– Повернись ко мне и подними голову. – Мне лучше уйти в комнату. В груди зашевелилась тревога. Поддавшись ей, я быстро протянула через стол руку и, подхватив за подбородок, приподняла голову парня. Чёлка закрывала почти всё лицо, кроме губ и подбородка, который с левой стороны имел большое тёмно-красное пятно. Соби сделал новую попытку отвернуться, но я сдержала его резкое движение и другой рукой отодвинула чёлку. У меня не хватило воздуха даже для того, чтобы ахнуть. Щёки парня были покрыты сизыми и багровыми синяками, особенно с левой стороны, где между ними красовались ещё и три царапины. Неужели я его так сильно била? Вполне возможно, если учесть в каком безумном и злом состоянии я находилась. Я отпустила парня и спрятала свои жестокие руки под стол. Совесть нещадно терзала мою душу, и стыд лишь усиливал её наказание. Выйдя из-за стола, Соби отправился к плите подогревать кофе. Его омлет так и остался нетронутым, да и у меня аппетит пропал. – Прости, – только и смогла произнести я. – Я это заслужил, – спокойно отозвался Соби. – Тебе нужно было остановить меня. – Нет. Ты должна была выплеснуть всю злость до капли, чтобы сегодня она тебя уже не тревожила. Я только мог предложить для битья стопку тарелок, но не успел. Доедай омлет, кофе уже горячий. – Не хочу, – тускло ответила я, отодвинув от себя тарелку. – Вот поэтому я и хотел позавтракать после тебя. Соби поставил передо мной чашку с дымящимся ароматным кофе. Я подняла глаза на парня, но тот продолжал отворачиваться от меня. – Я пока пойду в комнату, – сказал Соби. – А ты спокойно заканчивай завтрак. Я осталась в кухне одна. До чего же стыдно. Да, я вчера разгневалась, и всё же можно было не опускаться до избиения, а обойтись скандалом. Поступок парня был отвратителен, но не настолько ужасен, чтобы бить его до крови. А Соби вместо того, чтобы упрекать и обвинять в жестокости, лишь оправдывает меня и покорно склоняет передо мной голову. И теперь моей совести его жалко. Его, избитого и притихшего, а не меня, пристыжённую. Я допила кофе, взяла со стола свои чашку и пустую тарелку и сложила их в мойку. Сейчас я войду в комнату и снова встречусь с Соби. Душу не оставляло чувство стыда. И всё же я выпрямила спину. «В конце концов, в случившимся виноват только Соби. Если бы он вовремя ушёл, то ничего этого не случилось бы. Ни драки, ни скандала, да я бы даже грубого слова ему не сказала. И вечер бы закончился спокойно. А может, даже и весело. Моя жестокость – лишь следствие его действий». И отстранив этим логическим выводом стыд от моей души, я гордо вздёрнула подбородок и уверенно направилась в комнату. Позже, пока Соби возился в кухне, я быстренько собралась и ушла на работу. Работа не клеилась. Да и как она могла клеиться, если мои мысли были забиты только Соби? Это же надо так избить парня! Неужели я умею быть настолько злой? Значит, умею. Несомненно, Соби обижается на меня, хоть и говорит, будто я правильно поступила, и изображает полное послушание. Какого ужасного мнения он теперь будет обо мне. Впрочем, разве не этого я добивалась? Разве не стремилась, чтоб он потерял ко мне интерес? Так почему же сейчас, когда цель достигнута, на душе так мерзко и холодно? Поковырявшись в цифрах ещё часок и не добившись никаких результатов, я окончательно махнула рукой на работу и включила камеру. Было бы странно, если б с таким настроением Соби решил заняться танцами. Однако то, что я увидела, вызвало ещё большее удивление. Соби мыл пол. Босой, брюки закатаны по колено, и почти все волосы забраны в хвост, полностью открыв покрытое сизыми пятнами лицо. Глядя на это зрелище, я почувствовала себя жестоким рабовладельцем. Хорошо ещё, что Соби не негр. Впрочем, в Европе азиатов тоже эксплуатировали. Совесть нещадно полосовала моё сердце. И чем дольше наблюдала я за Соби, тем сильнее разгоралось во мне чувство стыда. Не выдержав пыток, я отключила камеру. Если бы я была на месте этого парня, то села бы на диван и вообще ничего не делала бы: ни уборку, ни ужин, даже не разговаривала бы с обидчиком. Но почему Соби ведёт себя так? На самом деле простил меня? Надо бы с ним помириться. И сотворить для него что-нибудь хорошее. Может, спечь мой фирменный торт? Может, сделать какой-нибудь подарок? А что можно подарить такому парню? Чтобы ему приятно было. Нужно подумать. В обеденный перерыв Карина снова уговорила меня посидеть в кафе. Ей хотелось рассказать, какой великолепный вечер она провела с Сергеем и ещё более великолепную ночь. Мы с Кариной и раньше дружили, но после её Дня рождения ещё больше сблизились. – А твой вечер как прошёл вчера? – закончила она свой рассказ. – Обычно, ничего особенного, – отмахнулась я. – К тебе же, кажется, Игорь вчера приходил? – Да, приходил. – А Соби ты куда дела? – В кино ходил. – Опять?! – Карина лишь пожала плечами. – Это ж надо! Выгоняешь молодого красивого парня, чтобы составить компанию похотливому старику. «Нет, Карина. Всё было гораздо грубее. Молодой красивый и желанный парень отсиживался в углу тёмной кухни, а я развлекала надоевшего старика». Я была самой себе противна. Вернувшись за рабочий стол, я вновь включила камеру. Соби сидел на диване с ноутбуком на коленях. Парень сосредоточенно смотрел в монитор, время от времени отрывался от изображения и щёлкал по клавишам. Возможно, общался с кем-то по интернету или искал какую-нибудь информацию. Понаблюдав минут пятнадцать за работой моего несчастного друга, я решила было прервать наблюдение, однако Соби неожиданно вскинул голову и направил напряжённый взгляд в сторону прихожей. Будто услышал чего-то. Я воткнула в ухо наушник – и точно, по квартире раздавался трезвон звонка входной двери. Но кто может прийти ко мне днём? Соби, видимо, задался тем же вопросом, а потому не спешил открывать дверь. Лишь продолжал наблюдать за прихожей. А звонок не унимался. Наконец средь резкой трели послышался ещё какой-то звук более тихий, похожий на приглушённый крик. Соби заинтересовался и, отложив на диван ноутбук, отправился в прихожую. Вскоре я услышала щелчок замка. А следом за ним и (какой ужас!) голос Анжелы. – Почему так долго не открываешь? Соби спешно вернулся в комнату и, быстро стянув резинку с хвоста, растрепал волосы рукой. – Разве ты не один дома? Анжела тоже появилась в поле моего зрения. В узкой, туго обтягивающей бёдра юбке и декольтированной блузке; причёска и макияж безупречны. Опять явилась соблазнять. – Зачем пришла? – довольно прохладно поинтересовался Соби, стоя спиной к собеседнице. – Узнать, почему вчера не приходил ко мне? Анжела приблизилась к парню, но тот отступил в сторону. – Я был в кино, – дал короткий ответ Соби. – В такую погоду? – подивилась Анжела. – В кинотеатре тепло и сухо. – Мы могли бы и у меня посмотреть какой-нибудь фильм. Анжела подошла совсем близко к Соби и, обняв руками за талию, прижалась к его спине. Мне не было видно лица парня, зато умилённая мордашка коварной подруги просматривалась очень хорошо. И она мне не понравилась. – Да разве ты дала бы спокойно посидеть? Соби попробовал убрать с себя руки девушки, но та только крепче сжала объятия. И тогда он уже с силой развёл упрямые руки и вышел из их кольца. При этом ему пришлось обернуться. И хотя половину лица парня закрывала чёлка, Анжела успела увидеть всю его «красоту». – Боже мой! – трагически всплеснула она. – Что у тебя с лицом? – Подрался, – буркнул Соби и вновь отошёл от гостьи. Однако Анжела не отступала. Она подошла к парню и постаралась заглянуть под его чёлку: – Вчера подрался? – Да. – С кем? – Какая разница? – в голосе Соби появилось раздражение. – Прекрати меня рассматривать! Но Анжела, проигнорировав просьбу, с нежностью приласкала ладонью избитое лицо парня. – Бедняжка. Представляю, как тебе больно, – посочувствовала она. – Зачем же ты ушёл в ночь, в холод, когда можно было прийти ко мне? Я ведь тебя ждала. Очень ждала. Коибито75. Голос её был переполнен нежностью, ласковые руки пытались залечить раны, а в мою душу холодной ядовитой коброй вползала ревность. – И зачем ты меня ждала? Я же сказал в тот раз, что свиданий у нас с тобой больше не будет. – Соби хоть и упрекал, но от прикосновений женских рук не уклонялся. – Я понимаю, Соби, ты мне теперь не доверяешь. – Обнаглев, Анжела запустила пальцы в волосы парня. – Но я же обещала, что отныне мои поцелуи… – Анжела… – устало выдохнул Соби и к моей радости наконец-таки отстранился от навязчивых ласк и даже отошёл на пару шагов. – Дело не в недоверии. Я просто не хочу быть с тобой. Эта фраза явно задела чувства Анжелы. Девушка даже обиженно надула губки. – Не хочешь быть с женщиной, которая тебя любит? – горько усмехнулась она. – А с женщиной, которая выставляет тебя под ливень, ради свидания с богатым папочкой быть интереснее? Не чувствуешь себя униженным? В моей душе к кобре ревности присоединилась ещё и огромная крыса гнева. «Ну, подружка. Предательница. Если ты настроишь Соби против меня, я же лично вырву все твои вшивые кудряшки!» – Мои чувства тебя не касаются, – сухо ответил Соби, отвернувшись от собеседницы, да и от объектива камеры тоже. – Чем Милена привлекла тебя? – не унималась Анжела. – Пренебрежением? Холодностью? – Сама же говорила – это только видимость. – Мало ли, что я говорила. Просто хотела стать твоим другом. А ты взял да поверил. Наивный. А хочешь узнать правду? То, что Милена на самом деле думает о тебе? – Ты это знаешь? – с интересом покосился Соби через плечо. – Знаю. В субботу, когда ты ушёл наряжаться для танцев, я её открыто спросила, как она к тебе относится. Милена мне честно призналась. Анжела замолчала и хитро сузила накрашенные глазки. Мерзавка. Что она задумала? – В чём призналась? – подтолкнул её любопытный Соби. – Поцелуешь, тогда скажу. Но Соби лишь усмехнулся. Расслабившись, он прошёл и уселся на диван. – Торгуешься? Неужели информация настолько ценная? – Парень послал собеседнице взгляд пренебрежения. – В субботу ты намекала, что у меня есть шанс, даже пожелала мне удачи, хотя секрета вашей с Миленой беседы не раскрыла. Значит, тогда ты тоже просто хотела стать другом?