– Дурак! – процедила я. Нервно оттолкнув от себя пьяного идиота, я поспешила уйти в комнату. Чего он добивался? К чему такие речи? Соби, конечно, был пьян, но не до такой же степени, чтобы нести подобный бред. А может, он мазохист? Я плюхнулась на диван и сердито выдохнула. Да мне плевать на его предпочтения, лишь бы меня в них не втягивал. Идиот. Ненормальный тип! Недолго дулась я в одиночестве. Вскоре в комнату вошёл Соби. В руках он нёс большой поднос с чайничком, двумя чашками и тарелкой с разноцветными бисквитами. На лице парня вновь было его обычное добродушное выражение, украшенное улыбкой. – Я принёс чай и сладости, – сообщил Соби. – Как мило, – хмуро буркнула я. Мой новоявленный слуга поставил поднос на журнальный столик, аккуратно придвинул столик к дивану и сам занял место рядом со мной. – Ты сердишься? – Голос Соби был мягок. – Я не умею, как ты, быстро разводить тучи в моём настроении, – ворчала я. – Сначала они должны пролиться дождём. – Не надо дождя. – С мольбой в хмельных глазах Соби прижал мою руку к своей груди. – Ты сегодня такая красивая, я прямо с ума схожу. – Это заметно, – огрызнулась я. А сама подумала: наверное, я действительно выбрала слишком открытый наряд, вот пьяный парень и завёлся. Но всё равно это его проблемы. Я демонстративно отобрала у Соби свою руку. – Не сердись, Милена-тян. Лучше съешь пирожное. Сладкое успокаивает, возвращает душевное равновесие. – Соби был сама невинность. – Вкусно, правда. Я попробовал белое, оно с орехами. Я покосилась на тарелку. – А цветные с чем? – Саа… Жёлтое, наверное, с лимоном, красное с клубникой, зелёное с киви. Начни с клубничного. В клубнике и бананах есть витамины счастья. – Это было бы неплохо – съел витаминку и стал счастливым, – высказала я, чувствуя, как от улыбки собеседника тучи моего настроения постепенно растворяются. – Да, было бы неплохо, – согласился Соби, отломив чайной ложкой кусочек красного бисквита. – Но, к сожалению, человечество ещё не додумалось до такого чуда. Вот, съешь. Парень поднёс ложку с кусочком сладости к моему рту. Какой же он всё-таки настырный. Я открыла рот и приняла предложенное мне угощение, чем несказанно обрадовала моего кормильца. – Аппарэ! Сейчас налью тебе чай. Парень отложил ложку и взял чайник. – Всё-таки, Соби, ты странный, – проговорила я, наблюдая за моим квартирантом. – По-твоему, это хорошо или плохо? – Не знаю даже. Соби подал мне чашку с ароматным горячим напитком. – Моя мама считает меня слишком эмоциональным. Ругает, что держу душу открытой. – А это страшно? Соби налил себе чай, взял чашку и пустился в пояснения. – Понимаешь, человек не должен выставлять свои эмоции напоказ. Особенно мужчина. Нельзя жизнь окружающих усложнять своими чувствами. Я стараюсь быть скромнее, сдержаннее, но мой беспокойный нрав постоянно выходит из-под контроля. – Но что плохого, если ты поделишься радостью с друзьями или попросишь о помощи в беде? – непонимающе пожала я плечами. Соби отставил свою чашку и, отломив ещё кусок бисквита, снова поднёс его к моему рту. Увлечённая беседой, я безропотно приняла угощение. – Твоё душевное состояние должно волновать только тебя и твоих близких. С остальными необходимо соблюдать дистанцию и физическую, и моральную. У других людей и своих проблем хватает. Не надо заставлять их волноваться о тебе. Если кто-то из них захочет помочь, то сам предложит помощь. – Но это неправильно. – Наши с тобой культуры по-разному смотрят на этот вопрос. Мой кормилец протянул мне очередной кусочек пирожного, и я его снова съела, наблюдая за приятной улыбкой и добрым взглядом раскосых глаз. – Расскажи мне, какие вы… японцы? Бровь Соби удивлённо вздрогнула, а улыбка стала ещё шире. – Довольно сложный вопрос. В двух словах и не скажешь. – Соби взял чашку и, отхлебнув из неё, задумчиво вгляделся в вечер за окном. – Мы гордые, храбрые, преданные… И в то же время легко ранимые, верим в добро, в любовь, в красоту мира. Снаружи камень, внутри вулкан и цунами. Мы философски принимаем жизнь, терпеливо сносим удары судьбы, и всё же оптимистично смотрим в будущее. Мы мало говорим, но много наблюдаем. Слова – пустые звуки, и порой молчание, взгляд, лёгкий жест могут рассказать больше и честнее. – Достаточно противоречивый образ складывается. Соби повернул ко мне лицо. – Со даро на.55Может, поэтому мы и кажемся странными? Но я дал весьма обобщённое описание. Как и везде, у нас есть добрые люди и злые, умные и глупые, хитрые и доверчивые. Парень вновь отставил чашку и подал мне на ложке последний кусок клубничного пирожного. – Здесь в России, – продолжал говорить Соби, – моему характеру комфортнее. И живётся с вами легче, у вас меньше условностей. Здесь я могу быть самим собой. Но и при всём этом мои друзья в отличие от мамы считают меня замкнутым. Настоящий парадокс получается. Ттэна кото да.56 – Ты в свою речь постоянно вставляешь японские словечки, но никогда их не переводишь, – сделала я замечание. Соби весело улыбнулся: – А я ничего существенного и не говорю. – Но я просила переводить. Мне же неизвестно, что ты имеешь в виду. Вот что за слово «Аппарэ»? – Аппарэ – это что-то вроде «молодец», – объяснил Соби, отломив ложкой кусочек от зелёного бисквита. – Вот съешь этот кусочек, и будешь аппарэ. Кормилец поднёс ложку к моему рту. – Хватит меня кормить, – упрекнула я. – Не маленькая, сама смогу взять. – Но мне так приятно за тобой ухаживать, – промурлыкал настырный Соби. – Съешь. А я тебе ещё чаю налью. Ну что с ним поделаешь? Я съела. А после Соби наполнил мою опустевшую чашку новой порцией ароматного чая. – Почему ты ругал Анжелу на своём языке? – задала я очередной вопрос. – Мне очень хотелось высказать всё, что о ней думаю, а оскорблять её в лицо я не мог. – Но она же ничего не поняла. – Она поняла суть моего гнева, это главное. А значение отдельных слов не так важно. – Анжела тебе тоже что-то на японском говорила. – Видимо, заучила несколько подходящих фраз, чтобы подлизаться. Вообще, к покаянию хорошо подготовилась. – Она в совершенстве владеет английским и немецким, немного хуже знает французский, сама учит испанский. У неё есть способности к языкам, – с завистью вздохнула я. – Не удивлюсь, если Анжела выучит и японский. – У неё просто хорошо развита память, – сказал Соби, скормив мне очередной кусочек бисквита. – Выучить иностранный язык не так сложно, как кажется. – А ты какие знаешь, кроме русского? – Хорошо английский и сносно корейский. Давай, научу тебя японскому языку. Не отказывайся. – Ты опять за своё? – нахмурилась я. – У меня не получится. – Получится. – Какой же ты настырный, – скривила я недовольную мину. – Японцы все такие настырные? – Да, мы упрямые люди. – Как по-японски будет «настырный»? – Нет-нет, начинать надо не с этого, – остановил меня Соби. – Для начала выучим основные слова общения. Парень забрал из моих рук чашку и поставил её на поднос. Затем, сев поудобнее, принялся за обучение. В глазах его вспыхнул интерес, в лице появился настрой на труд. Казалось, мой учитель даже неожиданно протрезвел. – Начнём с приветствия. «Доброе утро» – Охаё. «Добрый день» – Конничива. «Добрый вечер» – Комбанва… В тот вечер мы так и не пошли гулять.