Глава 36 Присутствующим понадобилось несколько минут, чтобы разойтись и занять нужные позиции. Родители были взбудоражены мероприятием не меньше, чем дети, поэтому послушно расположились на зрительских местах и, словно по команде, затихли. Эвелина нервно взглянула на Луку. Они стояли в самом центре зала и ждали, когда зазвучат первые музыкальные аккорды. Поймав на себе внимательный взгляд Эвелины, парень подмигнул и улыбнулся девушке, дескать, все нормально, не стоит беспокоиться. Однако Эвелину переполняли эмоции. Она была опечалена обреченными на неудачу чувствами и скорым завершением плана. И не могла в полной мере насладиться чудесным балом и прекрасным Лукой, стоящим напротив. Навязчивые мысли при каждом взгляде на него напоминали, что бал может стать последним моментом такого близкого контакта с этим человеком. Больше она никогда не увидит его сияющий взор, обращенный только на нее. Не почувствует ласковых касаний теплых рук. Не услышит очередное занудное объяснение математических формул. И никогда не получит с утра милое видео с лесными зверюшками. Все закончится – если не здесь, то в течение четырех дней. И предотвратить это невозможно. Эвелина грустно улыбнулась и под первый зазвучавший аккорд медленно поклонилась. Музыка заструилась по залу, казалось, что инструменты в руках талантливых исполнителей перекликаются между собой. Лиричная мелодия с рождественскими мотивами заполнила пространство. Отточенные движения подростков идеально соответствовали музыке. Шаг вперед. Шаг назад. Поворот. Зрительный контакт. Недолгий вальс по кругу. И снова – все заново. Платья девушек развевались, словно лепестки цветов на ветру, каблуки отстукивали ускорившийся ритм. Придерживая дам строго за талию, кавалеры с идеальной осанкой уверенно вели девушек и смотрели исключительно на партнерш. А те, в свою очередь, чувственно взирали в ответ. Эвелина не могла оторвать взгляда от Луки. Свет, расходящийся от гирлянд, придавал его волосам матовый блеск, а кожа выглядела до невозможности ровной и гладкой. Пальцы девушки покалывало от желания хотя бы раз прикоснуться к щеке парня и ощутить эту необычайную шелковистость. Но было кое-что завораживающе, причем в разы больше, чем кожа Луки. Глаза. Ярко-голубые глаза сейчас стали такими глубокими, что девушка видела в них собственное отражение. Будь Эвелина художником, она бы обязательно увековечила на холсте невероятную красоту Луки и посчитала картину бесценным шедевром. Однако она была лишь наблюдателем, способным созерцать прекрасное. Единственное, что она могла – навечно сохранить в памяти образ парня. Музыка сменилась на новую энергичную мелодию, а вместе с ней сменился и танец. Теперь пары кружились по залу, как пойманные вихрем снежинки. – Твоя мама уже рассказала о предложении отца? – тихо поинтересовался Лука. Эвелина сморгнула наваждение и пристально посмотрела на Луку: – Да. Я в итоге согласилась. Парень довольно улыбнулся. – Значит, мой гениальный план сработал? Ка-а-а-кая неожиданность. – Последние слова он протянул беспечным тоном и ухмыльнулся. – Если честно, у меня есть вопрос по поводу плана, – неожиданно выпалила Эвелина, продолжая глядеть на Луку. – В самом начале ты говорил, что хочешь осчастливить отца и избавиться от постоянного контроля. Но я общаюсь с тобой почти месяц и не заметила за Максимом Александровичем какой-либо фиксации на твоей жизни. Он ведет себя как обычный среднестатистический родитель. В чем прикол? Лука тяжело вздохнул и нервно поджал губы. – Я придумал причину, чтобы повысить шансы на твое согласие, – пробормотал он. – Отец с уважением относится к личной жизни других людей. Заиграла виолончель. Парень ловко закружил Эвелину, а после, приобняв за талию, притянул к себе. Девушка выдохнула, чувствуя, как заполыхала кожа под широкими ладонями Луки. Он прикасался очень нежно и одновременно крепко, а у Эвелины голова шла кругом. – Что еще ты придумал? – прошептала она, желая избавиться от повисшей между ними интимной тишины. Но в итоге получила еще больше признаков для волнения. Лука наклонился к ней и горячо выдохнул на ухо: – Ничего. Все остальное было абсолютной правдой. От такой близости у Эвелины перехватило дыхание. Щеки вспыхнули предательским румянцем. На столь мизерном расстоянии девушка ощущала тепло тела Луки и парфюм с древесными нотками, от которого голову кружило посильнее, чем от некоторых элементов танца. Эвелина честно старалась не терять себя. Опустив взгляд на острый подбородок парня, она постаралась разбавить интимную атмосферу. – Правда и то, что ты веришь в одну поговорку? Как Новый год встретишь, так его и проведешь? Лука хмыкнул и отстранился, продолжая вальсировать по залу. – Да. Есть какие-то претензии? Эвелина негромко рассмеялась и отрицательно покачала головой. – Нет, что ты! Можешь верить, во что хочешь. Главное не забудь в новогоднее утро проверить подарки под елкой. А то Дед Мороз обидится. Лука выразительно закатил глаза, но не смог спрятать улыбку. Эвелина тоже улыбнулась в ответ, довольная, что смогла его подколоть. Но вдруг лицо парня исказилось, и он с тревогой осведомился: – Мы ведь после завершения плана будем общаться? Я уточняю на всякий случай. – А ты хочешь со мной общаться? Лука вскинул брови, будто Эвелина спросила нечто само собой разумеющееся. – Мне казалось, что последние девять дней я очевидно на это намекал, – с укором проговорил он. – Но ты начала избегать меня. – Я не избегала. – Неужели? То есть ты не против… всего того… – Лука смущенно умолк, не в силах правильно подобрать слова, способные охарактеризовать искру, что проскользнула между ними девять дней назад. Парень был слишком неопытен в романтических отношениях и чувствовал себя неловко всякий раз, когда оказывался в подобных ситуациях. Особенно если все это было как-то связано с Эвелиной. К счастью, Эвелина разбиралась в намеках. Она сразу поняла, о чем говорил Лука, и нахмурилась. Получается, и он испытывал к ней чувства, раз активно намекал на развитие платонических отношений? Эвелина расстроено выдохнула. События идеально накладывались друг на друга: она влюбилась в прекрасного парня, который, как выяснилось позже, испытывал взаимную симпатию. Вроде бы при таком раскладе нужно бросаться в объятия и признаваться в любви. Однако существовало одно но. Родители Луки и Эвелины встречались. Поэтому никаких отношений между потенциальными сводными родственниками быть не должно. – Извини, но я согласна на… обычную дружбу. – А, понятно, – кивнул Лука и криво улыбнулся. – Я именно это и имел в виду. Нет. Не имел. Это было заметно по его расстроенному лицу и языку телодвижений, который оказался ярче любых слов: плечи печально поникли, взгляд лишился блеска, а уголки губ трагично опустились. Лука искренне расстроился, и ни одна его попытка скрыть эмоции не увенчалась успехом. В ту же секунду Эвелина впервые возненавидела себя. Ей не следовало врать и безжалостно топтать чувства Луки, но… так нужно для их родителей. Бал продолжался, но ребята будто и не принимали участие в празднике. Лука и Эвелина хранили молчание, не проронив ни единого слова. После танца они разошлись и уже не пересекались. Каждый присоединился к своей дружеской компании. Настроение Эвелины испортилось настолько, что она не реагировала ни на финальный общий танец зрителей и школьников, ни на попытки Музы хоть как-то вытянуть ее из лап печали. В итоге спустя час бесцельного наблюдения за чужим весельем, Эвелина отправилась домой. Закрывшись в спальне и уткнувшись лицом в подушку, девушка горько заплакала. Глава 37 День тридцатый Два предыдущих дня Эвелина могла охарактеризовать четырьмя словами: печаль, сборы, тишина, поездка.