— Мы оба знаем, что я не милая. — Возможно, нет, но только потому, что у тебя еще не было возможности стать такой. Ты еще не потеряла бдительность. Бдительность? Что за чушь? — У меня нет никакой бдительности. — Конечно, есть. У всех есть, а твоя просто ждет, когда кто-нибудь снова нагадит тебе, как нагадил Диего. Мой рот открывается, а руки замирают, неподвижно лежа на его коже. Неужели он прав? Неужели я возвела стены, потому что жду, что появится парень, который будет относиться ко мне как к пустому месту, как это делал Диего? А я-то думала, что все было наоборот. Я думала, что Даллас — это тот, кто всегда настороже, ожидая, что люди будут использовать его. — Похоже, это у нас общее. Он согласен с моими чувствами. Я снова разминаю его спину, руками скольжу вниз по бицепсам, затем снова вверх, массируя, но и чувствуя его, если быть честной, тепло его тела согревает мои ладони. Такое твердое. Такое подтянутое. Невероятно. Я никогда раньше не испытывала благоговейного трепета перед мужским телом. Никогда не видела ничего подобного лично и не прикасалась к нему. — Что там происходит? — громыхает Даллас. Я не осознавала, что двигала руками в том же направлении, вверх и вниз по его рукам, пока он не заговорил, и краснею до кончиков пальцев на ногах. — Прости. Где-то в глубине моего мозга я слышу, как Бреннон по телевизору кричит, чтобы проверили, не использует ли другой пекарь шоковую заморозку. Другая часть моего мозга хочет переместить руки на переднюю часть тела Далласа и провести ими по его грудным мышцам. Парень не снимал рубашку в прошлый раз, когда мы были вместе наедине. Теперь он практически голый, за исключением халата на талии, единственной прикрытой части его тела. — Поменяемся? Я машинально киваю. — Хорошо. Глава 26 Даллас «Никогда не совершай одну и ту же ошибку дважды. Если только она не горячая штучка». ~ Дрейк Колтер Теперь моя очередь положить на нее руки. Вот только под халатом у Райан толстовка, которая, как мы все знаем, не годится, если она хочет получить полноценный массаж, не так ли? Нет. Ей придется снять ее, но не уверен, что девушка достаточно храбрая для этого. «Достаточно храбрая, Даллас? Пожалуйста. У Райан Уинтерс яйца больше, чем у некоторых моих товарищей по команде». Она снимает толстовку, когда захочет. Сначала Райан снимает только халат, аккуратно складывает его и кладет на колени, как защитное одеяло. Это усложняет доступ к определенным местам на ее теле, но не исключает этого, и на какое-то время она наклоняет голову то так, то эдак; я могу сказать, что ей неудобно. — Все в порядке? Она пожимает плечами. — Материал натрет мне кожу. Я знаю, что так и будет, но не хотел на это указывать. Она, вероятно, подумала бы, что я подонок, а после нашего последнего серьезного разговора я этого не хочу. — Натертости — это не шутка, — поддразниваю я. — Я знаю об этом все. Если она и знает, что я имею в виду зуд в ягодицах или пот на яйцах, то не дает этого понять, вместо этого просто наклоняет голову вперед, чтобы мне было легче добраться до ее шеи. Я не работаю над ее спиной и пяти минут, прежде чем девушка поворачивает голову в сторону, пытаясь заглянуть мне в лицо и морщась. — Если я сниму свою кофту, никаких фокусов. — Да, да, — ворчу я. — Ты ненавидишь фокусы. Я уже знаю. — Мы прошли через это в прошлый раз, и это пошло нам на пользу: я оказался у нее между ног, а она — с надписью «ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ» над влагалищем. Интересно, написано ли там это до сих пор? Наверное, так как надпись была сделана черным перманентным маркером... Такая дерзкая. Я сижу, пока она стягивает серую толстовку через голову, с удивлением замечая, что на ней нет лифчика. Или майки. Или футболки. Ничего. Под ней ничего нет, и все, на чем я могу сосредоточиться сейчас, это на том, как сильно я хотел увидеть ее голые сиськи, когда она была в моей спальне и ее соски напрягались под той прозрачной футболкой. Когда складывает толстовку на коленях, я бросаю взгляд на ее грудь сбоку, потому что, ну, ее там много. Черт. Ладно. «Ничего страшного. Это не первая девушка, которую ты гладишь, и не последняя», — уговариваю я себя, когда девушка устраивается между моих раздвинутых ног, все еще сидя на диване спиной ко мне. Райан, может быть, и высокого роста, но она также и стройная, и я ослабляю давление, когда мои руки снова оказываются на ее плоти, давлю большими пальцами, но не разминаю — я не хочу причинить ей боль. Нахожу узел. Вращаю большим пальцем по кругу, пока девушка вздрагивает, стонет, потом снова вздрагивает, крошечные узелки рассасываются. Я остаюсь на этом месте минуту или две, а затем перехожу на спину, чтобы проделать те же движения с другой стороны. Круговыми движениями большого пальца нащупываю узлы, прорабатываю их, надавливаю, массирую. — Ты так хорош в этом, — шепчет она, выгибая шею в сторону. Ты так хорош в этом... Ничего сексуального, но это не мешает мне услышать это в низком, удовлетворенном стоне. — Я не профессионал, но кое-что умею. — Можешь просто провести ладонями вверх и вниз по моему позвоночнику? Кожа Райан бледная. У нее три родинки на спине, с правой стороны, на ребрах. Три крошечные точки, которые выглядят так, будто были бы созвездием, если бы находились на небе — и мне хочется соединить их кончиком пальца. Я делаю, как она просит, и провожу ладонями по ее позвоночнику, вдавливая пальцы в позвонки так нежно, как только могу, наблюдая за каждым участком ее кожи, который занимают мои руки.