Вдвоём они жили уже семь лет, когда в её четырнадцать погибли родители. Взрыв газа. По счастливой случайности Лады тогда не было дома, но газеты перевернули это по-своему. «Девочка, которая выжила», «Единственная выжившая в страшном взрыве», «Её берегут ангелы-хранители» – такие заголовки пестрели отовсюду. Тогда она чувствовала себя потерянной и напуганной: к ним чуть ли не каждый день приходили брать интервью. Сейчас душу разъедал только горький остаток. Десять месяцев Лада просидела на антидепрессантах и чуть не осталась на второй год в школе. Но Дмитрий Сергеевич или деда Дима, в то время ещё бодрый семидесятилетний мужчина, поговорил с директором и учителями, и оценки ей подтянули. Резко сдал он после страшной автомобильной аварии, где внучку еле спасли. Сам приходил ухаживать за ней, кормил с ложки, обтирал и водил в туалет. Дотерпел до первой реабилитации и начал быстро стареть. Если до семидесяти лет он даже выходил бегать вокруг дома, то сейчас спуститься с третьего этажа на улицу – большое дело. – Никто не приходил? – спросила Лада словно невзначай, и внутренне напряглась. – Нет, – покачал головой дед. – Ну и Слава Богу. Хотя это совершенно ничего не значило. Нежеланный гость мог прийти и ночью, и ранним утром, и вообще как будто не имел такого понятия, как время. Три дня прошли спокойно, но это ещё больше нервировало, заставляя вздрагивать на все шумы за дверью. Эту дверь они поменяли почти сразу же после смерти родителей, когда их сошедший с ума родственничек вломился к ним в первый раз. Правда, контраст между ней и остальной квартирой стал весьма разительным. Летом Лада подрабатывала в частном садике нянечкой, в выходные и вечерами – официанткой в кафе неподалёку. Ночь предпочитала проводить дома. Так было спокойнее и ей, и деду. Сегодня она возвращалась домой чуть позже обычного: одного малыша забрали только недавно. Ощущение тревоги начало подкатывать уже под аркой, ведущей во двор. Не понимала причины: тихий район, старый дом, в котором остались бабушки да дедушки, молодёжи нет, дети не шумят. Но всё равно что-то заставляло сердце биться чаще. Уже около подъезда Лада услышала причитания соседки и шум. Взлетела на третий этаж, не чувствуя под собой ног из-за паники. – Ладочка! Снова ваш пришёл! Я уже вызвала полицию! – сразу же затараторила соседка, прижимая руки к сердцу и охая. Дверь нараспашку. Сломал? Дед сам открыл? В прихожей всё перевёрнуто. Полка для шапок выдрана с гвоздями. Телевизор не шумел, и из комнаты деда слышалось отчётливое рычание пьяного мужчины. С гулко бьющимся сердцем и на ватных ногах Лада прошла дальше. Так далеко дядя Игорь ещё не заходил. – Ну что, папаша, а! – орал мужчина, размахивая бутылкой перед лицом деда, – хорошо живёшь с девочкой, да?! – его голос повизгивал в самых неожиданных моментах, – хор-рошо? Я тебя спрашиваю! Дед молчал и смотрел на мужчину снизу вверх. Болело ли сейчас отцовское сердце, видя то, во что превратился любимый сын? Или же смирилось, ожесточилось, глядя на все бесчинства, что творились им? – Дядь Игорь, уходи, а. Скоро менты приедут. Мужчина, некогда красивый и спортивный, медленно обернулся к Ладе. Сейчас он стал обрюзгшим, отёчным, с вечно красным лицом и дурным запахом от тела. – Кто к нам пришёл, – пропел елейным голоском, меняясь в настроении. – Даже голос похож, тварь продажная, – прошипел мужчина, делая шаги к ней, – выросла смотрю, племяшка, – выплюнул слово, как будто это было что-то ядовитое. – Игорёк, сынок, остановись, – прошаркал к нему дед и положил руку на плечо. Прикосновение сработало как спусковой механизм. Мужчина взвился, оттолкнул деда, швыряя его в стену. Накинулся и сжал тонкую шею в руках. – Это ты виноват, старый хрыч, – рычал ему в лицо и пару раз ударил деда, полностью отделяя тело от стенки и впечатывая обратно. Лада закричала и схватила в руки биту, которую прикупила для таких вот случаев. – Отпусти его! Со всей силы ударила по спине. Игорь боли будто не почувствовал и резко метнулся в её сторону, вытянув кулак. Чудом Лада увернулась и вместо полноценного удара скулу просто задело. Мужчина по инерции полетел вперёд, а Лада запнулась об диван, упала на него спиной, вскочила, но её тут же потянули за ноги. С размаху упала на пол, выбивая весь воздух из лёгких и ловя звездочки перед глазами. Мужчина сел на неё сверху, потянул за волосы и набросился на губы. Ладу чуть не стошнило. Она брыкалась, ударяла руками по всему, до чего дотягивалась, как ей прилетела мощная пощёчина. Голова мотнулась в сторону, из глаз брызнули слёзы, вдобавок она прикусила язык. – Лежи смирно, сучка малолетняя. Взгляд у Игоря был сумасшедший. Он же убьёт её, точно убьёт. И деда не слышно. Руки мужчины уже вовсю шурудили по её груди, вызывая ещё больший приступ отвращения. – Ну что, малышка, нравится, да? Нр-равится? Он тяжело дышал, опаляя лицо и шею горячим, вонючим дыханием. Влажные губы скользили по щекам, подбородку, ключицам, пытались завладеть её губами, но Лада уворачивалась. Стало прохладно на груди – Игорь разорвал на ней футболку и спустился туда. Девушка смогла вдохнуть чуть свободнее. Повернула голову налево и увидела в зоне доступности биту. Неловко схватила, зажмурилась и что было сил начала дубасить по спине дяди. Игорь вначале опешил, даже не закрывался, потом разозлился, перехватил за запястье взметнувшуюся для очередного удара руку и сильно сжал. Второй свободной схватил за шею. Больно. Перед глазами поплыли красные круги, в ушах шумело, из горла вырывались хрипы вместо дыхания. Хотелось вдохнуть глубоко и свободно, и в этот момент Лада остро почувствовала то, что ей очень хотелось жить. Стало неважным, что денег всегда впритык, что в квартире ремонта нет, что Рома такой придурок. Жить! Лишь бы жить! Внезапно горло освободилось и сильные руки помогли ей присесть. Сквозь шум доносились крики и настойчивое: – Лада! Лада!