Карина схватила меня за руку и потащила в зал. – Надо действовать быстро. Он скоро вернется и не отстанет, пока мы не купим какую-нибудь фигню задорого. Тут полно всяких фирм, Егор стал чихать там, где торговали Серхорой. Побежали. Мы понеслись мимо разных стеллажей, и вдруг Егор принялся издавать странные звуки. – Мы на месте, – обрадовалась Карина. – Вспоминай, где стоял утром? Егор почесал макушку. – Точно в этом зале, вон название фирмы. Я посмотрела, куда указывал «отец», и поняла, что вытаращенные зубы плавно перешли на второе место. На первое взобралась Серхора. Сочетание «ph» французы произносят, как «ф». Загадочная Серхора оказалась хорошо известной и любимой мной Сефорой. В головном магазине этой фирмы в Париже на Елисейских Полях госпожа Васильева способна провести целый день. Там огромный выбор косметики и прекрасно знающие ассортимент продавцы. – Он стоял тут, – размышляла вслух Карина. – Нет, – возразил Егор, – здесь! – Ну почему мужчины всегда по любому поводу спорить начинают? – топнула ногой Карина. – Я хорошо помню, как все происходило. – Хорошо помнишь? – сердито повторил Егор. – Да! – воскликнула Кара. – Почему тогда не сказала: «Гоша, ты зубы вычихнул»? – прищурился парень. Зубы вычихнул! Воистину этот день следует назвать праздником русского языка. Я отвернулась и увидела Эмиля, он вбежал в зал. – Вот вы где! Еле-еле вас нашел. Мне не нравится то, что я сейчас скажу! Но я всегда честен с покупателями. У нас нет продукции «Зубы». Есть фирма «Зубарики», она производит парфюм для детей. «Зубарики» производят духи! Егор вычихнул зубы и вытаращил их. Серхора оказалась Сефорой… Что еще интересного я услышу сегодня? – Мне очень, очень стыдно сообщать об отсутствии продукции «Зубы», – тараторил Эмиль, – позвольте вам показать наши лучшие… – Спасибо, – остановила фальшивого француза Марина, – мы решили здесь осмотреться. – Предлагаю вам персональную скидку, – продолжал процесс соблазнения парень. – Пожалуйста, займитесь другими клиентами, – не выдержала я, – мы хотим детально изучить этот зал. – Прекрасно, – заликовал надоеда, – сейчас я расскажу вам о всех представленных товарах. Сефора – известный бренд. Марина закашлялась и прохрипела: – Мне плохо! Воды! Если я упаду в обмороке, вызовут «Скорую», визит врачей негативно скажется на продажах. Эмиля словно ураганом унесло. У жены полковника мигом прекратился приступ коклюша. – А ведь когда-то мы завидовали иностранцам, – произнесла она, – все, кому удавалось прокатиться за рубеж, потом слагали хвалебные оды не только о ста видах губной помады, платьев, сковородок, короче всего, но и о приветливых торговцах, которые не злились, если покупательница просила принести другой размер, подсказывали, что лучше купить, и вообще вели себя с посетителями как бабушка с внуками. А теперь, когда мы все это огребли полной ложкой, безмерно суетливые консультанты просто бесят. – Ты находился здесь, – вернулась к прерванной беседе Карина, – ну-ка, чихни! Егор наморщил нос: – По заказу не получается. – Изобрази чих, – потребовала Кара. – Как? – спросил Гоша. – Скажи: апчхи, – предложила Карина, – попробуем понять траекторию полета челюсти. – Хорошая идея, – обрадовалась Марина, – и ее можно улучшить. Егор расстегнул куртку. – Не понял. Я вспотел. Марина протянула «отцу» конфету. – Разверни, положи в рот и чихни. Ириска выпадет, и мы поймем, в каком направлении улетела челюсть. Мне сей способ установления дуги полета показался ошибочным. Челюсть больше конфеты и сделана из другого материала. Надо просто включить логику. Справа от нас к стене прикреплены маленькие полочки, на них лежат подарочные наборы. Сзади ряд стендов с губной помадой, впереди проход в следующий зал, слева витрины с кремами и гелями. Понятно, что за спиной челюсть искать не стоит. Егор-то стоял на том же месте, как сейчас. Из размышлений меня вытолкнул громкий звук. – Апчхи! – Ура! – заликовала Марина. – Хорошо, что я догадалась прыснуть на тебя духами из тестера. И куда улетела конфета? Карина? – Я не видела, – отрапортовала претендентка на роль свадебной «матери». – Просила же тебя внимательно следить за полетом ириски, – вздохнула Марина, – ладно, вторая попытка. Егор, держи конфету. Куда я поставила вонючие духи? – Надо подождать, я еще первую не съел, – заявил Егор, – она к зубам прифигачилась, не отдирается. Просто клей, а не тянучка. – У тебя же нет челюсти, мы ее ищем, – изумилась я. – Куда прилипла конфета? – Нижние на месте, – уточнил Егор, – сейчас ее съем, и еще раз попробуем! Я отошла, села на корточки и начала осматривать пространство под витринами. Протез мог лететь только прямо, он ведь не самолет, не мог проделать путь до места скопления жидкого мыла, потом повернуть налево и облететь зал. – А чего там хорошего? – спросил тихий голос. Я вздрогнула и поняла, что с другой стороны витрины кто-то тоже разглядывает пол. – Спрятали здесь товар получше? – продолжал не понятно кто. – Они так часто делают. В каждом стеллаже внизу есть ящики, в них засовывают то, что пользуется особым спросом. Сначала дерьмецо дуракам сливают, а потом выкладывают суперское. – Не знала, – прошептала я. – Теперь ты в курсе, смело открывай все отделения, – посоветовал инкогнито, – то, что есть в торговом зале, доступно для покупателя. Запомни это и пользуйся. – Спасибо, – поблагодарила я. – Я вижу только пол, – сообщил некто. – Где косметика? – Я не товар ищу, – объяснила я. – Что тогда? – полюбопытствовал дискант. Пришлось ответить честно: – Зубы. – Ты не туда зарулила, – сообщил голос, – паста, щетки находятся не в духах, а там, где мыло. – Протез потеряли, – уточнила я, – человек чихнул, а искусственная челюсть выпала здесь и куда-то исчезла. – Ой, не могу! Ой, ржака, – развеселился некто, – умираю прямо! На фига старика сюда привела? – Виниры не только пожилым делают, – возразила я. – Они маленькие, их не найти, – перестал смеяться собеседник, – дорого стоят. Мама за несколько штук столько отвалила, что можно комп купить. Не повезло тебе. А теперь объясните, почему я, стоя на коленях перед витриной и засунув под нее голову, беседую с незнакомцем? Отчего не ушла, увидев, что на полу пусто? По какой причине сказала: – Один винир действительно трудно обнаружить. Но я охочусь за челюстью, она большая. – Бело-розовая такая? – неожиданно осведомился собеседник. – Типа расчески с толстыми зубьями? Похожа на заколку, но не понятно, где и как защелкивается? Я дернулась, стукнулась головой о витрину, отползла в сторону, вскочила, обежала сооружение, смахивающее на комод, увидела тощую фигуру в джинсах и пуловере, лежавшую на животе, и спросила: – Можешь показать эту интересную заколку? Глава двадцать вторая