– О нет, что вы, – начал оправдываться доктор Доу, что заставило Зои в очередной раз разочароваться в нем. – Понимаете, здесь был очень срочный случай и… – И что же такое, позвольте спросить, заставило вас нарушить распорядок дня? – Маниакально-депрессивное помешательство. – Эй! – возмутилась Зои. – А как же врачебная тайна? – Никаких тайн между доктором и его экономкой! – провозгласила миссис Клохенбах, и все стало еще страннее: если эта женщина – всего лишь экономка, то отчего позволяет себе третировать доктора подобным образом? Поначалу, признаться, Зои решила, что эта Клохенбах – докторская тетка или еще кто-то в том же духе. – Не беспокойтесь, миссис Клохенбах, мисс Гримм уже уходит, – сказал доктор. – Вот и замечательно. – Экономка опустила взгляд на Джаспера, и ее лицо исказилось. – А ты что здесь делаешь, мальчик? Ты уже обмазал гуся маслом? – Я… э-э-э… да… – Ты лжешь мне, мальчик? Джаспер задрожал и поглядел на дядюшку, но тот уставился в пол. Миссис Клохенбах втянула носом воздух. – Если ты обмазал гуся маслом, мальчик, то отчего он до сих пор не в печи? Я что-то не чувствую запаха запекаемого гуся! Нет, мальчик, совсем не чувствую! Но зато я чувствую гадкую вонь непослушания! – Я как раз собирался, – потупившись, ответил Джаспер. – Быстрее, мальчик. Гуся – в печь! Поторапливайся! Ты же не хочешь, чтобы я открыла свою шляпную коробку? Джаспер сорвался с места, словно его сдуло ураганом. Он припустил по лестнице вниз. Вскоре громыхнула захлопнувшаяся дверь кухни. Экономка удовлетворенно кивнула и прикрыла дверь комнаты, возле которой стояла, несколько раз провернула ключ, после чего спрятала его в громадный полосатый ридикюль. Только сейчас Зои обратила внимание на то, что миссис Клохенбах держит за бечевку связку из нескольких коробок, обтянутых праздничной бумагой и лентами. Вряд ли подарки предназначались доктору или его племяннику. – За мной прибыл кэб, – сообщила миссис Клохенбах, повернувшись к доктору. – Вы нас покидаете? – Отбываю к сестре – проведу праздник у нее. Вернусь завтра в полдень. Я надеюсь, вы будете хорошо себя вести, пока меня нет, и… – она прищурилась, – я жду, что вы будете соблюдать распорядок дня. – Разумеется, – глухо ответил доктор. Миссис Клохенбах, тяжело ступая, подошла и окинула Зои уничижительным взглядом. На миг остановилась у кабинета, прислушиваясь. Доктор сглотнул. Экономка поправила шляпку и двинулась к лестнице. Вскоре входная дверь закрылась за миссис Клохенбах. Зои Гримм посмотрела на доктора – тот выглядел печальным и совершенно потерянным. Натаниэль Доу кивнул мисс Гримм, и они направились к выходу. Когда они оказались в прихожей, Зои сказала: – Сообщите мне, когда вернется доктор Доу, которого я хорошо знаю. Доктор непонимающе на нее поглядел. Зои не стала пускаться в объяснения и открыла дверь. – Мисс Гримм, то, что вы делаете… – А что я делаю, господин доктор? – Все те бесчинства, которые вы устраиваете в Тремпл-Толл… – Я знала, что вы будете в восторге. – Напротив, мисс Гримм, я крайне их осуждаю. Учитывая ваше самочувствие… – О, мое самочувствие просто прекрасно, – ответила Зои. – Но я переживаю о вашем, доктор. Натаниэль Доу нахмурился. – Что? О чем вы говорите? – Вы на себя не похожи. Совсем. – Убежден, что это не так, – ответил доктор Доу. – Я недавно смотрелся в зеркало и уверенно заявляю: я по-прежнему на себя похож. Что… что вы делаете, мисс Гримм? Его недоумение было понятным, учитывая, что Зои приблизилась к нему вплотную и схватила его за руку. – Что с вами? – потребовала она ответа. – Ровным счетом ничего. – Вы очень плохой лжец, Натаниэль Доу. И вы мне сейчас совсем не нравитесь. Доктор Доу аккуратно вызволил руку и сказал: – Вероятно, все дело в празднике… Мне не хватает… – Чего? Чего же вам не хватает? Доктор сбросил оцепенение. Его лицо превратилось в непроницаемую маску. «Ну вот, сейчас начнутся нравоучения…» – подумала Зои и оказалась права. – Мисс Гримм, я понял, что вы задумали. Даже помыслить о таком не смейте. Это плохо для вас кончится. – О, вы переживаете за меня! – задорно улыбнулась Зои. – Разумеется. Я переживаю за всех своих пациентов. Мисс Гримм будто не услышала и просто продолжала глядеть на доктора, не говоря ни слова. Она почувствовала, как ему стало неловко, но улыбку не сняла. Доктор Доу сжал зубы и процедил: – Ни в коем случае. Не. Делайте. Этого. – Конечно, доктор. Я ничего не стану делать. Счастливых праздников. Мисс Гримм вышла под снег. – Счастливых праздников. – Натаниэль Доу тяжко вздохнул и закрыл дверь. Зои какое-то время постояла на пороге, раздумывая обо всем, что произошло в этом доме, после чего подавила возникшее в груди тяжелое чувство, какое испытывала всякий раз, как происходило что-то неприятное и непонятное, после чего сдула с носа снежинку и пошагала по дорожке туда, где ее ждал мистер Пибоди. – Вы не поверите, мистер Пибоди, – сказала она, подойдя к снеговику. – Неожиданным образом я получила то, чего мне так не доставало. Снеговик уставился на нее с легко читаемым непониманием. – У меня появилась замечательная идея! Она вам точно понравится… *** – Ты думаешь, это так просто было сделать? – спросил мистер Грей. – Нет уж, это было очень сложно, кот. Ты не согласен? Кот молчал. И не только потому, что он был, собственно, котом, а еще потому, что он представлял собой замороженный комок – настоящую сосульку с грустными, умоляющими его отогреть глазами. Мистеру Грею не было дела до страданий зверька – он во все глаза глядел на двери дома напротив. Недавно за ней скрылась интересующая его личность. Сам мистер Грей стоял у пустой рамы иллюминатора в брюхе старого ржавого летательного аппарата «Рокфорт». Эта развалюха давно вросла в крышу дома № 8 в переулке Трокар – судя по всему, изначально ее использовали в качестве второго чердака, но за долгие годы нутро было вычищено и напоминало пустую консервную банку – это место стало кошачьим логовом: кресла в салоне были разодраны когтями, внутри стоял нерассеивающийся запах прелой шерсти. Мистер Грей был сосредоточен и напряжен – беседа с замерзшим котом являлась неким проявлением нервозности, которая его охватила. Вскоре все решится…