень, черемуха, ранетка. В обнесенных деревянными, синими же, заборами дворах присутствуют бани, а вот поленницы во время ближайшего осмотра оказались пусты — растащили. Окна здесь заколачивать никто не стал — из этого квартала обитаем только дом напротив нас: в окне кто-то наблюдает, прячась за горшком с геранью. Оконные стекла — на месте. Обошли двор, отметили засаженный, неубранный огород — грядки плюс соток семь под картошкой. — Урожай переходит в нашу собственность после первой удачной «ходки» в город, — наложил я лапу на свежие овощи. — А еще нам нужно обсудить распределение добычи — мы согласны помогать деревне, но сами нищенствовать не намерены, — добавила Даша. — Уверена, мы сможем договориться, — кивнула Алена. — У нас есть несколько высокоуровневых предметов, которые мы с радостью поменяем на блага цивилизации. Но дешевить не намерены! — гордо приосанилась. Заинтриговала. — Тогда мы сейчас заселяемся, и завтра мы с Дашей и частью группы идем в город. Остальные останутся здесь, с детьми. Вернемся через сутки-двое, конвоем, тогда за дом и рассчитаемся, — предложил я. — Вы же не собираетесь скинуть на нас стариков и детей и сбежать? — нахмурилась «привратница» с правом торговли недвижимостью. — Здесь останется равная ей по силе, — указал я на Дашу. — Еленой зовут, она у нас главная. А еще твой вопрос обидный. — Прости, времена такие, — не больно-то искренне извинилась она. — Тогда завтра утром, перед отбытием, загляните в сельсовет — вот здесь на перекресте направо, дальше прямо, прямо и налево — в него и упретесь, там контора кирпичная, двухэтажная. — Пойдемте тогда наших встречать, — предложил я и помахал дрону «давайте к нам». — Идемте! — энергично повернувшись, повела нас к воротам Алена. * * * Ремонт много времени не занял — пока соратники загоняли транспорт во дворы и знакомились с территорией, я в «концентрации» пробежался по коридорам и комнатам, демонтировав неработающий санузел (уличные удобства за домом есть), застелив грязненький деревянный пол линолеумом (и так сойдет, все равно перестраиваться) и бросив на него ковры, заменив старую мебель на новую — в «детские» очень удачно встроились двухъярусные кровати из зачищенной уже как будто и в прошлой жизни общаги — и повесив в жилых комнатах телеки. Не ловят, понятно, но у Лёхи флешки есть, а на компе — куча пиратского контента. Обои в цветочек и тюлево-портьерные занавески светлых тонов нам подойдут, оставлю, как и люстры на побеленном потолке. Проходы с нуля в панели между квартирами пробивать не пришлось — изначально они здесь предусматривались для облегчения постройки, но потом проем заложили кирпичом — пара осторожных, подсказанных «мифическим навыком строительства» ударов, сбор кирпичей и кусков цемента в инвентарь и готово. Выбежав во двор, под веселый смех уставших от долгого сидения в автобусе детей перепрыгнул на соседний участок, в полете дематериализовав сегмент забора и повторил «апгрейд» во втором доме. Можно жить! Далее мои усилия не требуются — народ вполне справляется с установкой генераторов и заносом имеющихся в реальном пространстве вещей сам. Я пока выгружать ничего не буду — некуда. Осмотрев дом номер один, Даша покинула его и пошла к дому номер два, на крылечке которого сидел наблюдающий за суетой через отсутствующий забор я: — Будет очень грустно, если мы привели их прямо в ловушку, — заметила она, усевшись рядом. Прокачавшийся Леха бодро протащил мимо нас генератор — за домом поставит. — Нефелия фигни не посоветует, — материализовав пару вейпов, предложил девушке. Она села рядом и принялась попыхивать клубникой. — Она говорила, что со временем мы узнаем, почему поселение должно быть именно в это месте, — кивнула девушка. — Если тут «культ», значит появление безопасной зоны припишут Святой Филипповне. — И ведь припишут, — хмыкнул я. — И культ только укрепится. Но у нас задание, а эти вроде не злобствуют. Может оно и нормально? Ну форма правления специфическая, но мало ли как люди живут? — У тебя что, совсем никакой мужской гордости нет? — фыркнула Даша. — Ни одной причины что-то менять я пока не увидел, — ответил я. — Кроме того — Филипповна не знает про зиму. — Это наш козырь, но сразу его применить мы не сможем, — кивнула она. — Если останемся здесь, к концу ноября можно рассказать об этом всем. Где-нибудь к январю сомневающихся не останется, — предложил я. — Но это если не появится причин влезать раньше. — Попробую попасть в Совет и во всем разобраться, — выбрала себе задачу девушка. Тут из дома напротив на дорогу выбрался пошатывающийся, явно поддатый дедок лет шестидесяти и первого уровня, лысый, с трехдневной щетиной, одетый в старенькие черные спортивные штаны, резиновые тапки и майку-алкоголичку и направился к нам. — Пошли встретим, — поднялся я с крылечка. И мы пошли открывать калитку. Улыбнувшись нам полным золотых коронок ртом, дедушка заговорщицки поведал: — А у меня аппарат работает! Даша залилась краской, но мне житейского опыта пройти проверку хватило: