В полицейском участке Миссии оформили задержание Раннинга и посадили в камеру в ожидании слушаний о залоге. Колдмун и Полонья заполнили документы и в половине двенадцатого вышли из участка. – Теперь в мотель, забираем свое дерьмо и валим отсюда, – сказал Полонья. Оба сели в машину. Сперва они ехали молча, потом Колдмун спросил: – Ты уверен, что мы взяли того, кого надо? Полонья недоуменно покосился на него: – Что ты хочешь сказать? – Не знаю. – Не знаешь? Колдмун засомневался: не лучше ли заткнуться и забыть об этом деле? Но он ощущал беспокойство и понимал: лучше рассказать о том, что его заботит. – Все как-то слишком… гладко. – Как это? – Ну, во-первых, винтовка. – А что не так с винтовкой? – Мы уже говорили об этом перед обыском. Раннинг должен был понимать, что мы вернемся с ордером и будем искать именно винтовку. Почему он спрятал ее во дворе? И ты сам заметил, что он сделал это хитроумно. – Многие преступники не блещут умом. Сам знаешь. – Мне он не показался дураком. – А вся эта чушь собачья насчет того, что винтовку у него украли, а он не сообщил? Ты в нее поверил? – Нет. Разумеется, история была надуманной и свидетельствовала против Раннинга. – Хорошо, а гильза на месте стрельбы? – А с ней-то что? – Просто лежала там, у всех на виду. «Даже у тебя», – мысленно добавил Колдмун. – Почему он не подобрал ее? Все остальное проделано очень аккуратно, не осталось никаких улик. Отпечатков на гильзе не нашли, – должно быть, он заряжал винтовку в перчатках. К чему такие предосторожности, если гильзу потом выбрасываешь? – Трудно сохранять ясность мысли, когда ты только что убил человека. – В баллистическом отчете сказано, что винтовка и патроны тоже чисто вытерты. – Он вытер их перед тем, как спрятал оружие. – На собственном дворе. В самом дурацком месте. Полонья посмотрел на Колдмуна: – Ты ведь не всерьез, да? Или считаешь, что винтовку подбросили? – Я уже сказал, что все слишком гладко. – Гладко, потому что так и было. Дальше они ехали молча, пока у дороги не показался силуэт ветхого мотеля. Колдмун остановился на парковке, сделал глубокий вдох и сказал: – Я позвоню Дудеку и попрошу дать нам еще пару дней. Полонья рассмеялся: – Это ведь шутка, правда? Хочешь провести еще пару дней в этой дыре? Я даже не уверен, что нам разрешат продолжить расследование, потому что в резервации распоряжается роузбадская полиция и она уже закрыла дело. – Дело не закроют, пока не предъявлено обвинение. Полонья покачал головой: – Господи, сумасшествие какое-то! Колдмун не любил козырять званием старшего, но этот момент наступил. Он постарался высказаться как можно мягче: – Я не удовлетворен результатом и как старший агент обязан прислушаться к своей интуиции. Обвинение предъявят через два дня. Полонья все качал головой без единого слова. Колдмун взял телефон и позвонил Дудеку. – Поздравляю, – сказал ответственный агент, прежде чем Колдмун успел открыть рот. – Только что пришло сообщение. Отличная и быстрая работа. Колдмун прочистил горло. – Сэр, у меня тут не сходится пара концов, и я хотел бы все выяснить. Он вкратце рассказал о винтовке, гильзе и других своих сомнениях. Когда он замолчал, Дудек спросил: – Полонья с вами? – Да, сэр. – Включите громкую связь, чтобы вы оба слышали меня. Колдмун положил телефон посередине приборной панели. – Полонья, что вы об этом думаете? – Э-э… при всем уважении к старшему агенту я не согласен, сэр. Как я только что сказал ему, это пустяковое дело. У Раннинга были и возможность, и мотив, и средство. Орудие убийства принадлежит ему и найдено в тайнике на его участке. Он солгал, заявив, что его украли. И как вам хорошо известно, сэр, показания жены – это не алиби. Короткое молчание. – Что вы ответите на это, Колдмун? Колдмун задумался, не ведет ли он себя как упрямый осел просто потому, что ему не нравятся Дудек и Полонья. И все же… – Сэр, я хотел бы расспросить Раннинга о винтовке – почему он сказал, что ее украли? А еще поговорить с вдовой Туигла – мы не брали у нее показания. И наконец… – Он замялся: довод выглядел шатким даже для него самого. – Мне показалось, что некоторые роузбадские полицейские не проявили желания подняться вместе с нами к тому месту, откуда был произведен выстрел. Хотелось бы выяснить почему. После долгого молчания из телефона послышался громкий вздох. – Господи, Колдмун, вы ставите нас с Полоньей в неудобное положение. Ведь вас могут привлечь к разбирательству как свидетеля, и тогда этот разговор и ваши сомнения, вполне вероятно, получат огласку. – Об этом Колдмун не подумал. – Поэтому я просто вынужден разрешить вам проверить ваши хлипкие подозрения. – Благодарю вас, сэр. – Не благодарите меня, Колдмун, потому что я не на шутку разозлился. Не лучший старт для вас, и это будет иметь последствия. Даю вам время до завтрашнего полудня. – После недолгого колебания Дудек добавил: – Простите, Полонья. – Все правильно, сэр. Колдмун выключил телефон и посмотрел на Полонью. Выражение лица напарника было совсем не приветливым. – И чем мы теперь займемся? – спросил Полонья. – Переговорим с миссис Туигл. 24 Дом Туигла стоял на берегу ручья Роузбад, на порядочном расстоянии от Миссии. Полонья угрюмо молчал, что вполне устраивало Колдмуна.