Неделю спустя я иду к Киту и Дэлле на барбекю. У них на заднем дворе собралось человек двадцать или около того. Некоторые из них сидят на садовых стульях, потягивая пиво, а другие прячутся под кондиционером и пробуют гуакамоле (Прим.: соус для тортилий из авокадо, чеснока и томатов). Я остаюсь среди тех, кто снаружи. Мы сразу назвали себя Аутсайдерами (по многим причинам). Кит тоже с нами, но он занимается грилем. Рядом со мной присаживается Джун. Она о чем-то думает и нервно теребит кисточки на своей юбке. — Что с тобой? — спрашиваю её. — Ты ведешь себя, как девчонка. Она бросает взгляд в сторону кухни. И тогда я начинаю догадываться. Должно быть, Дэлла о чем-то с ней поговорила. Джун ненавидит лезть в чужие дела. Я опускаю ладонь на её руку и внимательно на неё смотрю. Но прежде, чем успеваю что-то сказать, задняя дверь открывается, и на улицу выходит Дэлла с тарелками, полными мяса. Джун отворачивается, чтобы не смотреть на неё. На ней ярко-розовые шорты и белый топ. Никакого бюстгальтера. Дэлла, мы все знаем, что у тебя есть соски. Спасибо за это. Я сворачиваю шею, глядя, как она протягивает Киту тарелки, обнимает его за талию и прижимается лицом к его спине. Получив в ответ от него лишь улыбку, она пытается придумать что-то более радикальное. Ей хочется внимания. Здесь слишком много девушек, и Дэлле нужно знать, что она самая лучшая. Боже, хреново знать кого-то настолько хорошо. Раньше меня это особо не заботило. Кто-то протягивает мне косячок. Я беру его и нетерпеливо затягиваюсь. Мой кашель привлекает внимание остальных. Краем глаза замечаю, что Кит отошёл от Дэллы, чтобы проверить, всё ли со мной в порядке. Нет! Нет! Нет! Я отмахиваюсь от него и всех остальных. Не нужны мне ещё проблемы. Мне и так не по себе от того, как она в последнее время на меня смотрит: как будто я потенциально опасно, за мной нужно следить. Кит вырывает косяк у меня из рук. — Прекращаем это, — заявляет он. Не могу ничего ответить из-за кашля, но посылаю ему грозный взгляд. Дэлла стоит у гриля и наблюдает, одной рукой обнимает себя, а другой проводит по своим шелковистым волосам. Джун наблюдает за Дэллой. Черт возьми, Джун! А Кит всё ещё смотрит на меня, а я смотрю на всех остальных. — Все в порядке, — произношу я сквозь зубы. — Знаешь, я ведь раньше курила. — Что-то не похоже. Меня злит, что он как-то выделяет меня. Я всего лишь гость в его доме и хочу, чтобы меня оставили в покое, а не воспитывали. В любом случае, я не собираюсь ругаться с тем, кому стоило бы заняться своими делами. Забираю у него косячок, делаю ещё одну затяжку и передаю его следующему. Один из моих Аутсайдеров подбадривает меня. — Молодец, Элена. Ещё несколько секунд Кит смотрит на меня, а потом возвращается к грилю. Краем глаза я наблюдаю за Дэллой — она не в духе. Вся жизнь впустую. Джун скулит рядом со мной, словно щенок. — Заткнись, Джун, — обрываю я. — Вся жизнь состоит из неловких публичных ситуаций. — Нам нужно поговорить, — отвечает она. — Но не здесь. Она за мной наблюдает. Так и есть. Она наблюдает за нами обеими. Я открыто смотрю Дэлле в глаза, потому что не боюсь её. Наши отношения разрушаются, мутируют. Дружба становится все более призрачной, а на её место приходит что-то иное. Раньше мы смотрели друг на друга и ощущали единство. А теперь наши взгляды оценивающие. Измеряющие. И это самое плохое в периоде юности. Ты понятия не имеешь, какие перемены тебя ждут. А потом, когда они приходят, не имеет значения, сколько людей тебя об этом предупреждали, ты всё равно искренне удивляешься. Глава 17 #нутогдапока В субботу я встречаюсь с Джун за ланчем. Я хотела пойти на бранч, потому что этот вариант мне нравится больше, но Джун — веган. — Пожалуйста, Элена. Там одни яйца, бекон и сосиски. Бранч совсем не для веганов. — Я хочу иметь нормальных друзей, — жалуюсь ей. — Тех, которые едят животных. — Тогда дружи с вегетарианцами. А я веган. Пока мы ждем столика, она поправляет своё платье в цветочек и одаривает меня грозным взглядом. Невысокая девушка-администратор ведёт нас к столику на открытой веранде и кладет перед нами меню. Нам обеим не терпится поговорить, но мы ждем, когда к нам подойдет официант и примет заказ. — Она думает, что ты запала на Кита, — в конце концов, произносит Джун. И хотя мы сидим в кафе в нескольких десятках миль от Дэллы, Джун с опаской оглядывается, как будто та может в любой момент здесь появиться. Я нервно постукиваю пальцами по столу. — Почему это я запала на Кита? — спрашиваю у неё. — Почему не Кит запал на меня? Не знаю, почему это волнует меня больше, чем то, что моя лучшая подруга говорит у меня за спиной. Что она готова обвинить во всем меня, а не его. Я преследовала его… пару раз. Но именно он звал меня прогуляться. А все знают, что бывает, когда ведёшь девушку на прогулку. Джун закатывает глаза. — Потому что она влюблена, и тут нет вины парня. Только соперничество. — Ох, так я теперь соперница? Я скрещиваю руки на груди и делаю обиженное лицо. Джун поправляет очки на носу. — Кит уделяет тебе слишком много внимания. Вот в чем проблема. Моя голова резко поворачивается в её сторону. — Это не так. Она смеется. — Дэлла видит в тебе соперницу, потому что так и есть. Кит что-то к тебе чувствует. И ты слепая, если этого не замечаешь. Моё сердце ведет себя ужасно. Хотелось бы мне, чтобы оно перестало порхать от радости. Это неправильно. Ведь я понимаю, что всё это не правда. Кит заботливый и добрый. Люди часто принимают эти качества за что-то иное. — Мы с Дэллой совсем не похожи, — отвечаю я. — У Кита чувства к Дэлле. — Может, в этом-то и его проблема. — Джун наклоняется назад, чтобы официант мог поставить её заказ. — Они не слишком подходят друг другу, так ведь? — Противоположности притягиваются. — Элена, ты красива, просто сама этого не видишь. И это делает тебя ещё более привлекательной. Я кладу вилку, потому что мне становится очень неловко. — Прекрати. Зачем ты мне всё это говоришь? — Послушай, ты знаешь Дэллу намного дольше, чем я. Мы с ней подружились только из-за тебя. Такая, как Дэлла, в обычной жизни не выбрала бы меня в друзья. — Что это значит, Джун? Это бред. Она взмахивает рукой и усмехается. — Я не жалуюсь, поверь мне. Я просто знаю, как устроен мир. Давай скажу это по-другому, чтобы тебе стало понятнее. Дэлла — это Чжоу, а я — Полумна Лавгуд. Я хлопаю рукой по столу. — Ты Полумна! Боже мой. — Почему до меня раньше не дошло? — Вот именно, — соглашается она. — Обожаю, когда ты говоришь со мной на языке Гарри Поттера. А кто же я? — Ты маггл, который хочет стать волшебником. Я хмурюсь. — Это так грубо. Джун пожимает плечами. — Так стань волшебницей. Это твой выбор. Возможно, она права. Я пыталась, так ведь? Когда ходила на те занятия. Мне так обидно. Я обычный маггл. Бежевая стерва-маггл. В мирке Элены сегодня хреновый день. Перед тем, как попрощаться, я крепко её обнимаю. — Я собираюсь поговорить с Дэллой, — говорю ей. — Попытаюсь всё исправить. Она не смотрит мне в глаза, и тогда я понимаю, что Джун ещё не всё сказала. — Иногда это невозможно. Просто будь к этому готова, ладно? — Конечно, Джун, конечно. Но мы с Дэллой пережили подростковые годы. Когда в старшей школе она записалась в группу поддержки, мы с этим справились. И, когда я начала встречаться с Луи из дискуссионного клуба и виделась с ней все реже, мы с этим справились. И, когда мы впервые серьезно поругались из-за того, как она изменилась, то тоже со всем разобрались. И, когда у нас не осталось ничего общего, мы пережили и это. Мы можем справиться со всем. Ведь это мы. По пути домой я думаю о том, что сказала Джун. Насколько я в этом виновата. Что я могла сделать по-другому? Я не умею флиртовать. Даже не пытаюсь. Я флиртовала с Китом на глазах у Дэллы, сама того не замечая? Если я сделала что-то не так, то хочу это понимать. Я пыталась вести себя с ним дружелюбно. Но тот сон… он изменил меня. И если уж говорить честно, то тот сон повлиял на то, что я простила Нила. И внезапно у меня возникло ощущение, что всё наладится. И моему одиночеству придет конец.