— Если решишь еще чего-нибудь выкинуть, то я тебя упокою, — предупредил мой жених. Или уже муж? Нет, судя по тому, что мои запястья были свободны от дурацких браслетов, церемония все же не состоялась. Это радовало. Как и то, что я сейчас относительно одета. Точнее, завернута в какую-то шкуру, если судить по ощущениям. Кожу щекотал густой мех. Мой «жених» перехватил меня поудобнее и продолжил выдавать ценные указания: — Виси и не вертись. А если решишь удрать, так и знай: убью. И плевать, что на призыв твоей души я потратил почти все свои силы. Я закашлялась. Кровь резко прилила к голове, а вместе с ней и дурь. Иначе почему я не прикусила язык, а ляпнула: — Вообще-то это была моя фраза. Про лучшие отданные годы. Я почувствовала, как мышцы брюнета напряглись, хотя шаги его были такими же четкими и размеренными. А вот вкрадчивый голос заставил насторожиться: — Что ты хотела этим сказать? — Ну, обычно такое после энного количества лет брака говорят жены. Я, дескать, отдала мужу лучшие годы своей жизни. — Мы еще, слава бездне, не женаты. — Если ты славишь свою бездну и вообще рад, что мы еще не супруги, отчего так рьяно тащишь меня в этот самый брак? Разговор выходил презанятный, особенно с учетом того, что я все еще висела вниз головой. Но не молчать же мне? А так слово за слово и выясню, куда меня занесло и каковы туманные перспективы кроме злополучного замужества. — Потому что жениться на тебе мне повелел владыка, — прозвучал исчерпывающий ответ, и мой телоносец надолго замолчал. Мне же слегка осточертело висеть вниз головой и рассматривать каменную кладку. Я дрыгнула пяткой. — Сейчас скину, — предостерег «жених». — А можно меня поставить? Или хотя бы сделать так, чтобы голова была вверху, а не внизу? А то, господин хороший, у вас так невеста повторно скончается. От кровоизлияния в мозг. Но то ли этот гад решил, что крови изливаться у меня не во что, то ли мне вообще попался на диво небережливый тип, но моей просьбе он не внял. Хотя… Чего ждать от того, кто с радостью женился бы и на зомби, если бы оно смогло пойти к алтарю? Мы вышли на улицу и начали спуск по лестнице, когда раздался крик: — Сдавайся, исчадие тьмы! Руки вверх! И никаких заклинаний. С нами белый маг. Судя по всему, обращались к моему телоносцу. Брюнет остановился, словно обдумывая прозвучавшую фразу. Лично я была против такого развития событий хотя бы потому, что если мой «жених» поднимет руки, то я грохнусь вниз и сверну шею. Между тем «исчадие тьмы», удерживая меня одной рукой, невозмутимо поинтересовалось у тех, кто заступил ему дорогу: — И почему я должен сдаваться? Вопрос прозвучал спокойно и обыденно. Я бы даже сказала, с интонацией «как же они меня достали». — Ты разрушил монастырь! Осквернил святыню! Надругался над монахинями и крадешь святые мощи! — Кто-то пафосно обличал брюнета. Да уж, сильно того прижало жениться. Судя по всему, владыка — суровый мужик. Раз моему «жениху» проще показалось разворотить монастырь, рискуя сдохнуть от руки стражей, чем вызвать гнев своего повелителя. — Я не разрушал монастырь, а лишь улучшил систему вентиляции купола. Что же до осквернения: если выдали бы мне мою невесту сразу, мне не пришлось бы входить внутрь. Когда темный маг ступает под свод святыни, то тут одно из двух — сгорает либо он, либо защита храма. Поэтому уж извините, что мой дар оказался сильнее, чем купол над вашей молельней. — Ты еще смеешь дерзить, чернокнижник?! — В дипломатический диспут средневекового разлива вступил третий, зычный голос, прочно ассоциировавшийся у меня с криком «Гектор!» из фильма «Троя». — У тебя на плече — умертвие, ты выходишь из разрушенного тобой храма и считаешь, что все сойдет тебе с рук? Раздался вскрик: «Сперато!», и в воздухе что-то затрещало. Темный со мной на плече резко сиганул в сторону. Я здорово приложилась к чему-то бедром. Хорошо хоть не головой. Мой «жених» прошипел что-то сквозь зубы. То ли колданул, то ли выругался. Через секунду совсем рядом что-то обрушилось. Надеюсь, не то укрытие, за которым мы находились. Еще немного в том же духе — и нас просто убьют. Поэтому сочла, что стоит слегка разрядить обстановку: — Мужики, клянусь, я не труп! Я его невеста. У нас всего лишь была репетиция брачной церемонии. Говорить, что перед ней моя предшественница отправилась за грань, я не стала. Зачем брюнета еще сильнее подставлять? Мой крик возымел эффект. На миг воцарилась тишина. — Клянешься? Невеста темного? И венчание в храме светлых? Давненько я такого бреда не слышал! — раздался все тот же голос, обладателя которого я про себя окрестила Гектором. — Моя невеста не темная, — неожиданно поддержал меня мой «жених». — Она самая что ни на есть светлая. Кэролайн Лавронс. Надеюсь, это имя вам знакомо? А я истинный темный Деймон Райос, страж и ее жених. И тут в рядах противников случилось что-то странное. До моего уха долетел шепот «тот самый страж» и «император повелел», а потом… тишина. Я задергалась, пытаясь вывернуться. — Стоять сможешь? — спросил темный. У меня уже кружилась голова, пульс набатом отдавался в висках — да я бы сказала, что смогу не только стоять, но и станцевать канкан, лишь бы меня вернули в нормальное для человека положение. Деймон опустил меня. Голые ноги коснулись каменной кладки, в ступни впились мелкие осколки. Перед глазами все еще плыли разноцветные круги, но ком тошноты, подступавший к горлу, исчез. Я была пьяна от ощущений. Снова стояла на ногах, осязала стылый холод. Могла повернуть голову. Чувствовала тело. Пусть не свое собственное… или уже мое? — Где они? — спросила я, зябко кутаясь в плащ, который поначалу приняла за шкуру. — Эти, в отличие от монахинь, оказались более понятливыми. Ушли, — буднично ответил брюнет. — Просто услышали твое имя — и ушли? — не поверила я. — Наши имена. И твою клятву. — При чем здесь имена, клятва и… — И давай поторопись. Мне еще нужно найти того, кто сегодня обвенчает нас. Я поджала одну ногу. За столь короткое время обе они успели замерзнуть, и я почти не чувствовала ступней. Эйфория от осознания того, что я снова могу ходить, постепенно спадала. Я огляделась. Стылая голая земля, кое-где прикрытая первой снежной крупой, нагие деревья, свинцовое небо — все указывало на ту пору осени, когда люди уже начинают мечтать о зиме. В голове роилась тысяча вопросов, но я задала главный: — Как только мы поженимся, ты убьешь меня? Я смотрела темному прямо в глаза. Твердо, уверенно, готовясь услышать «да». Брюнет криво усмехнулся: — Нет. Пока не предстану с тобой пред взорами владыки и твоего императора — это для меня непозволительная роскошь. Что ж, хоть какая-то передышка. Надеюсь только, что аудиенция с местными монархами состоится не через пять минут после свадьбы. — И не вздумай второй раз потерять сознание. Это уже не поможет. Мы не обвенчались лишь потому, что женщина не в силах сочетать узами брака, будь она хоть трижды пресветлой. Тут монахиня не солгала. — То есть спрашивать моего согласия совсем не обязательно? Достаточно наличия тела? Ответом мне послужил убийственный взгляд, но потом брюнет все же расщедрился на пояснение: — Живого тела. На мертвом брачный браслет не застегнется. — А-а-а… — начала было я. — Слушай, — перебил «жених», — откуда ты такая разговорчивая взялась? — Тебе и правда интересно? — Я изогнула бровь. — Нет, — процедил брюнет. — Это был риторический вопрос. А теперь пошли. На пороге храма возник тот самый юноша, что держал кинжал у шеи монахини. — Мессир? — Он выглядел слегка озадаченным. — Ойс, возвращайся в Лононер. Твоя помощь больше не понадобится. А мне придется немного задержаться. Парень коротко кивнул и исчез за дверью храма. Темный схватил меня за руку и, развернувшись, потащил за собой, правда, недалеко. Буквально через пару шагов я вскрикнула от боли: осколок впился в ступню, которая, казалось бы, ничего не ощущала. Ан нет, когда кожу рассекла острая грань, я убедилась, что все в этом мире относительно. В том числе и степень обморожения. Видя, что я заскакала на одной ноге, брюнет процедил: «Да чтоб тебя» — и уже собрался подхватить на руки, как я заорала: — Только не вниз головой!