– То-то же! – А с чего вы взяли, что они ругались? Может, просто… – Да нет, – снова перебил старик, – точно ругались они! – А из-за чего? – Ну, этого, извини, я тебе сказать не могу – не расслышал: хоть они и на нервах общались, но о чем, не разберешь, только Катька парня-то все время урезонить пыталась: тише, говорила, тише, а то, мол, соседи слышат… А я как раз собрался мусор выкинуть и под дверью стоял. Потом решил все-таки пойти – вдруг, значит, услышу что интересное, да только они сразу замолчали при виде меня. А потом Катька и вовсе парня вытолкала к лифту. Он не хотел уходить, сказал: «Пожалеешь, да поздно будет!» или что-то вроде того… А еще, кажись: «Он и тебя кинет, вот увидишь!» – Ага… выходит, он ей угрожал? – Ну, похоже, что так. – А как вам показалось, Богдан Семенович, Катерина боялась его? – Да нет, не боялась, по-моему… Он же хлюпик – чего его бояться: Катька его легко в лифт запихнула! – И больше вы этого типа здесь не видели? Старик покачал головой. – Если б увидел, – добавил он, – обязательно рассказал бы Георгиевне: пусть, значит, понимает, с кем дело имеет! – А еще кто-то к ней приходил? – поинтересовался Коневич. – Больше никого не видел. А что, думаешь, тот мужик ее и… того, да? – Все может быть. Сможете с нашим художником поработать? * * * Ну почему эта следачка всегда тянет одеяло на себя? Подумаешь, у нее есть юридическое образование – почему она не стала адвокатом или судьей? Нечего бабам делать в следствии, среди мужиков! Ну ладно, Суркова, ее еще можно терпеть: в конце концов, она сумела дослужиться до такой высокой должности, до которой ему, Виктору, как до луны… Другой вопрос – как ей это удалось! Ходят упорные слухи, что ее теплые отношения с Кириенко носят не только платонический характер, и Логинов тоже почти в этом не сомневается: как все бабы, она пользуется своими женскими чарами и делает карьеру «через постель»! Но Валерия – другое дело. Виктор с трудом мог представить ее в подобной ситуации, ведь она резкая, как северный ветер, жесткая, как наждачная бумага, и прямая, как линейка – абсолютно не склонный к компромиссам человек! И все же что-то в ней есть – нечто особенное, волнующее, заставляющее опера желать раскусить ее, разобраться, что же она на самом деле за личность. Конечно, будь она страшна, как атомная война, вряд ли у него возникло бы подобное желание, но она, как назло, чертовски хорошенькая штучка: не будь они коллегами, Виктор обязательно затащил бы ее в койку… Жаль, что этого никогда не произойдет. Виктор ненавидел общаться с молодежью, а Валерия, будто специально, отправила его заниматься именно этим. Он считал школьников и студентов дебилами, которых не интересует ничего, кроме «вписок», дурацких флэшмобов и компьютерных игр, но основной причиной его неприятия этого поколения являлось то, что он в свои тридцать четыре чувствовал себя древним старцем в их обществе – ужасное ощущение! – Катюха была классной, – со вздохом сказала Ника Жданова, подруга жертвы, как удалось выяснить Логинову после опроса довольно большого количества «недоумков», не вызывающих у него иных эмоций, кроме раздражения. И эти люди называют себя студентами, и не какого-нибудь там заштатного сельскохозяйственного вуза, а юридического факультета государственного университета Северной столицы, где училась убитая! – Неужели? – саркастически изогнул бровь Логинов: он понимал, что требуется расположить к себе эту девицу в мешковатых джинсах и толстовке на три размера больше, чем требовалось, однако он ничего не мог с собой поделать: неприязнь так и сочилась у него из всех отверстий. – И чем же она была столь… замечательна? – Ну, она любила тусить, ее всегда можно было подорвать на любой кипиш, – пояснила Ника, не замечая настроя собеседника. Еще одна «молодежная» черта, с удовольствием подметил про себя Виктор – эмоциональная черствость и глубокая сосредоточенность на себе, что не позволяет юным созданиям уловить изменения в настроении других людей и, как следствие, наладить продуктивное общение. Но, как назло, Логинову требовалось вовлечь студентку в диалог и добиться от нее хоть какой-нибудь полезной информации. – А что она за человек была, Катя? – спросил он, мысленно сжав зубы и приготовившись к двадцати минутам ничего не значащего щебетания. – Человек? – переспросила Ника, и Виктор задался вопросом: она не знает значения этого слова или не обладает достаточным словарным запасом, чтобы описать подружку? – Что она любила, с кем общалась, – терпеливо принялся объяснять он. – Были ли у нее враги или хотя бы недоброжелатели? – Ну, она любила…тусовки, – пожала плечами студентка. – Учиться ей не очень нравилось. Понимаете, она ведь приехала из Тихвина – вы бы видели, какая это дыра! – Ты там бывала? – поинтересовался Логинов. – Ну да, один раз, с Катькой… Да и одного раза для этого городишки много – там же ничего нет, никаких развлечений, одни монастыри да какой-то парк занюханный! Ни тебе дискотек, ни интернет-клубов, ни нормальных кафе… Скукотища! Она и сама туда почти не ездила и даже звонила редко – о чем ей с родичами-то разговаривать? – И что ты хочешь сказать тем, что Катя приехала из такого скучного места? – Да то, что она ни за что не хотела туда возвращаться, ни под каким соусом! – воскликнула девица, глядя на опера, как на существо низшего порядка с интеллектом слишком ограниченным, чтобы постичь мотивы «продвинутой» молодежи. – Катька во что бы то ни стало мечтала зацепиться в Питере! – И как же она планировала это сделать? – Ну, есть только два способа: найти крутую работу или мужика, – передернула плечами Ника. Наконец-то он хоть немного продвинулся! – И что, – спросил Логинов, – нашла она работу? – Да нет, как-то не складывалось… Катюха подрабатывала в интернете, и вполне успешно, между прочим! – Это как? Интересно! Секс по телефону или продажа курительных смесей? – Она здорово работала с кожей. – Татуировки, что ли, набивала? – не понял Логинов. – Да нет, вот с такой кожей, – сказала Ника, сунув Виктору под нос свое запястье. На нем красовался плетеный черный браслет, на котором, уже из красной кожи, была сделана довольно искусная аппликация в виде дракона. Вместо глаз были вставлены маленькие желтые стразы. – Это она сама смастерила? – уточнил оперативник. – Ну да, сама, – кивнула студентка. – Я всегда говорила, что у нее талант, и она могла бы зарабатывать больше, если бы захотела, но для этого нужен хотя бы собственный сайт, или на маркете выложиться, а Катюха только в соцсетях себя рекламировала – там больших денег не сделаешь! Да и у станка стоять с утра до вечера ей не хотелось. – И что, хорошо покупали ее поделки? – Те, что подешевле, хорошо. Катюха ведь могла и сумки делать, и куртки, но лучше всего продавались вот такие браслеты, ожерелья и ошейники. – Ошейники? – Для собак и кошек. Это недорого и стильно, и Катюха могла сделать любую картинку – к примеру, по фотографии питомца или какую-нибудь надпись сварганить из кожи или даже из стразов. Она все мечтала купить специальную швейную машинку для кожи. – И такие есть? – удивился Логинов: не то чтобы он интересовался шитьем, но ему казалось, что все швейные машинки одинаковы. – Есть, – подтвердила Ника, – и они очень дорогие: Катюха говорила, что не меньше тридцатки нужно, если хорошую покупать! – В смысле, тридцать тысяч? – Ну да, или даже больше – смотря какое качество! – И что, купила? – Купила, только заказов больших не было… А теперь уж и не будет! – печально закончила студентка и уткнулась в свою чашку с почти остывшим капучино. – Ты сказала, что есть два способа вырваться из провинции: работа или мужчина, – напомнил Логинов. – Выходит, Катя выбрала первый? – Кто сказал? – Ну, кожа и все такое… – Ну, сколько бы она ни трудилась, а по-настоящему больших бабок так не срубишь! У нее вообще-то был любовник – он, кстати, и денег на швейную машинку подкинул. – И кто? – Понятия не имею! – То есть он не студент? – Нет, я бы знала! Какой-то старый мужик, я так думаю, и женатый. – С чего ты взяла? – спросил Виктор, чувствуя, что наклевывается что-то стоящее и нужно продолжать «раскручивать» девчонку, чтобы выудить из нее все, что ей известно. – Иначе бы она не пряталась с ним по углам. – А они прятались? – Ну да! Он даже ни разу за ней в универ не заехал, вот я и предположила, что он, скорее всего, женат и не хочет, чтобы их видели вместе. – Катя хотела за него замуж? – Думаю, да, – после недолгой паузы кивнула Ника. – Она его долго «окучивала» и, как мне кажется, надеялась на дивиденды. Виктора буквально потрясло, что его собеседница выговорила такое сложное слово. – Она говорила об этом?