– Чем это вы тут занимаетесь, мать вашу? Я подскочила на месте, едва удержавшись, чтобы не завопить от неожиданности, бумаги разлетелись в разные стороны. Я инстинктивно прижала руки к груди, сердце у меня колотилось так, будто готово было выпрыгнуть наружу. Рядом со мной стоял Карл, в одних носках, со всклокоченными со сна волосами. Боже, до чего же я ненавижу этих любителей подкрадываться потихоньку! Я наклонилась и принялась собирать упавшие бумаги. – Господи! Ну и напугали вы меня! Чуть не до смерти. Предупреждать надо. А занимаюсь я тем, что проверяю ваше алиби на вчерашний вечер. – Не нужно мне никакого алиби. Я ничего противозаконного не сделал. – Ну, кто-то же сделал. Я вам разве не говорила, что кто-то подстроил так, чтобы мотор у моей машины заглох, а в результате мы с Венделлом застряли на пустом и темном шоссе неподалеку от пляжа? – Нет. Не говорили. Продолжайте, – осторожно произнес он. – "Продолжайте". Очень мило. Как будто вы сами не знаете, что было дальше. Кто-то по нам стрелял. И почти тут же после этого Венделл исчез. – И вы полагаете, что стрелял я? – Я думаю, это было вполне возможно. Иначе, наверное, не поехала бы сюда среди ночи. Он сунул руки в карманы, оглядел погруженные в темноту окна и только тут понял, что наши голоса были наверняка отлично слышны в каждой комнате. – Давайте-ка обсудим это в номере, – сказал он и бесшумно направился к двери. Я засеменила за ним, гадая, чем все это закончится. Когда мы оказались в номере, Карл первым делом включил настольную лампу возле кровати и налил себе целый стаканчик виски из стоявшей на письменном столе бутылки. Молча поднял его, как бы задавая мне немой вопрос. Я также молча отрицательно покачала головой. Он закурил сигарету, на этот раз вспомнив, что мне можно не предлагать. Потом сел на край кровати, а я опустилась в мягкое кресло. Комната не так уж сильно отличалась от той, в которой я беседовала с Брайаном Джаффе. Карл Эккерт, видимо, был сейчас занят тем же самым, что и все лжецы, когда их разоблачают: придумывал новую ложь. Я сидела, как ребенок, дожидающийся, пока ему расскажут сказку на сон грядущий. Судя по всему, Карл что-то придумал, потому что лицо приняло искреннее выражение. – Ладно, я вам все скажу. Я действительно поздно вернулся вчера из СЛО, но в Пердидо не поехал. После тех встреч я заехал в гостиницу, и там меня ждало сообщение, что звонил Хэррис Браун. Поэтому я перезвонил ему. – Та-ак, уже интересно. Какое отношение ко всему этому имеет Хэррис? Просветите меня. Любопытно. – Хэррис Браун – бывший полицейский... – Эта часть мне известна. Вначале ему поручили вести расследование, потом отстранили от него, поскольку он потерял все, что вложил в КСЛ, ну и так далее. А что еще? Каким образом ему удалось выйти на след Венделла во Вьенто-Негро? Карл Эккерт чуть улыбнулся, как бы признавая, что я не дура. Иногда это соответствовало действительности, но в данном случае у меня возникли на этот счет некоторые сомнения. – Ему позвонил один его знакомый. Страховой агент. – Понятно. Счастливая случайность. Я даже знаю, кто звонил. Не была уверена, но предполагала, что дело обстояло именно таким образом, – сказала я. – Хэррис Браун Венделла, конечно, знал, но вот знал ли Венделл Брауна? Эккерт покачал головой. – Сомневаюсь. Я тогда сам пригласил Брауна стать нашим вкладчиком. Возможно, они общались друг с другом по телефону, но ни разу не встречались, я в этом уверен. А что? – Потому что Браун почти постоянно торчал в баре и жил в соседнем с Венделлом номере. Венделл же не обращал на него никакого внимания, и меня это тогда удивило. Ну, и что дальше? Хэррис Браун позвонил вам, вы ему перезвонили. Что было потом? – Я должен был встретиться с ним сегодня после обеда, на пути из СЛО, но у него что-то изменилось, и он сказал, что хочет меня видеть немедленно. Я сел в машину и отправился к нему домой, в Колгейт. Я молча смотрела на Эккерта, не зная, верить его словам или нет. – Какой у него адрес? – Зачем вам? – Чтобы проверить, правду ли вы говорите. Эккерт пожал плечами и полез в маленькую книжечку в кожаном переплете. Я тщательно записала адрес, который он мне продиктовал – если Эккерт врал мне, то делал он это весьма убедительно. – А почему вдруг возникла такая спешка? – спросила я. – Это вы у него спросите. Кто-то укусил его в заднее место, и он настаивал, чтобы я немедленно приехал. Меня это все встревожило, да и время поджимало. В семь утра мне предстоял деловой завтрак, но спорить с Брауном не хотелось. Поэтому я сел в машину и помчался к нему. Вот тогда-то дорожная полиция задержала и оштрафовала меня. – Во сколько вы к нему приехали? – В девять. И пробыл у него только час. Назад к себе в гостиницу в СЛО я вернулся что-то около половины одиннадцатого. – Ну, это вы так говорите, – заметила я. – А вообще-то любой из вас успел бы спокойно добраться до Пердидо и поупражняться в стрельбе по мне и Венделлу. – Мог бы любой, но лично я этого не делал. За Брауна ручаться не могу. – А Венделла вчера вечером вы вообще не видели? – Я вам это уже говорил. – Карл, то, что вы говорили, оказалось чистейшей воды враньем. Вы клялись, что вас не было в городе, а на самом деле, выясняется, вы были в Колгейте. Почему я теперь должна вам верить? – Ну, это ваша проблема. – А зачем вы так срочно понадобились Брауну, чем вы с ним занимались у него дома? – Мы с ним поговорили, и я вернулся назад. – Только поговорили, и ничего больше? О чем? Почему телефонного разговора оказалось недостаточно? Эккерт слегка отвернулся от меня и стряхнул пепел с сигареты. – Он хотел получить назад свои деньги. Я их ему привез. – Свои деньги? – Те пенсионные деньги, которые он вложил в КСЛ. – И сколько их было? – Сто кусков. – Не понимаю, – проговорила я. – Он потерял эти деньги пять лет назад. С чего ему вдруг пришло в голову, что теперь он может получить их обратно? – Потому что он выяснил, что Венделл жив. Возможно, даже говорил с ним. Откуда мне знать, черт возьми? – И что же он мог узнать из вашего разговора? Что денежки где-то лежат? Эккерт затушил сигарету, прикурил новую, выпустил дым и, прищурившись, посмотрел на меня через клубы дыма. Взгляд его был упрямым и жестким. – Знаете, вообще-то это вас не касается. – А-а, оставьте. Никакой опасности для вас я не представляю. Я работаю по контракту с "Калифорния фиделити", моя задача – найти Венделла Джаффе и доказать, что он жив. Меня интересуют только те полмиллиона долларов, которые были выплачены как страховка за его жизнь. Так что, если у вас где-нибудь припрятан мешок денег, мне до этого нет дела. – Тогда зачем же вы об этом спрашиваете? – Чтобы разобраться, что и почему происходит. Больше меня ничего не интересует. У вас была сумма, которую Хэррис Браун требовал ему вернуть, и потому вы к нему поехали. Что было потом? – Я отдал ему деньги и вернулся назад в Сан-Луис-Обиспо. – Вы держите при себе такие суммы наличными? – Да. – И сколько у вас всего? Вы не обязаны отвечать. С моей стороны это чистое любопытство. – В общей сложности? – Назовите просто порядок цифры, – попросила я. – Около трех миллионов долларов. От удивления я даже заморгала: – У вас при себе такая сумма наличными? – А куда же мне ее девать? Положить деньги в банк я не могу: они тут же сообщат об этом куда следует. Ведь в отношении нас есть судебное предписание. Как только об этой сумме станет известно, истцы набросятся как стая хищников. А что они не расхватают, отберет налоговое управление. Я почувствовала, как меня молниеносно захватило яростное возмущение, похожее на острый приступ изжоги. – Ну конечно, "набросятся". Это ведь, между прочим, те деньги, которые вы выманили у них обманом. – А вы понимаете, почему они захотели вложить эти деньги в КСЛ? – Во взгляде, которым смотрел на меня Эккерт, не было ничего, кроме голого цинизма. – Вкладчики хотели огрести что-нибудь за так, рассчитывали, что будут с добычей, а вместо этого стали добычей сами. Вы прикиньте: ведь большинство из них с самого начала сознавали, что затевается афера. В том числе и Хэррис. Только он надеялся, что сумеет вернуть свои деньги, прежде чем все это дело рухнет. – Ну, тут мы с вами общего языка не найдем. Давайте оставим мораль и вернемся к фактам. Значит, эти самые три миллиона наличными вы и прятали ото всех на "Лорде"?