Например, вы говорите: «Я не могу позволить тебе мучить собаку, поэтому сейчас подниму тебя и отнесу от нее подальше». Даже если малыш еще не понимает речь, ваш добрый, но твердый голос и физическое устранение от того, чем он был занят, постепенно поможет ему понять, что вы не одобряете деятельность, которой он увлечен. Или это может быть: «Я унесла тебя из комнаты, потому что нельзя шуметь, когда кто-то разговаривает». Вряд ли он понимает ваши слова, но на телесном уровне начинает осознавать, что можно, а что нельзя. Если он использует игрушечное пианино как молоток, вы можете показать, что на нем можно играть, а не стучать им или бросать. Потом можно сказать: «Если ты не будешь пользоваться пианино как положено, а станешь им стучать об пол, мне придется забрать его у тебя». После этого, если ребенок продолжает вести себя неподобающе, вы забираете у него игрушку. Говорите спокойно, по-доброму, но твердо, выполняйте то, о чем предупреждали, будьте последовательны. Преимущество физического удаления перед пустыми угрозами в том, что ребенок начинает относиться к вам серьезно. Для него вы – человек, у которого слова не расходятся с делом. Больше всего в этом подходе меня поражает то, что к тому времени, как ребенок становится слишком большим, чтобы его поднять и физически удалить из ситуации, он уже понимает: вы выполните обещанное, поэтому делает, как велено. Если вы уже миновали стадию, когда можете взять его на руки и унести, важно устанавливать свои границы, а не его, и не начинать войну аргументов (см. ниже, стр. 267–269). Помните: вы на одной стороне. Вы оба хотите, чтобы и он, и вы были довольны. Достичь этого можно, слушая ребенка, сочувствуя тому, что испытывает, сдерживая его фрустрацию и научившись вовремя проявлять твердость (когда вы приближаетесь к своему пределу, когда под угрозой безопасность ребенка или, что случается куда чаще, когда ваши страхи по поводу его безопасности больше, чем вы можете вынести) и гибкость. Гибкость полезна, например, в тех случаях, когда изменение в планах или ожиданиях не нанесет вреда, когда вы проявляете твердость, лишь для того чтобы сохранить лицо, когда вы скатываетесь к манипуляциям, вместо того чтобы выстраивать связь с ребенком. Пока я пишу эти строки, в соседском саду играют дети. Их голоса звучат все более возбужденно; похоже, вот-вот начнется истерика. И тут я слышу, как женщина обращается к ним: «Мне кажется, здесь слишком громко. Либо вы играете тихо и спокойно, либо идете в дом». Мне так понравился ее твердый, но спокойный голос, что даже я почувствовала себя увереннее, как если бы сама была среди тех ребятишек на грани потери самоконтроля, нуждающихся в границах. Спустя какое-то время они снова зашумели, и она вышла и сказала железным голосом: «Все, внутрь немедленно» – и они беспрекословно подчинились. Они знали, что она имеет в виду то, что говорит. Другой полезный момент в выстраивании границ – как можно меньше использовать отрицательные предложения. Вместо «Не рисуй на стенах», говорите: «Стены не для того, чтобы на них рисовать. Для рисования подходит бумага. Вот тебе листочек». В примере восстановления после разлада, который я приведу ниже, мама Айофе, Джина, именно этому научилась со своей малышкой. У нас только что был очень приятный момент. Айофе мыла руки после рисования. Она налила воду в миску и очень осторожно поставила ее на стол. Я сказала: «Ты такая аккуратная, Айофе», а она мне ответила: «Да, я молодец», а потом обняла. Обычно я говорила: «Не расплескай воду», «Не пролей на пол». Она обняла меня в благодарность за мое хорошее поведение в качестве родителя. Сначала границы нужны ради безопасности ребенка. Мы говорим: «Играй в саду, не выходи на дорогу, там опасно». Затем они нужны, чтобы принимать в расчет обстановку и других людей. Часто, когда родители сужают границы, они делают вид, что это не ради них. Мы говорим: «Когда закончится эта передача, тебе придется выключить телевизор, ты уже много посмотрел». Никому не нравится, когда его ограничивают или говорят, что ему делать, если ему кажется, что он сам лучше знает. В приведенном примере мы на самом деле подразумеваем: «Мне надоел включенный телевизор, поэтому я выключу его, как только закончится эта передача». Выставлять свои границы, вместо того чтобы притворяться перед ребенком (и перед собой тоже), что вы объективны, хорошо само по себе. Кроме того, это подает хороший пример детям. Вы демонстрируете им, что осознаете свои чувства, определяете, чего хотите, на их основании и действуете, чтобы это получить. Вот ключ к сохранению здоровья. Вы, скорее всего, читали, что детям не полезно проводить перед экраном больше часа в день, поэтому считаете себя вправе сказать им, что они уже достаточно сидели перед телевизором и пора его выключить. Но им может казаться, что этого вовсе не достаточно. Таким образом, вы предлагаете им нежелательную партию в словесный теннис. Итак, определяйте свои границы, обозначайте их вслух, сообщайте о том, что чувствуете: «Мне не очень нравится, что ты смотришь телевизор, так что я его выключу, когда передача закончится. Хочешь поиграть или поможешь мне готовить ужин?» Когда вы выходите из себя, разговаривая с детьми, это может нанести им травму и они закроются. Куда лучше, если вы знаете свой предел и твердо удерживаете границы, не доходя до него. Граница там, где вы прекращаете нежелательное поведение, а предел – когда у вас срывает предохранители от того, что вы вовремя не расширили свои границы. Если вы теряете самообладание через два часа громких мультфильмов или глупых роликов на ютубе, значит, нужно устанавливать границы на срок меньше этих двух часов. Границы нужны человеку, которому они адресованы, но от них выигрывает и человек, их выставляющий, и не нужно притворяться, что это не так. Если вы притворяетесь, что у вас есть веские причины для этих границ, вы тем самым учите ребенка прятать чувства за внешними причинами. Это сделает общение с ним более сложным, поскольку дети быстро научатся изобретать достойные причины, вместо того чтобы делиться своими чувствами. Самые трудные родительские разговоры – о сексе и порно, о социальных сетях, о стрессе и давлении и чувствах – будет еще сложнее вести, если вы с самого начала не привыкли к ясной коммуникации, к проговариванию своих чувств, к выслушиванию того, что чувствуют дети, и к серьезному отношению к ним. Когда вы придумываете причины для границ, даже вполне разумные, на ваш взгляд, вас ждут трудности. «Папочка разрешает мне не спать до восьми, а ты говоришь, что пора в постель уже в полвосьмого! Кто же прав?» – будет вопрошать ребенок. Правильный ответ в данной ситуации: «Папочка не против того, чтобы ты не ложилась до восьми, но мне это не подходит. К тому же сегодня я хочу, чтобы ты легла в семь тридцать, потому что в восемь часов будет передача, которую я хочу посмотреть спокойно». Мы должны быть честными перед детьми, а это означает – делиться с ними своими чувствами, вместо того чтобы притворяться, что их у нас нет. Наши чувства и личные предпочтения неизбежно влияют на решения вроде того, во сколько им ложиться спать, и незачем делать вид, что это не так. Дети могут сопротивляться, если правила кажутся им «дурацкими». В одной семье старшему сыну, больному аутизмом, было совершенно необходимо знать, что и когда произойдет. Важно, чтобы все случалось в заведенном порядке, совершенно одинаково, каждый день. Родители сохраняли эти правила и для двух младших сыновей, потому что считали «несправедливым» позволить им изменения, в которых отказано старшему ребенку. «Джон шел спать в восемь, когда ему было двенадцать лет, так что ты тоже ложишься в восемь» – говорили они. Если вы не проявляете гибкость и отказываетесь видеть в каждом ребенке индивидуальность, дети могут постепенно накапливать возмущение и обиду. А копить обиды – значит копить проблемы. Основное правило установления границ – исходить от себя. Предположим, ваш ребенок очень громко играет на каком-то музыкальном инструменте, и вас это беспокоит. Он увлечен и в полном восторге от процесса. Вы, со своей стороны, начинаете заводиться и приближаетесь к своему пределу. Опишите то, что чувствуете, а не давайте характеристику ребенку. Скажите: «Мне кажется, эта музыка слишком громкая. Мне бы хотелось, чтобы ты играл тише», вместо: «Ты очень громко играешь, играй тише, пожалуйста». Мои родители никогда не упоминали себя, когда давали мне команды или сужали мои границы, и я помню, что ужасно злилась. Может, я не способна была понять тогда, отчего, но я чувствовала, что здесь что-то не так, что это не настоящая причина, и поэтому обижалась и страдала от одиночества. Я решила: когда у меня самой появится ребенок, я буду поступать по-другому. Я буду честной. Я буду говорить правду. Конечно, я рисковала, признаваясь в собственном эгоизме, когда сообщала дочери, что мне холодно и скучно и поэтому мы должны уйти с площадки. Но все обернулось к лучшему. Показывая пример, объясняя, как я себя чувствую, и заявляя, чего хочу, я научила дочь делать то же самое. Нам не пришлось вести войну аргументов. Что такое война аргументов? Она начинается, когда вы играете в словесный теннис и притворяетесь, что чувства не имеют отношения к принятию решения. Затем разгорается война или воцаряется холодное молчание. Например: Взрослый: Нам придется идти домой, потому что пора готовить обед. Ребенок: Нет, не придется. Можно доесть то, что осталось со вчерашнего ужина. Взрослый: Все равно уже пора обедать. Ребенок: Я не хочу есть, а если ты проголодалась, то в сумке есть яблоки. Взрослый: Тебе нужен полноценный обед, мы идем домой, и все тут. Ребенок: А-а-а-а! Если вам часто приходится держать оборону в битвах вроде этой, значит, вы научили своего ребенка правилам словесного тенниса. Вам может казаться, что аргумент, который касается его («Тебе пора обедать!»), звучит гораздо лучше и менее эгоистично, но это же не настоящая причина, по которой вы хотите покинуть площадку. Настоящей причиной может быть, например, что это вы хотите пообедать. Но, не называя ее, вы оставляете ребенку слишком много возможностей для спора. С другой стороны, трудно приводить аргументы против того, что вы голодны. Есть способ избежать войны аргументов – опишите, что вы чувствуете, и скажите, чего хотите. Гораздо легче договариваться, когда твои чувства разделяют, а не притворяются, что самое главное – причина. Итак, можно попробовать такой подход: Взрослый: Нам придется уйти, потому что я хочу пообедать. Ребенок: Я не хочу уходить. Взрослый: Мне очень жаль, что тебе не хочется уходить, но я становлюсь такой ворчливой, когда голодная. Я подожду две минутки, пока ты закончишь игру, и пойдем домой. Далее вы делаете, как сказали. Я помню, как приятно была удивлена однажды, когда сказала дочери, что замерзла на детской площадке и мне скучно, так что через пять минут мы пойдем домой. Она выступила со встречным предложением: «Можем пойти и через две, если хочешь!» Ребенок, к которому проявляют уважение тем, что его слушают и принимают всерьез его чувства, гораздо менее расположен проявлять свою фрустрацию неудобным поведением. Он скорее захочет с вами договориться и научиться эмпатии. Ребенок, которого не слушают, будет более требовательным. С очень маленькими детьми уходят годы, прежде чем они научатся выражать себя понятными словами, поэтому придется слушать и наблюдать. Я приведу случай из практики. У моего шестилетнего сына Пола задержка речевого развития, вероятно, обусловленная аутизмом, но формально диагноз еще не поставлен. Пока он был младенцем и позже, когда учился ходить, дом был похож на зону боевых действий. Как только мы с мужем стали пытаться увидеть происходящее его глазами, жить стало легче. Пришлось потратить много времени и приложить немало усилий, чтобы узнать что-то от него, слушая и наблюдая. Он научил нас терпению. Мы поняли, когда можем немного подтолкнуть его вперед, а когда следует отступить. У нас есть еще дочь, на два года старше его. Поскольку она гораздо больше похожа на нас в своем поведении, нам не приходилось «разгадывать» ее. Но пока мы учились взаимодействовать с сыном, мы стали больше наблюдать за дочерью и слушать ее. Хотя она всегда была ласковым ребенком, мы заметили, что, когда стали внимательнее к ней, она начала внимательнее относиться к нам. Выстраивание границ с детьми старшего возраста и подростками «Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Но когда мне исполнился двадцать один год, я был поражен, насколько старик поумнел за последние семь лет». Марк Твен Кажется, что с подростками выстраивать границы гораздо сложнее, чем в более раннем возрасте. На самом деле это легче, если вы уже приобрели привычку обозначать свои, а не их границы. Но даже если это не так, никогда не поздно начать. Когда мой сын Итан стал подростком, цветочки превратились в ягодки. У него и до этого несколько раз были неприятности в школе – в пределах допустимого. Но к шестнадцати годам все стало серьезнее. Как-то мне пришлось забирать его из полицейского участка, потому что он участвовал в игре «Вынеси супермаркет». Ребята из его компании наполнили тележку в супермаркете пивом и сладостями и попытались с разбегу выкатить ее из магазина, не оплатив товар. Он сказал, что не имеет ни малейшего представления, зачем это сделал, – он просто бежал вместе со всеми. На него это совсем не похоже. Но я начала волноваться, не становится ли это его новой манерой поведения… Пиво и сладости. Вот краткая характеристика подростка – уже не ребенка, но еще не взрослого. Как ему – и нам, родителям – с этим справляться? Можно объяснить, как вы чувствуете себя, когда он так себя ведет. «Мы разочарованы» – такие слова часто произносят родители, чей ребенок приближается к этому возрасту. Куда больше влияния оказывается на подростка, когда родитель определяет свои чувства, чем когда дает определение ребенку, заявляя: «Ты ведешь себя как идиот». В качестве еще одного инструмента предлагаю вам алгоритм, который поможет подростку понять процесс его мышления. Постепенно он научится делать это самостоятельно. 1. Определить проблему В нашем примере: «Я не считаю воровство в магазине приемлемым. Нам придется разобраться, почему это произошло, и придумать, как сделать, чтобы это больше никогда не повторилось. Я готова была со стыда провалиться сквозь землю, когда пришлось забирать тебя из полицейского участка». 2. Выяснить, какие чувства стоят за этой проблемой Разговор может разворачиваться в таком русле: «Что происходит, когда вы впятером собираетесь вместе? Ведь по отдельности никто из вас не проявляет преступных наклонностей». «Я не знаю». «Хорошо, подумай, не торопись. Как ты себя чувствовал до того, как вы это сделали?» «Было весело, мы шутили и смеялись». «А потом что произошло?» «Мы стали друг друга подначивать». «И что дальше?»