Тамоко-сан дала ей выпить таблетки и как только девушке стало легче, направила на следующий урок. Следующий урок у них была парный урок химии с параллельным классом и Мегуми была очень рада. Ханако разбирался в химии лучше, чем она и мог если, что помочь. Девушка осмотрела класс, уделяя большее внимание дальним рядам, которые были заняты своими делами, как, в прочем, и она. Можно было бы говорить прямо в классе, но разговор не вышел бы приватным. Расположение ее парты давало преимущество разве что быстро выйти, в случае чего. Этим преимуществом она и воспользовалась, подняв руку. Через несколько минут за ней следом вышел Ханако. – Я нормально, – по пути в женский туалет Мегуми рассматривала лицо мальчика. – А ты-то как? – Как я могу быть? Как всегда, хорошо! – он показал на себя двумя указательными пальцами, мило улыбаясь. – Молодец, – Мегуми неловко улыбнулась. – Одна я тут падаю от усталости. – Да ладно тебе. Нормально иногда уставать, – Ханако обнял ее, заставляя на секунду остановиться. – У тебя красивая улыбка. Комплемент же, весьма неожиданный, заставил ее покраснеть помимо ее воли – не то, чтобы бывало иначе. – Знаешь мне неудобно, что мы опять идем в женский туалет. – Но не в мужской, да и где мы сможем нормально поговорить? И кстати я нашла одну интересную книгу по биохимии. – Да? А ты можешь мне дать почитать эту книгу. Я интересуюсь химией все, что с этим связано – Хорошо. Тогда я напишу тебе мой адрес, чтобы ты мог зайти и забрать книгу, когда тебе нужно. Они зашли в уборную, девушка проверила кабинку за кабинкой на наличие посторонних, прежде чем кивнуть, обозначая свою готовность к диалогу, и сесть на подоконник, искренне улыбаясь другу, который стремительно терялся в догадках насчет понимания происходящего. – В этом плане мне тоже немного лучше. – В каком смысле? – серьезно спросил он. – В психологическом. В тот момент… когда ты пришел мне на помощь и когда я нашла в себе силы, – выдохнула она, и Ханако вдруг понял, что это откровение, которое доступно только ему, – Словно поймала смысл и цель. Можем ли мы дальше общаться? Почему-то парень смотрел в пол и ничего не говорил. Девушку одолело ощущение, что она сказала что-то неправильно. И то, что произойдет дальше, ей совсем не понравится. – Ты знаешь меня всего пару месяцев. Ты даже не знаешь, чем я занимаюсь и что из себя представляю. Я хочу с тобой общаться! Но скажи мне, чем я помог тебе? Я же ничего не сделал, – он поднял взгляд, полный разочарования, но не в ней, а в себе. Казалось, это лицо принадлежало совсем другому человеку. – Потому что ты не прав, если думаешь, что ты мне не помог. Даже если я ошибаюсь вновь, и ты… предашь меня… – прерывистый выдох сорвался с бледных губ. – Я хочу попробовать, хочу отвести тебе важную роль в своей жизни. Потому что у меня нет других причин, что-то делать. Ханако молча сократил расстояние, а затем приземлился рядом, обнимая девушку, пряча лицо в чужое плечо, вынуждая замереть в этой позе. – Я не могу спасти тебя, если не могу уберечь от физической боли, – он признавал поражение. И начало казаться, что он так прощается. Лицо Мегуми вспомнило новое выражение. Глубокое и невыносимое чувство страха: не за свою жизнь, но за упущение, с которым придется жить. Если он сейчас произнесет хоть слово о том, что он отказывается от нее, ее будут ждать еще десятки кругов ада, где она будет жить с мыслью об окончании и с желанием дождаться момента, когда все просто оборвется. – Нет! Мне все равно, что будет на физическую боль, – чуть ли не плача, она вынудила его посмотреть на себя, мягко обхватывая лицо дрожащими руками. – Мне плевать, что будет. Я уже давно привыкла к этому! Потому что я ничего не могу остановить маму. Но, пожалуйста! – Ты… что, влюбилась в меня? У Мегуми пропали слова, когда она увидела, как Ханако улыбается, явно дразня ее. Это. Задело. За живое. – Я тебе тут душу выворачиваю… Тяжелые слезы начинали собирается в глазах, скатились и затекли куда-то под ворот формы, пока она спешила отстраниться, закрыть руками лицо. Отвернуться. – Прости, – рассмеялся он, но с каждой секундой смех становился все тише, поскольку он делал только хуже, не вынуждая ее обернуться. – Прости. Извини, я не хотел обидеть тебя. – Это ощущается глубже, – сказала она. – Это смысл существования. Смысл, что-то делать, а не просто жить. Девушка нашла в себе силы взглянуть на него. Слезы все не прекращали наворачиваться, и она ненавидела себя за эту истерику. Дура! Мегуми не хочет быть похожей на свою истеричную мать. И как же её раздражает это проявление слабости! Как же это раздражает! – Звучит очень неправильно, – Ханако постарался немного остудить этот пыл, поумерить ответственность, которую она на него осознанно, или не очень, возлагала. – Деструктивно, – поправила девушка. – Но я пока не могу иначе. – Если таково твое желание, – сказал он с грустной улыбкой. – То я принимаю это. Взамен я буду с тобой, как ты хочешь. И буду поддерживать тебя. Лучше не могло быть. Видимо, слез накопилось слишком много с тех самых пор, когда она в последний раз чувствовала нечто настолько прекрасное. Он обнял ее, поглаживая по голове, а она схватилась за него в ответ, думая, что это, конечно, не может быть историей со счастливым финалом. Но счастье в принципе мимолетно. И им надо наслаждаться в ту самую секунду, когда его ощущаешь. – Но ведь это не исключает того, что ты еще влюбишься в меня, верно? – Ханако не мог себя остановить, но надеялся, что в этот раз этот вопрос ее не обидит. – Мое сердце ты получишь, если чуть лучше постараешься, – она рассмеялась, утирая слезы и оторвалась от его формы. – И душу? Опять он за свое. Сдерживая смешок и мстительную издевку, Иоши решила отмстить ему. – Вроде как договорились, что душу ты уже получил, – прошептала она ему на ухо. Отстранившись, утирая рукой остатки слез, она смотрела на поистине замечательную реакцию. – Да ты хуже меня! – красный до самых кончиков волос, заметил мальчик. – Никогда не утверждала обратного, – она спрыгнула, намереваясь возвращаться в классную комнату, – Пойдем! – Эй! – Ханако справился с краснеющим лицом и смог окликнуть. – Подожди! Когда я могу к тебе прийти? – О! Когда тебе удобно, – она улыбнулась, слишком радостно для человека, который будет мыть туалет, и исчезла за дверью. Кто бы мог подумать, что она окажется такой многогранной личностью. Седьмой прижал руку к месту, где сердце не билось уже полвека, находя там странный трепет. *** Мегуми дала ему адрес своей квартиры и предупредила о том, что родители могут быть дома. – А что они куда-то уходят? – Иногда мама, хочет вызвать ревность отца и куда-то уходят на несколько дней. А иногда отец пропадает на несколько дней на работе. Но сейчас, повиновавшись странному порыву пошатнувшегося разума, молодой человек стоял перед дверью в квартиру своей подруги и размышлял о том, стоит ли ему звонить. Время позднее, наверняка, она уже спит. Да и видеть его, перемазанного в крови и в грязной одежде. Она его не примет. Но палец все равно поднимается и звонит в дверной звонок.