– Ага. Одним глазком на чудо-юдо взглянуть бы. – Если проснется, покажу. А будить лихо, пока оно тихо, что-то не хочется. – О, и у вас этот плакат есть! – воскликнул Паша, увидев на двери афишу мюзикла, сделавшего госпожу Лавинскую звездой. – Мария всем их раздала? – Только самым близким. Плакат этот с браком. Видишь имена-фамилии внизу? – Он кивнул. Среди них была, естественно, и Мария Лавинская. – Тут опечатка. Фамилию режиссера написали неправильно. Хорошо, вовремя заметили, подкорректировали. А десять первых экземпляров хотели уничтожить, но Мария их забрала. Сказала, один себе оставлю, другие друзьям подарю. Больше ни у кого таких плакатов не будет. – Кстати, правильно сделала. Такие вещи очень ценны у коллекционеров. Эксклюзив как-никак. – Я читала о том, что бракованные фигурки супергероев ценятся гораздо выше, чем нормальные. Жаль, никому не интересны афиши советских фильмов. – Наверняка есть любители. Но не этого фильма, уж извини. Эрнест буквально заставлял его смотреть, и для меня это было мукой. – Да я знаю, что кинцо – дрянь. Удивительно, что его включили в конкурсную программу Венецианского фестиваля. – Фильм хотя бы не обсмеяли? – В прессе было написано, что приняли его тепло. У Марии альбом есть с вырезками из журналов и газет. До сих пор бережет. Зная, как она трепетно относится к доказательствам былой своей славы, мы плакат этот храним. Уже и двери сменили, а он все висит. – У Эрнеста он на видном месте. Прямо над рабочим столом. В кабинете. В рамке, под стеклом. – У Гурама тоже. Но висит на балконе. Правда, там же он и работает. И тут Пашу осенило. Вот где нужно искать правильные формулы… На бракованном (неправильном) плакате! Не просто так он висит над рабочим столом… – Как тонко и остроумно, – пробормотал он. – Что ты сказал, не расслышала? – Мне нужно попасть в квартиру Эрнеста. И немедленно! – Ты сам сказал, это опасно… – Плевать! У меня появилась идея. Если не проверю ее, то сойду с ума. – Ты же понимаешь, что я не могу тебя отпустить? – Драться будем? – криво усмехнулся Паша. А Ариадна подумала, что еще не известно, кто кого победит. Она тяжелее и опытнее в боях. Никому, а тем более Коке, она не рассказывала о том, что поднимала на второго, гражданского, мужа руку. Точнее, он начинал первым, но Ари быстро его скручивала. Знала пару приемов. Им ее обучил поклонник Марии, каскадер. Ох, что это был за мужчина! Длинноволосый красавец ростом под два метра. Ариадна мечтала выйти за него замуж, когда вырастет. И плевать, что к тому моменту он станет стариком (после она переключилась на доктора Хаусмана, отца Бэби из фильма «Грязные танцы»). Что же касается каскадера, то он уехал в Америку. Там работал в Голливуде постановщиком трюков, звал с собой и Марию, но она родину покидать не хотела. Даже в любимой Италии не осела бы. Это она вдолбила в голову Ари мысль: «Где родился, там и пригодился!». В Венецию она, кстати сказать, съездила в 2014 году. Пригласила ее туда ученица. Не самая, к слову, талантливая. Но именно она смогла хорошо устроиться за рубежом. Работала по профессии, солисткой, а не как некоторые, свадебными ведущими. Марии Венеция не понравилась. Сказала, воняет, видно, что идет на дно, а еще в этом городе слишком много туристов и голубей. Но от Флоренции госпожа Лавинская пришла в восторг, а еще от Пизы и Неаполя. – Я не могу тебя отпустить одного, – поправила Пашу Ариадна. – Поехали вместе. – Ладно. Только поднимусь в квартиру один. – А где я буду находиться? – Посидишь во дворе. Так что одевайся теплее. – Нет, так не пойдет. Я иду с тобой. Но давай не будем долго торчать в квартире Эрнеста, а то мне вставать рано. Паша напрягся. Ари это заметила. Его лицо заострилось, поза стала статичной. – Почему ты настаиваешь на поездке? – спросил он. – Я все равно не усну, буду за тебя переживать. – Или ты тоже хочешь узнать ответ? – Паша, ты что, и меня подозреваешь? – Ари расхохоталась. – Если да, то тебе нужно лечиться. Мания преследования – серьезный диагноз. Ты сам пришел ко мне. Я тебя не искала! Да и плевать мне на твое наследство, каким бы оно ни было… – Это правильные формулы изобретений Эрнеста. Они бесценны. Но при желании каждую можно продать за миллионы. – Кому? – Кому угодно. От нашего министерства обороны до… террористов. – Как ты с ними свяжешься, интересно? – Я и не собираюсь. Но кто-то может. Если заполучит формулы Эрнеста. – Тебе не кажется, что это все сказки? Или наивные комиксы, где есть супергерои, суперзлодеи и суперученые. Твой дед сорок лет назад что-то изобрел, а это до сих пор актуально? И так смертоносно, что за его открытие отвалят тонну золота? – А как же динамит? Напомню тебе слова наставника Эрнеста, академика Пинчука, о Нобеле. Он изобрел его для того, чтобы добираться до полезных ископаемых, а им до сих пор убивают людей. Ариадна глянула на часы. Ого! Ей бы уже спать ложиться… – Если ты мне не доверяешь, останусь во дворе, – сказала она. – Только поехали уже скорее. Он кивнул и побежал переодеваться. Ари же достала из шкафа куртку с капюшоном. – Такси я вызвал, – сообщил Паша, выйдя в прихожую. – А я хотела взять с собой газовый баллончик, но он оказался пустым. – Главное, чтоб телефон был заряжен. В случае чего тебе придется звонить в полицию. Ариадна заверила его в том, что аккумулятор полон. Тут раздался душераздирающий крик. Паша испуганно вытаращил глаза. – Это Феникс проснулся, – хохотнула Ари. – Пока он не в голосе. Глава 5 Они подъехали на такси к подъезду. Паша первым делом бросил взгляд на окна квартиры Панфиловых. Света в них не было. Это, конечно, еще ни о чем не говорило. Галина могла обитать и в темноте. – Я буду отсутствовать не более пятнадцати минут, – сказал Ариадне Субботин. – Если я не выйду через четверть часа, вызывай полицию. – А если тебя в квартире поджидают? Тюкнут по башке, и ты за это время кровью истечешь. – Я наследник, поэтому нужен не только живым – дееспособным. – Паша посмотрел на часы. Самые обычные, механические. От новомодных, подаренных ему на день рождения Аней, пришлось избавиться, как и от телефона. Их можно было отследить. – Сейчас тридцать две минуты первого. Засекай. Она шутливо взяла под козырек. Паша зашел в подъезд, затем в квартиру. Свет включил только в прихожей – его из окон не видно. Темновато, конечно, но можно что-то рассмотреть. Например, лежащего на диване мужчину. – Ну, привет, беглец, – сказал тот, поднимаясь. – Значит, все же ты Физик? – Какой ты упрямый, Паша. И психованный. – Константин, а это был именно он, закурил. До этого, по всей видимости, терпел, чтобы запах не спугнул жертву. – Я пытаюсь тебе помочь. – Как и твоя женушка? – Бывшая, – поправил его Костя. – Но и она. Мы же все тебе рассказали. Почему ты не поверил? – Ты сам велел держаться подальше от чужаков. – Мнимый Физик молодец. Посеял в тебе неуверенность в окружающих. Но ты видел мои руки. На них нет татуировки в виде буквы «Ф». – Ее и нарисовать можно. – Правильно. Тот, кто назвался Физиком, так и сделал.