– Я мог бы, конечно… – Так попробуй сейчас. Давай посмотрим. Очертания ангела как будто сжались, превратились в маленький воздушный вихрь, а потом на траву под ноги Уиллу слетел черный дрозд. – Сядь ко мне на плечо, – сказал Уилл. Птица повиновалась и привычным брюзгливым голосом ангела произнесла: – Я буду делать это только в случае крайней необходимости. Это безумно унизительно. – Тем хуже. Как только увидим людей в этом мире, ты становишься птицей. Спорить и ерепениться нечего. Делай как сказано. Дрозд взлетел с его плеча, растворился в воздухе, и в сумерках обозначилась фигура раздосадованного ангела. Прежде чем вернуться, Уилл еще раз огляделся, примериваясь к миру, где держат в плену его подругу. – Где сейчас твой товарищ? – спросил он. – Следует за женщиной на юг. – Значит, утром мы пойдем за ними. На следующий день Уилл пустился в путь. Он шел час за часом и не видел ни души. Кругом были холмы, поросшие короткой сухой травой, и с каждой возвышенной точки Уилл оглядывал окрестность, но никаких признаков человеческого обитания заметить не мог. Однообразие пыльного буро-зеленого безлюдья нарушило только пятно темной зелени вдали. Туда он и направился: Бальтамос сказал, что там лес и река, которая течет на юг. Когда солнце еще стояло высоко, он хотел поспать под невысокими кустами, но не смог и под вечер совсем устал и натер ноги. – Не очень-то продвинулись, – кисло заметил Бальтамос. – Летать не умею, – отозвался Уилл. – Не можешь сказать ничего дельного, тогда лучше помолчи. К лесу он подошел уже перед закатом; воздух был настолько насыщен пыльцой, что Уилл несколько раз чихнул, вспугнув птицу, с криком вылетевшую откуда-то рядом. – Первое живое существо за весь день, – сказал Уилл. – Где ты хочешь остановиться? – спросил Бальтамос. Ангела время от времени было видно теперь в длинных тенях деревьев. И, насколько мог разглядеть Уилл, вид у него был раздраженный. Уилл сказал: – Остановиться надо где-то здесь. Ты мог бы поискать удобное место. Я слышу, неподалеку шумит вода, попробуй найти реку. Ангел скрылся. Уилл поплелся дальше сквозь низкие заросли вереска и восковницы, мечтая о том, чтобы нашлась тропинка, и с беспокойством поглядывая на небо: место для ночлега надо найти поскорее, в темноте выбирать уже не придется. – Налево, – произнес Бальтамос где-то совсем рядом – Ручей и сухое дерево для костра. Сюда… Уилл пошел на его голос и вскоре оказался на месте, о котором говорил ангел. По замшелым камням стремительно бежал ручей и скрывался в узкой расселине под нависшими деревьями. Неширокий травянистый берег ручья окаймляли кусты и молодая поросль. Прежде чем дать себе отдых, Уилл занялся заготовкой дров и вскоре набрел на кружок из закопченных камней среди травы – кто-то тут недавно жег костер. Он набрал охапку прутиков и сучков потолще, нарезал ножом до удобной длины и только потом стал разводить огонь. Опыта у него было мало, и несколько спичек пропало зря. Ангел с терпеливо-усталым видом наблюдал за ним. Наконец костер занялся. Уилл съел два овсяных печенья, немного вяленого мяса и постного сахара, запив холодной водой. Бальтамос молча сидел рядом, и в конце концов Уилл не выдержал: – Так и будешь все время за мной наблюдать? Я никуда не собираюсь. – Я жду Баруха. Он скоро вернется, тогда, если тебе так удобно, ты будешь предоставлен самому себе. – Поесть не хочешь? Бальтамос немного придвинулся – его искушали. – В смысле, я не знаю, ешь ли ты вообще, – сказал Уилл, – но если чего-то хочешь – пожалуйста. – А это что такое? – спросил привередливо ангел, показывая на постный сахар. – Сахар по большей части и мята. На. Уилл отломил квадратик и протянул Бальтамосу. Тот наклонил голову и понюхал. Потом прохладными легкими пальцами взял сладость с ладони Уилла. – Я думаю, это меня подкрепит, – сказал он. – Благодарю. Одного кусочка вполне достаточно. Он сидел и понемногу откусывал от квадратика. Уилл обнаружил, что, если смотреть в костер, а Бальтамоса держать на краю поля зрения, то виден он гораздо отчетливее. – Где Барух? – спросил он. – Ты можешь с ним связаться? – Я чувствую, что он близко. Скоро будет здесь. Когда он вернется, поговорим. Поговорить всегда полезно. Не прошло и десяти минут, как послышался мягкий шум крыльев, и Бальтамос вскочил. Через мгновение ангелы уже обнимались, и Уилл, глядя в костер, увидел, насколько они привязаны друг к другу. Не просто привязаны: страстно друг друга любят. Барух сел рядом с товарищем, а Уилл пошуровал в костре, чтобы ангелов окутало облако дыма. Дым очертил их фигуры, и он впервые разглядел их как следует. Бальтамос был худенький, с изящно сложенными за спиной узкими крыльями, лицо его выражало одновременно высокомерную презрительность и горячее, нежное сострадание, словно он готов был любить все вещи на свете, если бы характер позволил ему забыть об их изъянах. Но в Барухе он изъянов не видел, это было ясно. Барух, с его массивными снежно-белыми крыльями, выглядел моложе, как и сказал Бальтамос, и отличался более крепким сложением. По натуре он был проще Бальтамоса: во взгляде его читалось, что товарищ для него – средоточие всей радости и мудрости. Уилла заинтриговала и тронула эта взаимная любовь. – Ты выяснил, где Лира? – с нетерпением спросил он. – Да, – сказал Барух. – В гималайской долине, очень высоко, под ледником, где из-за льда вечно висит радуга. Я нарисую тебе на земле карту, чтобы ты не плутал. Девочку усыпила и держит в пещере эта женщина. – Усыпила? И женщина одна? Без солдат? – Да, одна. Скрывается. – А Лира цела, здорова? – Да. Только спит и видит сны. Давай покажу тебе, где они. Прозрачным пальцем Барух начертил на голой земле возле костра карту. Уилл взял блокнот и точно ее скопировал. На карте был изображен ледник странной змеистой формы, спускавшийся с трех почти одинаковых горных вершин. – А теперь более крупный план, – продолжал ангел. – Долина с пещерой – под левой стороной ледника, по ней течет горная речка. Вершина долины – здесь… Он нарисовал еще одну карту, Уилл тоже ее скопировал; потом третью – еще более крупного масштаба. Теперь Уилл видел, что сможет найти дорогу без труда – при условии, что ему удастся преодолеть шесть или восемь тысяч километров от тундры до гор. Нож годился для того, чтобы резать выходы в другие миры, но не мог сокращать внутри них расстояния. – Около ледника есть святилище, – закончил Барух, – там стоят изодранные ветром красные шелковые флаги. Еду в пещеру носит девочка из местных. Они думают, что женщина – святая и может благословить их, если они будут за ней ухаживать. – Неужели? – сказал Уилл. – И прячется… Вот чего не понимаю. Прячется от церкви? – Похоже на то. Уилл аккуратно убрал карты. Он поставил кружку на камень у костра, чтобы согреть воду, всыпал туда молотого кофе, размешал палочкой, а потом, обернув руку платком, снял кружку. Горящая ветка осела в костре, крикнула ночная птица. Вдруг, неизвестно почему, оба ангела подняли головы и устремили взгляд в одном направлении. Он посмотрел туда же, но ничего не увидел. Так же было однажды с его кошкой: она дремала, вдруг встрепенулась и посмотрела на кого-то невидимого, кто вошел в комнату. В тот раз волосы у него на голове зашевелились – и сейчас тоже. – Загаси костер, – шепнул Бальтамос. Уилл загреб здоровой рукой землю и прибил огонь. Холод мгновенно пробрал его до костей, и охватила дрожь. Он закутался в плащ и снова посмотрел наверх. Теперь стало видно: над облаками светилось какое-то тело, и это была не луна. Он услышал шепот Баруха: – Колесница? Не может быть! – Что это? – прошептал Уилл. Барух наклонился к нему и шепотом ответил: – Они знают, что мы здесь. Они нашли нас. Уилл, бери свой нож… Он не договорил – кто-то ринулся с неба и врезался в Бальтамоса. Мгновением позже Барух прыгнул на это существо, а Бальтамос извивался, пытаясь освободить крылья. Трое борющихся возились в сумраке, как большие осы в гигантской паутине, и не издавали ни звука: Уилл слышал только хруст веточек под ногами да шуршание листьев. Он не мог воспользоваться ножом – они двигались слишком быстро. Тогда он вытащил из рюкзака фонарик и включил. Трое не ожидали этого. Нападавший вскинул крылья, Бальтамос прикрыл глаза рукой, и только у Баруха хватило самообладания не прекращать борьбу. Но теперь Уилл разглядел этого врага: тоже ангел, но намного крупнее и сильнее их, и Барух ладонью зажимал ему рот. – Уилл! – крикнул Бальтамос. – Нож… режь окно… В ту же секунду нападавший вырвался из рук Баруха и закричал: – Лорд Регент! Я их поймал!