— Инха молчит. Мне кажется, — старый небоход вздохнул, — она повредилась рассудком. — Я поговорю с ней, — отец упорствовал. — Мы должны знать, что она сделала с князем. — Собрание откладывается до полного выяснения обстоятельств. Я думаю, рано еще нашего лорда хоронить, — произнес старик и, шаркая, поспешил за отцом преступницы. Крепость Руб представляла собой монументальное сооружение. Чего только стоил многоуровневый каменный замок с довольно просторной площадью. На некотором расстоянии от него располагались дома местных жителей, у ворот — казарменное здание для стражников. Имелись даже конюшни. Если появлялась нужда посетить город или торговый порт, лошадей и повозки спускали вниз в огромной клети. За замком нашлось место и для сада. По задумке архитектора он делился на летний, разбитый в естественных условиях, и зимний, одетый в стекло. Все это великолепие окружала высокая крепостная стена, по углам которой застыли башни. В одну из них и направлялись тир Пикарт и затаивший надежду отец Инхи. Вдруг его дочь не так виновата, как представляется? Вышагивая по мощеному камнем двору, старый небоход наметанным взглядом оглядел свои владения. Всякий раз, видя замок, он испытывал и гордость, и восхищение. Впервые попавший на Руб гость неизменно любопытствовал, для чего здесь столь крепкое оборонительное сооружение. Разве в небе обитают не только птицы? Нет, без крепости на острове не обойтись. Она знавала кровавые битвы. Еще при старом князе был погашен бунт капитанов, пожелавших отделиться и стать свободными. Именно тогда вскрылась тайна мовилов. Магические существа не живут без Птородеев. Нет смысла угонять острова, если в тебе нет княжеской крови. В тот страшный год погибли сразу два мовила. «Обидно, что пришлось обороняться от своих», — тир Пикарт вздохнул. Но лезли и чужие. Вспомнилась жестокая битва у шахт, когда горцы напали на остров Кирд. Рудокопы крепкие воины, но, застигнутые врасплох, не смогли дать достойный отпор. Одних закрыли в шахтах, других вырезали. Враг пробрался на остров. Насиловал, грабил, жег. Лерис едва успел. «М–да, многим на суше не дает покоя богатство Небесного княжества». — Папа? — Инха поднялась с тощего тюфяка, набитого соломой. Еще вчера она нежилась в мехах, а сегодня представляла собой жалкое зрелище. Босая, нечесаная, трясущаяся в одной тонкой рубашечке. Сердце отца должно было сжаться, но капитан взял себя в руки. — Говори, — он подтянул табурет, принесенный стражником. Высокий, Дехар и сидя был выше своей дочери. — Нет, — Инха отвернулась к окну, забранному решеткой. — На что ты надеешься? — лицо отца свела судорога. — Я ничего не скажу. Тир Пикарт, оставшийся в коридоре, видел, как у Дехара ходят желваки. Капитан Виру–Виру устало опустил руки. Казалось, что он сник. Сдался, не имея влияния на дочь. Но вдруг на кончиках его пальцев зародились искры. Он тряхнул кистями рук, словно хотел сбросить обжигающий огонь, но тот вытянулся и превратился длинную плеть. — Папа! — глаза Инхи были полны ужаса. — Говори или… Плеть хлестнула воздух и, изогнувшись змеей, обвила нежную шею девушки. Инха заверещала, вцепилась руками в огненную ленту, но лишь сделал себе хуже — петля затянулась еще туже. — Дехар, прекрати! Ты убьешь ее, — старик положил ладонь на напряженное плечо капитана. Он не мог смотреть, как, задыхаясь, Инха сучит ногами. Змея с шипением исчезла. На шее девушки остался красный след ожога. Она рыдала, не веря, что собственный отец поднял на нее руку. — Я… Я все расскажу… Лери, — Инха с трудом поднялась с пола и с ненавистью посмотрела на своего мучителя. — Я все расскажу князю, и он… — Князь жив? — тир Пикарт похлопал себя по карману, полез в другой, но трубку не нашел. «Наверное забыл в замке на столе». — Я никогда не навредила бы ему. Я люблю его. И больше ничего от меня не услы… На кончиках пальцев отца вновь запрыгало пламя. — Он просто спит! — взвизгнула Инха. — Чем ты его отравила? — старик не знал, то ли сердится, то ли радоваться. Милорд просто спит. — Не скажу… Да, девочке определенно требовалась хорошая порка. Всего девятнадцать, а уже какая строптивая. Ничего не боится. И на что надеется? — Я знаю, — тир Дехар поднялся с табурета. Он вышел, даже не взглянув на дочь. — Это сонник. Он растет только на Виру–Виру. А Инха недавно навещала мать. — Как долго он действует? — старик поплелся следом. Вновь похлопал себя по карманам, точно не верил, что трубки нет. — Не больше недели. — Плохо. Очень плохо — Вы знаете, зачем она это сделала? Тир Пикарт кивнул. — Лериса вызвал оракул. И если в течение трех дней князь не явится, его не допустят до колодца. — А значит, он упустит шанс увидеть свою истинную… — И заиметь наследника. — Дура девка, — отец зло сплюнул. — Она все подстроила. Усыпила князя, чтобы он опоздал. — Он будет моим! — крикнула Инха. Стражник, закрывая дверь, гремел засовами. — Только моим! — Ты его потеряла навсегда, девочка, — произнес старик. Он поторопился в зал, чтобы сообщить обнадеживающую новость капитанам. Глава 3 Конечно же, тир Пикарт утаил причину, побудившую любовницу отравить князя. Ни к чему беспокоить капитанов раньше срока. Не надо им знать, что беда никуда не ушла, а лишь отодвинулась во времени. Острова обречены, если лорд не посетит оракула, а он его не посетит. «Ну что за безголовая девка! Одной щепоткой сонника разделалась и с будущим князя, и с его островами». — Спит?! Так вот почему мовилы спокойны! — обрадовался капитан острова Кунн. — Из–за ошибки лекаря мы потеряли столько времени! Были бы уже на полпути к Соломожу. — А у меня провизии на три дня, чем я буду людей кормить? И так без мяса вторую неделю. — Поделимся! Тир Пикарт дождался, когда гости покинут зал. Он уже отдал распоряжение, чтобы капитанов накормили, а из личных запасов князя отослали на каждый остров по паре бочонков с вином. — Все хорошо, — выдохнул старик и сунул найденную трубку в рот. — А что будем делать с оракулом? — тир Дехар задержался. — Расскажите мне об условиях зова, может что дельное на ум придет. Разбудить мы князя все равно не сможем, но вдруг как–то выкрутимся? — Да никаких особых условий нет. Как только князь отправляет ворона оракулу, начинается отсчет трех дней. Опоздал — ворота храма не откроются. У колодца все как–то на цифре три замешано. Не отозваться на зов тоже можно всего три раза за жизнь. Но все дело в том, что… — тир Пикарт помедлил, сомневаясь, стоит ли разглашать чужую тайну. Любое слово может посеять панику. — Наш князь уже дважды отказывался прийти к колодцу. А значит, если Лерис и в этот раз не явится, то утратит последний шанс. Он никогда не найдет истинную, а значит, никогда не обзаведется наследником. — Острова живы, пока жив князь? — Да, — старик вздохнул и поднял на капитана Виру–Виру глаза. — У островов останется около двухсот лет. И надо молиться, чтобы князь не умер раньше срока. Тир Дехар, поняв, какая беда нависла над княжеством, застонал. — Я сам убью Инху. — Пусть милорд сам принимает решение. — Может, известить оракула, что Лерис заболел? — Оракул не пойдет на уступки. Закон есть закон. Князь должен прибыть лично. Да и не в упрямом оракуле дело, а в самом колодце. Лерис должен заглянуть в него, капнув в воду собственную кровь. Только он и никто другой, — старик знал суть ритуала. Не раз сопровождал милорда. — Скажите, а где–нибудь оговаривается, что лорд должен появиться именно на своих двоих, а не, скажем, лежа на носилках? Тир Пикарт потер переносицу. — Надо порыться в книгах. Жаль, времени мало. У нас в запасе всего один день. — А я уверен, колодцу все равно, болен или здоров просящий, — Дехар загорелся идеей. Он не смог усидеть на месте кружил вокруг стола. — Главное, чтобы в него капнули кровь живого человека, а не мертвеца. Старый небоход вытащил трубку изо рта и задумчиво постучал ею по столу. — А ты ведь прав. Скажем, что Лерис занемог, поэтому самостоятельно идти не может, подтащим его к колодцу и посмотрим, появится ли суженая. Если нет, уйдем, а вот если да… Да нет, маловероятно! Князь уже тридцатый год откликается на зов, но остается ни с чем. Как привязанный к этой Арматории. А колодец ему ничего, кроме шиша, не показывает. Авось и в этот раз не случится. Сделаем все что можем, а дальше уж князь сам, без нас. Выводы, надеюсь, сделает. Проводив капитанов и обговорив с тиром Дехаром подробности предстоящей операции, старый небоход поспешил навестить спящего князя. Хорошо, что не успели уложить в гроб. Выглядел лорд неважно. Загорелые люди очень странно бледнеют, их кожа становится какой–то грязно–серой. Кудри спутались, рот приоткрылся, грудь, вопреки тому, как положено спящему, не вздымалась. Чистый покойник. Даже ниточка пульса и та не нащупывалась.