– Стой! – скомандовал Владимир. Его хирдманны послушно остановились. Замерли, напрягая слух, пытаясь понять, какую опасность уловил в темноте князь. – Я должен вернуться! – решительно произнес Владимир. – Негоже нам, воинам, бежать, словно мы – крысы. Да еще – от каких-то курлов! Я возвращаюсь! Кто – со мной? В ответ – молчание. Нарушил его Лунд. – Вернуться надо, – рассудительно пробасил он. – Ясное дело – мы вернемся. Возьмешь княже, всех наших, что с Сигурдом остались. А может, еще кто обернуться успел. Да и Дагмаровы хирдманны тоже пойдут. Мы этих курлов… Упоминание Дагмара рассердило Владимира. Еще не хватало, чтобы Дагмар мстил за позор Владимира. Тогда всем станет ясно: нет больше удачи у сына Святослава. И кто тогда за Владимиром пойдет? – Я возвращаюсь прямо сейчас! – процедил князь. – Не нужен мне Дагмар. Никто не нужен! Я в свою удачу верю! А кто в нее не верит – пускай бежит к Дагмару Не хочу до конца жизни слушать, как надо мной насмехаются: мол, курлы его портками закидали! А ежели среди вас нет более хоробров, так я один пойду! Дутый, дай мне свой меч! Плесковец, после недолгого колебания, расстегнул и протянул Владимиру пояс. – Только я с тобой пойду, княже, – сказал он. – У меня кроме меча еще топорик есть. А еще я видел, куда они нашу зброю сложили, ту, что не увезли. – Я тоже пойду! – воскликнул Хривла. – Я этих курлов голыми руками рвать буду. Никто не посмеет насмехаться над Хривлой! – Все пойдем, – заключил Лунд. – Прав ты, ярл: не будет у нас славы, если сейчас за подмогой побежим. Возвращались тем же путем, что и уходили. И – так же незаметно. Только на этот раз никто не возразил, когда Квельдульв забрал копье убитого сторожа. – Вот в этот дом и унесли нашу сброю, – прошептал Дутый, показав на пристройку рядом с большим домом. Воины бесшумными тенями проскользнули по краю высвеченного кострами двора, обогнули дом, в котором кипело веселье. У приоткрытых дверей в пристройку выбивалась полоска света. Владимир остановился, прислушался… Поднял руку, показав три пальца. Дутый и Квельдульв выдвинулись вперед, встали за спиной князя. Тот потянулся к двери… И тут она сама распахнулась. Князь успел отпрыгнуть, оказавшись в тени. Дутый – тоже. А вот Квельдульв замешкался, и холоп с огромным пустым горшком в руках вышагнул прямо на отрока. Ни закричать, ни даже по-настоящему удивиться холоп не успел. Квельдульв коротко ткнул холопа копьем в горло, Дутый тут же подхватил падающего, булькающего кровью холопа. Владимир же поймал горшок и аккуратно поставил его на землю. Убитого отволокли в тень. Князь поднял горшок и, закрывшись им так, чтобы не было видно ни его лица, ни меча в правой руке, уверенно шагнул внутрь пристройки. Внутри угощались двое курлов, порядком набравшихся пива и отяжелевших от еды. Это были вои, а не смерды, поэтому даже сейчас их оружие лежало поблизости, однако горшок сыграл свою роль – курлы не усомнились, что это вернулся холоп с пивом. – Лови! – крикнул Владимир, бросая горшок тому, кто сидел подальше, и втыкая меч в грудь того курла, который расположился ближе к дверям. Клинок прошел между ребер прямо в сердце. Курл умер мгновенно. А его приятель даже не заметил, что остался в одиночестве. – Дурень! – заорал он. – Что ты принес? Он же пустой? Где пиво? Тебе сказано: пива налей! Владимир знал по-курляндски всего несколько слов, однако смысл сказанного угадал. – Пива нет, – ответил он, одним прыжком оказавшись над курлом и упирая ему в шею красный от крови клинок. – Могу крови налить. Хочешь? Курл скосил глаза на меч. Он раздумывал: заорать или нет? – Не кричи, не надо, – ласково произнес Владимир. – Будь хорошим – и я тебя не убью, – сказал он по-свейски. – Слово ярла. В пристройку проскользнули остальные. Их появление явно не прибавило бодрости курлу. – Оружие! – сказал Владимир. – Наше оружие. Где? Курл показал на противоположный угол. Там стоял ларь высотой в полсажени. Дутый откинул крышку. – Тут пусто, – сообщил он. – Врет, песий сын. Отрежь ему ухо, княже! – Ниже. Надо смотреть ниже, – на плохом свейском проговорил курл. – Не убивай меня, ярл! Я тебе пригожусь! Я хороший воин. Много раз в вики ходил. Дутый влез в ларь. – Ага! – воскликнул он обрадовано. – Тут второе дно! И замок! Ну-ка, Квельдульв, дай мне копье! Замок своротили быстро. Владимир поручил пленника Квельдульву, а сам присоединился к остальным. Дно ларя оказалось крышкой погреба-схоронки, выложенной изнутри камнем. Внутри, аккуратно завернутые в вощеную ткань, лежали доспехи и оружие хирдманнов, еще с полдюжины броней и четыре хороших меча. Здесь же стоял бочонок, до половины заполненный рубленым серебром и разными монетами. Весил бочонок не меньше пуда. – Ох-хой! – воскликнул Хривла. – А мы-то в доме искали! Однако Владимира больше порадовало не серебро, а то, что в схоронке оказалось его оружие и доспехи. Воины с радостью надели брони, подпоясались, проверили оружие. Все как-то сразу взбодрились, почувствовав привычную тяжесть доспехов. Даже многочисленные ушибы и раны, казалось, стали меньше болеть. – Что ж, – сказал Лунд. – Оружие мы вернули да и серебром разжились. Теперь можно и уходить. – Я не вор, чтобы втихомолку уносить хозяйское серебро, – сурово произнес Владимир. – Да и серебра маловато для виры за моих убитых хирдманнов. Ее я возьму кровью! – В доме не меньше трех дюжин, – заметил Лунд. – И большей частью это не смерды, а вои. Нас же всего пятеро, и досталось нам сегодня изрядно, так что сила у каждого уже не та. – Говори за себя, – вмешался Хривла. – Я не так стар, как ты, и мне хватит сил, чтобы зарубить полдюжины этих бестолочей! Тем более что мне очень хочется посмотреть, нет ли в доме еще таких вот схоронок. Бывшие пленники выбрались во двор. Посреди двора жарилась нанизанная на вертел свиная туша. Под ней – открытый очаг, в который было просунуто бревнышко. Когда часть его прогорала, бревнышко проталкивали глубже в очаг. Несгоревшего ствола оставалось еще сажени три. У туши стоял холоп с длинным ножом и время от времени отмахивал поджаренные куски на подставленные блюда. Другой холоп медленно поворачивал вертел. Он-то и увидел первым Владимира с гриднями. Увидел – и застыл с открытым ртом. – Крути – обгорит, – насмешливо произнес Дутый. Холоп поспешно повернул тушу. Тот, что с ножом, отмахнул сочащийся жиром кус. Но до блюда мясо не долетело. Хривла ловко подбил его кончиком меча в воздух, перехватил левой рукой в перчатке из толстой кожи, подул, цапнул мясо зубами, проглотил почти не жуя. – Горячее, – сообщил он. – А я что-то проголодался. Плохой дом. Негостеприимный. Сами едят, а гостям – шиш. А ну дай сюда! – Хривла вырвал у холопа нож, отсек еще шмат и бросил Владимиру. – Угощайся, ярл! – Стой, куда! – рявкнул Дутый на холопа у вертела, нацелившегося смыться. – Крути давай! Еще несколько холопов, с пустыми блюдами, остановились у очага, не понимая, что происходит. Страшные викинги стояли кружком и спокойно кушали свининку. Словно у себя дома. – Пива принеси! – по-хозяйски распорядился Лунд. Один из холопов тут же сорвался с места и вернулся с большим кувшином. Другой, по собственному почину, протянул Дутому большую ржаную лепеху. Ее разделили на всех. Спокойное поведение воинов подействовало на холопов успокаивающе. Не могут же враги просто так угощаться, когда в доме в десять раз больше воинов. Владимир с хирдманнами уже приговорили полпоросенка, когда на крыльцо вышел помочиться один из местных воев. Естественно, вид пятерых оружных у костра привлек его внимание. Однако спокойный вид воинов ввел в заблуждение и его. Тем не менее курл в дом не вернулся, а направился к костру, на ходу завязывая штаны. С полпути он что-то крикнул по-своему. Когда ему не ответили, курл заподозрил неладное и потянулся к ножу на поясе. Другого оружия у него не было. Впрочем, ему не помог бы и самый лучший меч. Хривла прыгнул на курла, как пардус на свинью. И зарезал его – как свинью. Ножом, которым стругал тушу. Холопы наконец сообразили, что происходит неладное, и бросились врассыпную. – Пора, – бросил Владимир. Хривла и Квельдульв подхватили горящее бревнышко и бегом устремились к дому. Владимир, Лунд и Дутый последовали за ними. К тому времени, когда в длинную пиршественную комнату влетел горящий таран, курлы, гости и хозяева уже порядком перепились. Горящее бревно, врезавшееся в длинный стол и повалившее его на пирующих, привело курлов в замешательство. Завизжали женщины. Дико заорал обожженный. Вспыхнуло масло. Пламя охватило длинную скамью. – Пожар! Горим! – закричал кто-то. Курлы еще не поняли, кто к ним пришел. А пришла к ним смерть. Князь и его воины набросились на пирующих. Хоть курлов и было раз в десять больше, все равно получилась не схватка, а резня. Мечи имелись только у курляндского князька с сыновьями. Оружие остальных курлов, по обычаю, было сложено в стороне, на лавке у стены. Путь к нему надежно перекрыл Дутый. Одного вооруженного скандинава вполне хватило, чтобы удержать пару десятков курлов.