Пока мысли роились в голове, руки собирали скудные пожитки в сумку. Она оказалась слишком большой для моих вещей. Не забыть еще нычку забрать. В земле коробка закопана с моими припасами на черный день. Неужели это он? Самый черный из всех? Вдруг с кухни раздался мамин зов, прерывающий ворох мыслей, панически скачущих в голове. Я плетусь туда, бросив сумку в коридоре. Она хватает меня за руку и затаскивает подальше от входа. Вытягивает шею и прислушивается. - Папа лежит? – Шепчет мне в лицо. - Да. – Машинально шепчу в ответ, хотя и не понимаю, что за секретность. А потом, вижу, как она из-под умывальника достает коробку металлическую со стершимся рисунком. Гладит ее, будто пыль смахивает, на долю секунды прижимает к сердцу, после чего впихивает мне в руки. - Это мои сбережения. Я не понимающе уставилась на коробку. Неужели она тоже умудрялась что-то откладывать, не смотря на свой образ жизни? - Когда очухивалась, в голове всплывали образы, когда ты совсем крохой была. – Продолжила шептать мама. – И на сердце так тоскливо становилось, я ведь тогда еще в узде себя держала. Не была такой конченой. И в эти редкие проблески успевала прятать некоторые ценные вещи. Собирала всю силу воли в кулак, борясь с искушением пропить или… - Она замолчала, махнув рукой, мол и так понятно, с чем боролась. – И отцу не говорила, он бы точно не пожалел, сбагрил бы все. Слушая ее, я приоткрыла коробку. Первое, что попалось на глаза, это обручальные кольца. Все еще блестят. - Папа их не искал? – Зачем-то спросила. - В первую очередь их толкнуть собирался, но я вовремя успела их сохранить. Наплела ему фигню какую-то. На ходу сочиняла, а он будто бы и поверил. – Пожала она плечами, наливая в чайник воды. Еще там лежали смятые банкноты. Монеты какие-то. Сейчас таких в обороте нет. Бусы старые, может даже жемчужные, заколки. Даже пара цепочек почерневших. Неужели серебряные? Не стала у мамы выпытывать про остальные предметы. Судорожно начиная соображать. Если объединить наши с мамой коробки, какая сумма получится. Понятно, что в разы меньше задолженной, но, может, это хотя бы позволит дать нам отсрочку? Естественно, вариант быстрой наживы заманчивей, нежели выдавливать из наркоманов по рублю в день. Но попытаться я должна. Не сдержавшись, бросилась к маме на шею. От неожиданности она ойкнула, но потом приобняла в ответ. И не помню, когда в последний раз мы с ней миловались. Лет семь, наверное, мне тогда было. В первый класс меня отправили. Мы так постояли несколько минут, а потом она отстранила меня и посмотрела в глаза осмысленным, уверенным взглядом. - Вика, - начала она. – Запомни, ты очень красивая. И это, может либо помочь тебе в жизни, либо погубить. Женские беды от мужчин. Они делают нас слабыми и уязвимыми. Но если включить голову, то их примитивность можно обернуть себе во благо. Сейчас ты еще маленькая, сколько тебе? – Я не смогла не засмеяться сквозь пелену слез. - Мне восемнадцать, мам. - Ох, - выдохнула она волнительно. – Малявочка моя, в меня такая хрупкая уродилась. Да и рано тебе покидать родительский дом. Но у нас нет выбора. Я уверена, ты справишься. Ты ведь сильная. В ответ я лишь кивнула и пошла в коридор укладывать коробку в сумку. На улице только начинает темнеть. Это моя стихия, вечер и темнота, но сейчас откуда не возьмись появилась тревожность. Коленки затряслись. Я не могу вот так их бросить, поэтому решила временно переждать у Федора дома. Однако покидая родные пенаты создается ощущение, что я больше никогда не увижу своих родных. Прогоняя прочь эти неуместные переживания, накинула куртку и заглянула в комнату. Отец уже во всю храпел, а мама, провожать из кухни не вышла. Толи забыла уже, что выпроводила дочь из дома и начала снова что-то принимать, толи боялась своих эмоций. Своих чувств я тоже страшилась, поэтому даже благодарна ей была, что все так получилось. Несвязно, нелогично, рвано. Подхватив сумку, вышла из дома, взяв на всякий случай ключи. Наверное, только я знала, где они лежат. Глава 3 Вышла на улицу и огляделась по сторонам. Улицы почти пустые, лишь изредка в темных углах и закоулках мелькали тени. Началась жизнь тех, кто зарабатывает и тех, кто утопает в этом бесконечном болоте порока. Сегодня я была исключением. Я не зарабатывала, а убегала. Старалась незаметно подкрасться к своей нычке, дабы не нарваться на нычку торчка. Я обошла дом и прыгнула в кусты. Затихорилась. Кругом тишина. Вылезла и пошла дальше, где росли в большом количестве деревья. Вишни, яблоки, рябина и даже сливы. Их никто никогда не срывал и не ел. Ветки никогда не спиливались, поэтому кругом было очень мало свободного места. Еле протоптанная тропа только для знающих. Под одним из таких плодоносных деревьев и был зарыт мой клад. Меня окутывала полная темнота. Фонари никогда не горели. Лишь тусклые огни из окон квартир, но их свет не пробивался так далеко. Рыть землю голыми руками занятие не из приятных, ну так и я не принцесса. Ориентировалась, даже в такой темноте, как рыба в воде. Да я по району с закрытыми глазами ходить могу. И вот, пальцы уже нащупали что-то твердое. На секунду замерла снова, прислушиваясь. Как-будто ухо уловило некий посторонний звук. Глаза уже привыкли к темноте, и я огляделась. Но ветки полностью скрывали меня от внешнего мира, от дороги, по которой машины уже не ездили. От остальных домов, от возможных редких прохожих. Несколькими пальцами я продолжала тихонько выгребать землю, а глазами пристально всматривалась в замысловатый узор из запутанных веток. И тут я заметила, как кто-то двинулся среди веток. Рукой зажала рот, словив собственный крик готовый сорваться с губ. Мне показалось, что я перестала дышать. Кто-то был совсем близко. Достаточно было протянуть руку. Торчок? Сердце стучало в области горла и казалось вот-вот выскочит наружу от такого бешенного стука. Я сидела на корточках, и в голове промелькнула спасательная мысль, может это собака? Однако разве животные затихают так вот в кустах? Будто сами прислушиваются и вглядываются в темноту. И тут, буквально в метре от меня, раздался голос, который чуть не отправил меня на тот свет. Сердце так больно пропустило удар, а потом забилось в таком бешенном ритме, что меня затрясло, и перед глазами все поплыло. - Я знаю, что ты здесь. – Видимо, этот голос говорил еще что-то, но от пережитого страха, я оглохла на несколько секунд. А потом поняла, что слышала его уже. Сегодня. Из машины. Но не видела обладателя этого баса. И в следующую секунду меня ослепили резко включенные фары автомобиля. Свет был настолько белым и ярким, что мог осветить, наверное, пол района. Ветки хоть и скрывали меня достаточно сильно, но даже они не справлялись с таким наглым внедрением в созданный ими мрак. - ВЫХОДИ! – Уже приказал голос, принадлежащий человеку, который стоял напротив зажженных фар. В панике доковыряла землю и быстро пихнула коробку в сумку. Само собой, выходить я к нему не собиралась, поэтому постаралась уйти ближе к дому, прокравшись до стены. Тихонько, стараясь не шуметь, успела сделать лишь пару шагов, как увидела человека, яростно пробирающегося ко мне разгребая ветки огромными руками и давя кусты такого же размера ногами. Не выдержав скопившегося внутри ужаса, взвизгнула и уже не стесняясь, побежала со всех ног. Однако мой преследователь оказался слишком проворным. Не смотря на разросшиеся преграды, он ловко уворачивался от веток и кустов, безжалостно, сокращая, между нами, расстояние. Шея покрылась испариной, а по спине побежали колючие мурашки, когда я практически пятой точкой ощутила протянутую ко мне лапищу. Боясь обернуться, мчала вперед, не разбирая дороги, задыхаясь и получая хлесткие удары ветками, которые не успевала убирать с пути. Треск за спиной гнал вперед. Но как бы я не старалась, верзила все же пробился ко мне быстрее и схватив за шиворот, вытряхнул из меня еще один вскрик. Судя по биению сердца, оно продолжало мчатся вперед галопом несмотря на то, что мужские руки уже волокли мое тело к дороге, через вытоптанную тропу. Словно бульдозер проехал и смял все под собой. Однако инстинкты самосохранения все же очухались, заваленные пережитым потрясением. Я начала извиваться и норовила вывернуться так, чтобы укусить козла за руку. Путь для мужлана стал более тернист из-за моих взбрыкиваний, но держал подонок меня крепко. Почти намотал мою куртку на кулак, да так, что и кофту зацепил и рукава врезались в подмышки. Даже не стянуть с себя шмотки. И все же мои усилия не прошли даром, потому что не смотря на боль в руках извернулась и смачно вгрызлась зубами в кисть преследователя. В ответ услышала протяжный рык. Во рту почувствовала вкус метала и уже ждала удар в голову, но мужик вырвал руку из моей пасти, чуть ли не вместе с зубами и сразу же перехватил так, что я не смогла и шелохнуться. Скрутил руки за спину, прижал к себе, обхватив пол моего туловища словно лианами. В панике я забыла про сумку. Нет! Нет! - Сумка! Моя сумка. – Заверещала, как резаная, начиная лягаться ногами. - У меня твоя сумка. – Услышала я спокойный, хриплый бас над ухом. От такого голоса мурашки бегают по телу неизвестной мне природы. Я тут же затихла и смирилась. Меня тащат к ублюдку, от которого хотела сбежать. Безвыходный попадос! Я с ними не справлюсь. Как бы не старалась. Тем временем меня уже выволокли на проезжую часть. Распахнули заднюю дверь огромной тачки и затолкали на сиденье, пригвоздив к месту заветной сумкой. Сам же он сел на водительское сиденье. В салоне было темнее, чем на улице. А когда он вырубил фары, я и вовсе перестала различать очертания. В первые мгновения подумала, что сейчас эти четыре мужика растерзают меня в тачке и выкинут где-нибудь неподалеку подыхать, но внутри никого кроме нас двоих не оказалось. Я с облегчением выдохнула, но не расслаблялась. Сидела, будто на кактусе. Ерзала, не могла привести дыхание в норму. Сумку то прижму к себе, то рядом положу, благо места в машине завались. Оправила скрученную одежду. Вытерла подбородок от чего-то влажного. Видимо, кровь мерзавца после укуса. Пока все это делала не спускала глаз с водительского сидения. Головой понимала, что со своего места сделать он мне ничего не сможет, но сердце колотилось, как невменяемое от волнения. Поддавшись секундному порыву, дернула ручку двери. Естественно, она не поддалась. - Не кипишуй. Еще одно неверное движение и я разозлюсь. Угрожал, но говорил спокойно. Залез в бардачок, достал клатч и в полной тишине начал обрабатывать свою рану. Хоть и одной рукой, но действовал ловко и профессионально. Чем-то залил, обеззаразил, наверное. Оно и понятно, мало ли какой я букет в себе таю. Однако я была чиста. Даже обидно немного стало, не собака же дворовая, в конце концов. В машине помимо шуршания одежды, послышалось мое возмущенное сопение. После начал наматывать бинт с самоклеящимися концами. Закончив оказывать себе первую медицинскую помощь, выудил откуда-то платок и швырнул, не глядя мне. В такой темноте я не успела среагировать, и он упал мне в ноги. На размышления ушли доли секунды. Да плевать! Пошарив рукой под сиденьем, нащупала кусок материи и тщательно потерла подбородок и руки. Попыталась заглянуть в зеркало, но увидела лишь странный блеск темных следящих за мной глаз. Все же какой-то свет начал пробиваться в салон автомобиля. Смогла различить его длинные волосы, часть которых были собраны в небрежный хвост на затылке. Головой он почти до потолка доставал, но не был столь громоздким, как тот лысый амбал. Энергетика от него сквозила гнетущая. Почувствовала себя неуютно, пока пыталась разглядеть мужчину. Особенно его взгляд. Он ощущался на подсознательном уровне. Заставлял нервничать. Но и я калач тертый! Хмыкнув про себя, скомкала платок и швырнула прямо ему в лицо, предварительно пересев так, чтобы видеть хотя бы его профиль. В лицо не попала, но по щеке платок скользнул. Мужик не дрогнул, даже не моргнул. Посидев несколько секунд не шелохнувшись, резко распахнул свою дверь, вышел и открыл дверь, в которую запихнул меня пять минут назад. Сел рядом со мной, занимая собой все свободное пространство и заставляя меня вжаться в угол. Теперь же дышать стало в разы сложнее. Воздух сгустился до состояния слизкого киселя. Каждый вдох давался с трудом. Мои знакомства подразумевали общение с разного рода людьми, от жестоких садистов, до извращенных мазохистов. Но никогда я не встречала подобной атмосферы в обществе человека, который сказал за все это время пару предложений. Он сел ко мне в пол оборота, положив руку на спинку моего сиденья. - Ну давай, рассказывай. - Что? – Прокашлявшись, проблеяла я. Да что со мной такое?! Чувствую себя конкретным дерьмом рядом с ним. - Куда собралась? - А ты папка мой, чтобы я отчитывалась? Какого хрена происходит? Он следит за мной? Специально приставили ко мне, чтобы я слинять не смогла? Такая злость поднялась из самых глубин. Кем они себя возомнили? Богами?! И будто почувствовав мой настрой, его ладонь, покоившаяся до этого сзади, обхватила мою шею и заставила повернуться к нему. Спокойное лицо было совсем близко. В нос ударил свежий, вкусный мужской аромат. Из моего окружения так приятно никто не пах. Либо не было возможности, либо желания. Как и женщины. Крайне редко встречались те, кто использовал духи, которые, скорее душили, нежели распространяли ароматные запахи. Безумная идея проскользнула в голове, и я еле заметно наклонилась чуть ближе, глубоко вдыхая. Аж голова закружилась от удовольствия, и глаза закрылись от блаженства. Получилось беззвучно, но мужик дернулся, почти незаметно, и отпустил меня. После чего положил руку на колено и протер ладонь о штаны. В пору зарыдать от такого пренебрежения, а я заржала. Как умалишенная. Он хотел мне пригрозить, а я своим незначительным действием вызвала у него чувство брезгливости. Мне всегда было фиолетово на мнения людей, только вот сейчас почему-то обидно до слез было. Продолжая смеяться, я придвинулась максимально близко. Поддалась чуть вперед и вверх, и высказала прямо в лицо. - Не переживай, я сегодня мылась! И даже вчера. И вообще каждый день. А еще зубы чистила. А слезы предательски текли, как прорвало. Ведь я давно уже не плакала. Да вообще не помню, плакала ли когда-нибудь. Как специально, будто судьба решила еще больше унизить перед ним. Размазать в ничто перед человеком, который возомнил, что в праве распоряжаться моей жизнью. Я может и грязь под ногтями для них, для него, ну так и не стремлюсь в их общество. Я на своем месте. Здесь моя стихия, в которой чувствую себя значимой. Истеричный хохот сошел на нет сразу же, как мужик схватил меня за подбородок, больно впиваясь длинными пальцами в щеки. - Неужели здесь следят за чистоплотностью девок уличных? Дыхание перехватило. Захотелось плюнуть ему в лицо, да вот сжимающая мою челюсть ладонь не позволила вылиться моему праведному гневу наружу. - Или, ты готовишь себя для кого-то особенного? Он внимательно разглядывал меня, а я его, потому что ничего другого не оставалось. Он мог говорить и унижать, а я могла только сопеть и задыхаться, от столь неприятных слов в мой адрес. А еще меня будто гипнотизировал этот блеск темных глаз. Я чувствовала себя странно. До этого момента, находясь рядом с противоположным полом ничего не испытывала. Иногда отвращение, иногда страх, но то, что происходит со мной сейчас, понять не могу. Внутри все вибрирует. Сердце так и не успокоилось, хотя за то время, что мы сидим в машине, отдышаться уже успела. Я и посмеялась, и поплакала. Я злюсь, и мне обидно. Хочу оскорбить, и хочу оправдаться. В голове каша. Словно сижу рядом с пришельцем. До селя не ведомым существом. Трепет перемешивается с любопытством и страхом. Что-то неизведанное, но притягательное. Мысли скакали в голове как каучуковые мячики, еле успевала составлять из них внятные предложения. А его большой палец, тем временем, мазнул по верхней губе, потом по нижней. - Ртом уже умеешь работать? Я не сразу расслышала вопрос, пытаясь распознать собственные ощущения. А когда мозг обработал сказанное им, лихорадочно начал соображать, что это могло значит. Голова работать перестала. Чувства обострились, а вот извилины словно высохли. Он заставил раскрыть немного рот и бесцеремонно вторгся своим пальцем доставая до самого языка. На этот раз мной овладела паника и я со всей силы сжала челюсти, впиваясь в твердую фалангу. Рыкнув, он резко переместил руку от лица на затылок, схватил за хвост и потянул, заставляя запрокинуть голову. - Маленькая непокорная сучка, значит! – Прошипел он, в ответ на мою выходку. Второй рукой начал стягивать с меня поношенную, но теплую куртку. И вот тут я всерьез испугалась. Первобытный, искажающий реальность, страх завладел мной полностью. Я попыталась поднять руки, чтобы вцепиться ему в лицо, но моя верхняя одежда уже проворно обмоталась вокруг них, крепко сцепив и закрепив у поясницы. Извиваясь всем телом, наконец обрела дар речи. - Не трогай меня, ублюдок! Я сейчас заору. - Ори, мне нравится, когда кричат. А на улице тебя все равно никто не услышит. Его рука уже ощупывала мое тело, медленно забираясь под одежду. Он не спешил, словно приценивался. Проверял. Узнавал. А я каменела, как изваяние, не в силах побороть эту неимоверную мужскую силу. В какой-то момент он стянул с волос резинку и просто намотал их на кулак. - Удивлен. – Хмыкнул тип. – Почти мягкие. Только вот провоняли сигаретами. - Мне больно. Вырвать собираешься? – Процедила сквозь зубы. На удивление, он чуть ослабил хватку, но все еще крепко фиксировал. Провел ладонью по шее. Оттянул ворот кофты и расстегнул первые две пуговицы. А в следующую секунду салон озарился светом. Тусклым, блеклым, но даже он больно ударил по глазам от внезапности. Я зажмурилась, а потом медленно поднимала веки. После такой тьмы понадобилось больше времени, чтобы привыкнуть к включенной им лампочке. И я окончательно потерялась в этих пронзительных черных глазах. Для него свет не был помехой. Он продолжал заглядывать мне в глаза, даже не прищурившись. Лучше бы он не включал эту чертову лампочку. Лучше бы я не видела его лица. Мне захотелось материться во всю глотку. Орать и плакать в истерике. Я хоть и выгляжу, как соплячка мелкая, но мое сердце отреагировало на него по-взрослому. Дыхание стало рваным, сиплым. Я разглядывала его в то время, как его рука уже расстегивала последнюю пуговицу. Тело словно не чувствовало ничего, поглощенное созерцанием этого мужчины. Распахнув кофту, опустил руку и подцепил пальцами край майки. Единственной вещи, которая прикрывала меня от него. За все это время он ни разу не опустил взгляд. Пристально всматривался в мои глаза, словно впитывая каждую мою реакцию на его действия. Он маньяк! Гребаный извращенец! Чего он ждет? Моего крика? Нравится когда орут? Хрен тебе! Я не произнесу ни звука. Не доставлю ему такого удовольствия. И лишь когда задрал мою майку выше груди, опустил глаза. Я до боли закусила губу, чтобы не зарыдать. В голове помутилось от такого унижения. Даже здесь, среди этих наркоманов, зэков и всякого сброда, со мной никто так не обращался. Никогда никто ни к чему не принуждал. Если сама не хочу, то и заставлять никто не собирался. Тут хватало и обычных давалок, и проституток, выбирай не хочу. Но то, что я испытываю сейчас, невозможно описать словами. Как же я его ненавижу! И как же хочу, чтобы он не был таким. - Хм, что и следовало ожидать. – Услышала я сквозь пелену всепоглощающих горечи и обиды. Он не сдержался и все же провел по небольшим округлостям, заставляя тело вздрогнуть. Рука была теплой, пальцы скользили вокруг сосков, но не прикасались к ним. Но тут он резко остановился, когда на них опустилась пара капель крови. Поднял глаза и увидел тоненькую струйку, стекающую по подбородку от прокусанной губы. Он будто завис, глядя на нее, а я пыталась удержать слезы, залившие глаза, на ресницах. Ни одна капля не должна пролиться. Уж лучше пусть перед глазами все будет расплывчато, лучше ничего не видеть, чем польстить ему своими рыданиями. А потом я почувствовала его ладонь на талии, пальцы впились в нежную плоть, почти царапая. Он приблизился и медленно провел языком от подбородка до губы, слизывая выступившую кровь. Втянул нижнюю губу, будто хотел испить кровь прямо из раны. Облизал. Опустил майку. Отстранился и начал застегивать кофту, так же одной рукой. Я смотрела широко распахнутыми глазами, не веря в происходящее. Ждала чего угодно, даже самого страшного, но он лишь молча закончил поправлять на мне одежду. Отпустил волосы и протянул мне резинку. Я машинально взяла ее в руку, но даже не подумала вернуть на место. Продолжала таращиться на мужчину, а когда он протянул руку, чтобы выключить свет в машине, словно поддавшись уговорам маленького, но злого чертика, сидящего на левом плече, наотмашь влепила ему пощечину. Этот звук разрезал воцарившуюся тишину на до и после. Он так и застыл с протянутой рукой, осознавая, что сейчас произошло. А я кажется дышать перестала. Теперь он точно меня убьет! Даже на изнасилование время тратить не будет. Гремело в голове. А дверь так и была закрыта. И я все так же зажата в углу. Эта секунда длилась слишком долго. Мама, папа, простите, я никуда не убежала! И бросят мой труп под тем же деревом, где я только что вырыла свой клад. Свою же могилу…. Он ожил внезапно. Просверлил таким взглядом, что внутренности в гармошку сложились. К горлу подступил ком, который провалился резко вниз, когда он схватил меня за шкирку, и выволок наружу. В этот момент в голове пронеслась мысль. Ну, конечно, он не будет пачкать свой салон кишками, уже бездомной, девки. В следующую секунду от толчка полетела вперед, не удержалась на ногах и ладонями прочесала асфальт, спасая от него свое лицо. Резко, на сколько позволяло состояние, оглянулась, ожидая увидеть или кулак, летящий в лицо, или может какой-то твердый предмет, вон и кирпич рядом лежит, но он остался стоять на месте. Лишь взирал несколько секунд сверху вниз. Поняв, что добивать он меня не будет, вернула ему презрительный взгляд. Открыв дверь машины, залез внутрь и тут же тронулся с места. А я, видать, тронулась головой, потому что в следующую же секунду подорвалась, схватила тот самый кирпич и со всей силы запульнула в след отъезжающего автомобиля. Лишь когда поняла, что траектория полета выбрана, как у олимпийского чемпиона по метанию ядра, сердце остановилось. Послышался хруст треснувшего стекла, и машина резко затормозила. Я думала стекло противоударное, или пуленепробиваемое, черт их знает, какие они должны быть у бандитов! Да и вообще попадать не собиралась. Не помня себя, развернулась и побежала, не разбирая дороги, пока хозяин выходил из машины и разглядывал нанесенный ущерб. Я даже не оглядывалась, такой адреналин стучал в висках. Мне не жить. Теперь уже точно! Надо прятаться. Надо бежать к Феде, надеюсь его отец уже спит, а сам он уже дома. Лишь на пол секунды обернулась и сердце в пятки ухнуло. Бежит! Его длинные ноги безжалостно сокращали интервал. Даже на таком расстояние он выглядел высоким и угрожающим. Как гепард мчит за своей добычей, умело маневрируя на неизвестной территории. Боже, помоги! Даже в самые отчаянные моменты жизни про Бога не вспоминала. Но этот раз исключение. Забежав за угол дома, юркнула в щель между стеной и железной дверью. По лестнице скатилась кубарем. Этот подвал я знала хорошо. Перед следующим проходим на бегу вытянула в сторону руку, хватая висящий в углублении фонарик. Включила, только когда забежала уже в самую тьму, чтобы с улицы не было видно лучей, пробивающихся через ржавые листы фанеры. Я вздрогнула всем телом, когда услышала за спиной сильный удал по металлической двери. Потом еще один и еще. Словно в голове стучало. Фонарь был мощный, находка, над которой поработал Илья. Освещал на несколько десятков метров вперед. Подвал был широким с множеством ответвлений. Но я точно знала, куда мне надо бежать. А именно это я и делала, продолжала бежать, не останавливаясь ни на секунду.