– Вы же знаете, как я обожаю ваш борщ! – Но я не знала, что ты приедешь с Марусей… – Куда же она без меня? – самодовольно произносит Пашка, приступая к плову. Я изо всех сил пинаю его под столом. И бормочу: – Я тебе сварю борщ. Завтра же! – О! – расплывается Пашка. – Я уже истекаю слюнями. – Ты? Ему? Сваришь борщ? Мама внимательно смотрит то на Пашу, то на меня. Блин… Зря я это ляпнула. – Ну а что? Почему я не могу угостить борщом старого друга? Он меня вчера в ресторане шашлыком угощал. – Вы вчера были в ресторане? Вдвоем? Да блинский же блин! Опять не то сказала. – Галина Петровна, вы подстриглись? – внезапно спрашивает Пашка. – Я? Нет. – Покрасились? – Нет. А что? – Прекрасно выглядите. Помолодели лет на десять. Вам идет. Молодец, Кабанчик! Нашел гениальный выход из ситуации. Комплимент – лучший способ отвлечь женщину. – Что мне идет? – спрашивает мама. – Не знаю. Может, Валерий Егорович знает. – По мне так Галя всегда красавица, – выкручивается папа. А мама внезапно возвращается к потерянной мысли. И обращается ко мне: – Подожди… Ты ходишь по ресторанам с Пашей. А как же Сергей? Глава 36 Паша – Сергей идет нах… – Паша! – шокированно восклицает Галина Петровна. – На хутор бабочек ловить, – поправляюсь я, ощутив очередной пинок Маруси. – На хрена вам сдался серый Гусь, Галина Петровна? Он же душнила. – Точно, на гуся похож! – скалится Валерий Егорович. Говорю же, мировой мужик. Мы с ним всегда договоримся. – Маруся! – на этот раз восклицание адресовано не мне. – Что? – Я тебе вопрос задала. Ты в прошлый раз поступила с Сергеем некрасиво. Извинилась? – Ага, конечно, – кивает Маруся. Серьезно? Она извинялась перед Гусем? Смотрю на нее. Она закатывает глаза. – Еще и в жопу его поцеловала, – выдает она. И мы с ней ржем, как два отвязных гопника. Я глажу ее коленку под столом. Она смотрит на дверь. Хочет свалить. Вполне понимаю ее… – Маруся! – не унимается Галина Петровна. – Нравится Сергей? – встреваю я. – Хотите, я вам его привезу? – В смысле – привезешь? – Доставлю выпотрошенным, со связанными лапками и запечатанным клювом. И делайте с ним, что пожелаете. Хоть борщ из него готовьте, хоть яблоко ему в жопу вставьте и запекайте. Мы с Марусей снова ржем. К нашему ржачу присоединяется Марусин батя. – Ну ты, Пашка, кадр! С тобой не соскучишься. – Смотри, как бы я тебя на борщ не пустила! – ворчит Галина Петровна. Но тоже прячет улыбку. – Борщ, кстати, готовится на свинине, – вставляет Валерий Егорович. – Не страшно тебе, Кабанчик? И они с Марусей снова ржут. Ну просто камеди клаб на выезде… Но зато никто никого не пилит. И не требует немедленно выйти замуж за позорного Гуся. Замуж – только за меня. – Как дела у Жени с Аней? – спрашивает моя будущая теща, подкладывая плова и заботливо придвигая тарелку с пирожками. Это она про моих родителей. Когда-то мы жили в одном дворе, все дружили, и дети, и взрослые. Но все разъехались, мои сейчас тоже живут в коттеджном поселке. – Все пучком, бодры и веселы. – Привет им передавай. – Сами и передавайте. Приезжайте в гости, да хоть в эти выходные. – А это мысль! – воодушевляется Валерий Егорович. – Или они к нам. Чего мы как не родные? Столько лет соседились… – Вот! Надо сближаться. Скоро будем еще роднее. Маруся снова пинает меня под столом… * * * – Борща, значит, хочешь? – Маруся открывает холодильник. – Где-то я видела свеклу. Мы уже дома. У нее. То есть у Кеши. Домчали за полчаса, и я надеялся сразу вставить… Шнур от зарядки в свой разряженный телефон, который давно разрывается от рабочих звонков. А она вдруг решила строить из себя хозяйку. – Из твоих рук готов есть хоть помои, – выдаю я. – Вот, значит, какого ты мнения о моей готовке! – обиженно пыхтит Маруся. – Я сыт и хочу только десерт. Обнимаю ее сзади. Руками обхватываю сиськи, членом трусь об упругую попу… Что еще надо? – Трахаться или борщ? – спрашивает Маруся.