Я и сама хотела это сделать, почти с первых минут прихода на работу. Я скучала по моему Соби так, что слёзы проступали. Сердце рвалось к нему, словно сумасшедшее. Однако если я сейчас поддамся порыву, то сорвусь окончательно. Любовь вырвется наружу, и запереть её обратно мне уже не удастся. А потому, угомонив сердцебиение, я как можно спокойнее ответила: – Нет, Соби, у меня действительно много дел. Увидимся вечером. Пока. И я скорее отключила телефон, пока Соби не выдал ещё что-нибудь эдакое, щемящее душу. В обеденный перерыв я согласилась пойти с Кариной в кафе. За чашкой кофе и кусочком пирожного подруга возбуждённо говорила о своём очередном свидании с любимым. Я молча слушала, но мысли мои были далеко от её рассказа. Они улетали в квартиру, где в одиночестве томился мой любимый мужчина. – Счастливая ты, – тяжело вздохнула я, когда в рассказе подруги появилась пауза. – Счастливая, – не стала скрывать Карина. – Потому что не отдаляю от себя человека, с которым хочу быть, как это делают некоторые особы. «С которым хочу быть…» – Что ты вкладываешь в смысл этих слов: «Я хочу быть с ним»? – Как что? – удивилась Карина. – Хочу видеть его, слышать, прикасаться к нему. Хочу посвящать ему каждую свободную минуту, хочу разделить с ним жизнь. Это же так естественно, Милена. Действительно, всё так просто и естественно. Почему же я настойчиво продолжаю искать в подобном выражении Соби какой угодно смысл, но только не такой? Домой я торопилась. Вернее даже не я, а моя душа. Мне хотелось скорее увидеть Соби. Но как назло, я попала в жуткую пробку из-за большой аварии на шоссе и, пережидая её, мои нервы напряглись до предела. А после пришлось ещё и в магазин забежать и провести долгие минуты в очереди, отбивая ногой громкий ритм нетерпения. Порог своей квартиры я переступила без четверти семь. И сразу мне навстречу вышел Соби. По логике я должна была в радостном возбуждении броситься ему на шею, однако взглянув на парня, лишь недовольно нахмурилась. Наверное, потому, что мне не очень понравился его внешний вид: светлые узкие джинсы, белая рубашка, уложенные волосы. – Куда это ты так нарядился? – поинтересовалась я, отдавая Соби пакет с продуктами и сумку с ноутбуком. – На улицу, – просто ответил тот и, отложив сумку на столик, отправился в кухню. Как на улицу? Я спешно скинула туфли и вошла в комнату. – Как это на улицу? Зачем? Вернувшись в моё общество, Соби спокойно пояснил: – Я так долго отговаривался, что был в кинотеатре, что наконец решил посетить его на самом деле. – Ты с ума сошёл? – изумлённо округлила я глаза. – Брат запретил тебе… – Но тут недалеко. Я очки тёмные надену… – Нет, – отрезала я. Не желая более слышать какие либо возражения, я развернулась и направилась в спальню. Времени до прихода Игоря оставалось совсем мало. Открыв дверцу гардероба, я сняла пиджак, схватила розовый халат. Нужно успеть хотя бы переодеться. Захлопнув дверцу, поспешила в ванную комнату. По дороге я повернулась на тихое движение в прихожей. И остановилась. Настырный Соби надел джинсовую куртку и теперь обувался. И зачем он мне всё время усложняет жизнь? Нервно выдохнув, я подошла к моему непослушному жильцу и, взяв его за руку, вернула обратно в комнату. – Ну почему ты такой вредный и противный? – возмущалась я. – Когда тебя гоню, ты остаёшься. Заставляю остаться – ты уходишь. На зло мне что ли поступаешь? Но Соби лишь угрюмо молчал и глядел на меня исподлобья. – Разве не понимаешь, что я буду волноваться за тебя, буду нервничать? – Продолжая свою речь, я подошла к тумбочке и достала из неё плеер и наушники. – Знаю, что тебе всё это неприятно, но деваться некуда. Потерпи уж в последний раз. Вот, возьми. Батарейки на месте и диск твой, японский. Соби даже не пошевелился. – Прогони его, – он был абсолютно серьёзен. – Прекрати, – раздражённо поморщилась я. – Мне сейчас совершенно некогда с тобой спорить. – Я не стерплю, не выдержу. Выйду и всё расскажу ему о нас. – Не думай, что это меня осчастливит. – Значит, между мной и им ты выбираешь его? – Нервы парня тоже заметно напряглись. – Твоя логика как всегда безупречна. – И почему? Чтобы продолжать жить в его квартире, работать в его банке, тратить его деньги, исполнять его прихоти? Что в этой жизни твоего? Только гордость и чувство свободы, которые ты запрятала так далеко, что уже забываешь об их наличии? Подобные нравоучения мне совсем не нравились. – Чего ты добиваешься? Чтоб я разозлилась и тебя выгнала? – Я хочу, чтоб ты изменила своё существование, чтоб стала жить ради счастья, а не ради каких-то материальных благ, которые можешь потерять из-за одного неправильного слова или движения. Хочу, чтоб ты подчинялась своим чувствам, своим желаниям, а не желаниям тех, кто покупает твою покорность. – Похоже, ты стремишься не только разозлить, но и оскорбить! – Раздражение моралями во мне быстро набирало рост. – Кажется, мы уже обсуждали эту тему. – Да, я помню. Ты просила меня не лезть в твои дела. – Вот именно. – Считаешь, что в благодарность за спасение я просто должен спокойно наблюдать, как ты убиваешь свою душу? Ты же привыкаешь к этой жизни, к этой зависимости… – Так по-твоему, я продажная девка? – Нет. Ты – птица, которая добровольно ломает себе крылья, которая променяла небо на клетку. Вот теперь моё терпение не выдержало. – Всё. Уходи, – сказала я, указав в сторону прихожей. – Раз ты такой правильный, а я такая падшая, не стану тебя более напрягать моей глупой заботой… – Я не говорил ничего подобного, – встрепенулся Соби. – Нет, ты именно это и сказал! Сказал, что меня покупают! К моему гневу добавилась ещё и обида, да столь сильная, что даже слёзы выступили. – Милена, ты не правильно поняла! Я имел в виду… – Мне плевать, что ты имел в виду! Мне не нужны ни твои советы, ни твоя жалость. И ты мне не нужен! Уходи, слышишь?! Тоже мне, праведник нашёлся! – Ты обижаешься, потому что понимаешь, я прав, – не уступал противник. – Ты злишься, так как на самом деле хочешь быть со мной, но внушила себе, что это невозможно! Я замерла. Этот странный человек видел мою душу насквозь, читал, словно раскрытую книгу. Глупо продолжать притворяться, моей лжи больше никто не верит. – Уходи, – выдохнула я, отвернувшись от проникновенного взгляда тёмных раскосых глаз. Но Соби вдруг в один шаг приблизился ко мне и заключил в объятья. – Впусти меня в своё сердце, Милена, – страстно зашептал он, всё крепче сжимая кольцо рук. – Я смогу вернуть тебе небо. – Уходи. – Моя глупость была не менее настырной. – Не понимаю, почему ты убедил себя, будто я несчастна… И я вовсе не… И тут внезапно раздался скрежет ключа в замке. Уловив этот звук, моя душа моментально свалилась в пятки. Даже не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы в ту же секунду оттолкнуть от себя рослого крепкого парня. А едва до меня долетел ветерок сквозняка, я схватила Соби за руку и в панике помчалась с ним в кухню. Бедняга чуть не упал, поспевая за мной. – Милая… – донёсся голос вошедшего в комнату Игоря. Вбежав в кухню, я толкнула ошалевшего Соби к подоконнику, всучила ему в руки плеер и с мольбой в глазах простонала: – Умоляю, сиди тихо. Я постараюсь пораньше его отправить. Не дожидаясь какой-либо реакции, я поспешила в комнату. В поисках меня Игорь уже смотрел в сторону кухни. – Здравствуй, дорогой, – направилась я к моему гостю, старательно унимая внутреннюю дрожь. – Извини, я сегодня опоздала. Всего пару минут назад домой пришла. Вот, только в душ собралась… – Что-то произошло? – Игорь подошёл ко мне и поцеловал в лоб. – Да в пробку попала. Там большая авария произошла. – Понятно. А… – мужчина вдруг остановился, заметив на журнальном столике букет цветов, которые явно не он мне дарил, и в синих потемневших глазах сверкнула подозрительность. – Это что ещё такое? Откуда? – А это?.. – как можно равнодушнее отмахнулась я. – У Карины День рождения был, и ей надарили столько цветов, что половину она раздала мне и девчонкам. – И очевидно, тебе большую половину? Странно, обычно женщины от цветов не отказываются. – Прекрати ревновать, дорогой. Ну, посуди сам, если б цветы мне подарил мужчина, стала бы я держать их на видном месте, чтобы потом искать перед тобой оправдание? Подобная версия Игоря, видимо, немного убедила. Уж не знаю, остались ли у него сомнения, только спорить на эту тему он перестал. Даже, как ни странно, улыбнулся мне. – Я принёс твои любимые пирожные, – сказал мой кавалер и продемонстрировал прозрачную коробочку, внутри которой красовались украшенные кремом бисквитные кусочки. Но сладости меня сейчас совсем не радовали. Сердце продолжало нервно подрагивать, мысли в голове хаотично мелькали – я никак не могла придумать, как поступить дальше в создавшейся ситуации? Даже нужных слов не находила пока. Надо бы в ванную пойти, да разве можно оставлять Игоря без присмотра? Он же… – Пока ты принимаешь душ, я заварю чай, – предложил Игорь, словно прочитав обрывки моих мыслей.