На следующий день посетили семьи Вальтера Фролова и Аниса Куценко. Ничем не примечательные парни. Средние оценки в школе, средние социальные баллы. Отучились на сантехников. Имели вторые специальности химиков по переработке отходов. Со слов родителей эти двое меня с особым восторгом не воспринимали. Анис несколько раз называл задавакой. Это особой новостью для меня не стало. Помню, с какой интонацией он произносил фразу «наш студентик», когда я отказывался от какого-то мероприятия из-за того, что имел занятия в университете. Думаю, это была обычная зависть, без злобы и негатива. В поездку парни отправились без сильных восторгов. Их привлекли обещанные баллы, отпуск и возможность потом при случае прихвастнуть. Честно говоря, из бесед с родителями Фролова и Куценко выявилось больше о характере парней, чем я до этого мог припомнить. Наши интересы находились настолько в разных областях, что даже общение в одной социальной группе не обогатило знаниями. Примерно в таком же ключе побеседовали с родителями Меркурия Мишина. Этот член нашей социальной группы ещё меньше запомнился мне. Тихоня, зависимый от мнения других, опасавшийся хоть в чём-то перечить Марсиане. Зато мы узнали много чего о Кирилле. Этот как раз таки был шустряк. По словам его отца, именно Кирилл стал причиной того, что нам поменяли куратора группы. — Психолог ваш помогал писать, как нужно. А то она взялась пацана гонять на проверки. Я и сам, между прочим, электрик высшей категории, — выдал странную фразу мужчина. — По поводу чего была жалоба? — не понял я. На самом деле я не то чтобы не понял, но и не помнил этого события. У каждой молодёжной социальной группы должен быть куратор старше по возрасту и имеющий авторитет. Когда зимой мы с Вовкой перевелись в эту группу, куратором была женщина. Эффектная такая дамочка по имени Церера. Смена кураторов произошла, когда я писал курсовую работу по истории и не вникал особо в те события. — Точно вам говорю, любила она мальчиков молоденьких. Вы расспросите эту так называемую кураторшу, — продолжал удивлять отец Кирилла. — Хорошо, что ваш психолог вовремя разобрался. Хоть и молодой, но чувствуется, что парень толковый. И нового куратора хорошего подобрал. — С чего вы решили, что Владимир Антонов причастен к выбору куратора? — удивился я ещё больше. — А как же! Они же вроде родня. Жили раньше в Питере. Но климат там такой, что сами знаете. У меня тётка тоже из тех краёв. Они, Антоновы и Григорьев, на целлюлозно-бумажном предприятии работали. Жопку вы чем подтираете? — усмехнулся мужчина. — Бумажная фабрика у нас в стране одна. Там и туалетную, и писчую бумагу выпускают. А в Питере в центре красиво. Я и сам подумывал туда перебраться, электриков зазывают. Сразу при переезде двести баллов дают. Мы совместно с братом и Протоном слушали этого свидетеля в буквальном смысле с отвисшими челюстями, подбадривая к новым откровениям. Жаль, что больше ничего по делу мужчина сообщить не смог. Про настроение сына перед поездкой ответил, что оно было боевое и радостное. С этим я полностью согласился. Задал ещё вопрос, был ли куратор или Владимир в курсе про ту тётку, которая в Питере, и могла ли та просветить насчёт биографии Антоновых и Григорьева. — Так это ж когда было! — отмахнулся отец Кирилла. — Лет десять прошло, а то больше. Я и забыл давно. Если бы вы не спросили, то и не вспомнил бы. Между прочим, Гора как раз таки знал и помнил. Интересно откуда? Результат беседы с отцом Кирилла и всё остальное я предложил обсудить у нас дома, выдвинув в качестве «приманки» ужин. Лететь в управление мне не хотелось. Людей там слишком много, чтобы я мог сосредоточиться и подумать. — Ужин — это хорошо, — обрадовался Протон. — С этой работой некогда с девушками встречаться, не то чтобы семью завести и заботливую жену, готовящую ужин. — У тебя и нет никого, — возразил брат. — Но согласен, что и у моей Катюхи скоро терпение лопнет. — Готовит Жека божественно, — с нетерпением ожидал еду Протон. — Идите в кабинет и систематизируйте услышанное, не мешайте, — прогнал я парней. Пока не пришла мама, есть время посидеть в одиночестве. А приготовление ужина мысленному процессу ничуть не мешало. Меня процесс чистки картофеля, напротив, всегда настраивает на размышления. Итак, что мы имеем? Антоновы и куратор давно знакомы и знали друг друга минимум последние десять лет. Вовка об этом не говорил, но я и не спрашивал. С одной стороны, ничего такого в этом нет. Пусть и рекомендовал на место куратора своего знакомого Антонов. Но имел ли он на это право? Психолог-то молодой, без опыта. Допустим, нашёл аргументы и никто не отказал. Правда, перед этим от старого куратора-женщины технично избавился. Придётся вернуться к Щегловым, Куценко и Фроловым и уточнить этот вопрос. Не помнил я и не слышал о том, что на предыдущего куратора писалась докладная. Сведения об этом точно есть и нужно глянуть. Я же теперь сотрудник правопорядка и имею доступ. Странные события, странные поступки. Не будь гибели целой группы, то придраться к нечему. Вовка мог предложить любого своего знакомого. Я мысленно нашёл оправдание такому поступку — промолчал Антонов и ничего не сказал о знакомстве с куратором, чтобы мы предвзято не отнеслись. Никаких преимуществ Вовка не имел. Куратор его ни разу никоим образом не выделил, не дал поблажек и ничем не поощрял. Проверить, не перепадало ли Антонову больше баллов, конечно, можно, но на память я не жаловался. Не было такого. К тому моменту, как был готов ужин, я разложил свои мысли по полочкам. Всё, как говорит мама, «смердело» и очень мне не нравилось. Брат с Протоном тоже не сидели без дела. Они, молодцы такие, созвонились с родителями парней, которых мы посетили, и выяснили, что предыдущий куратор покинул группу по личным мотивам и по собственному желанию. А в её досье действительно имеется запись на жалобу о неподобающем поведении по отношению к младшему лицу противоположного пола. — Побеседуем и с этой Церерой, — пообещал Неон. — Но я думаю, что все наши догадки стоит сохранить в тайне до того, как закончится расследование. — Нужно Абдулову доложить, — поправил брата напарник. С этим они справились без меня. Я на следующий день с утра заскочил в университет. Мог и по сети отправить заявку, но предпочёл лично появиться и продемонстрировать декану не только запись, но и значок представителя правопорядка. — Журавлёв, этим вы могли бы заниматься в свободное от учёбы время, — проявил недовольство декан. — Обязательно так и сделаю, когда закроют дело о гибели социальной группы № 092201. — Я слышал об этом печальном событии, но неужели ваши мозги такие уникальные во всей Москве? — скептически посмотрел на меня декан. — Некому больше расследованием заниматься? — Это моя социальная группа и их всех убили, — ответил я. В общем, вопрос с моим отсутствием на занятиях я решил, когда вернусь в университет, срока не поставил. Можно было и порадоваться, если бы тому не предшествовал печальный повод. — Жека, — дозвонился до меня Неон, — Абдулов велел тебе срочно приехать в управу. Там какой-то вопрос возник, и без тебя никак. Что по поводу Вовки возникнет много вопросов, я и без подсказок знал. Как и то, что нужно придержать эту информацию и тщательно проверить. Наверняка Тимур Хайдарович решил получить мою подпись о неразглашении. Моя хвалёная интуиция и предвидение вместе с ней неожиданно дали сбой. Абдулов ждал, но не один и совсем не по поводу Антонова. — Знакомься, Евгений. Виктория Викторовна Краснова, — представил он незнакомую девушку. Я не сразу сообразил по поводу фамилии. И только открыл рот, издав «а…», как она сама ответила: — Виктор Краснов мой дед, у меня имеются к тебе вопросы. Глава 11 Сказать, что население Земли после правление паранормалов стало идеальным в физическом плане, ничуть не погрешить против истины. Мы имеем не только отличное здоровье, но прекрасную внешность. В внешних данных, безусловно, есть нюансы. Мама рассказывала, что существовало три категории. Они с отцом относились ко второй, средней. Нам с братом досталась примерно та же категория, по которой телепаты классифицировали людей. Я бы назвал себя и Неона привлекательными. Когда мы улыбались, то появлялись задорные ямочки на щеках. Пропорции лиц можно больше отнести к понятию «смазливый», чем красивый. Девушка, сидевшая за столом рядом с Абдуловым, имела бы у телепатов высшую категорию оценки внешности. Такое впечатление, что её выпустили из селекционного центра, где отмеряли каждый миллиметр этой безупречной красоты. Невольно я припомнил изображение её деда Виктора Краснова. Для мужчины он был чрезвычайно хорош, но, оказывается, в женском варианте эта красота сногсшибательна. Виктория Краснова молча улыбалась, ожидая, когда я закончу её оценивать. — Евгений, сейчас расскажу особо секретные сведения, — продолжила девушка разговор и добавила: — О себе. Я кивнул, соглашаясь на всё, лишь бы мне позволили и дальше сидеть и разглядывать это прекрасное лицо. Где-то сбоку хмыкнул Абдулов, но на него я даже не глянул. — Как ты знаешь, мой дед сумел организовать Сопротивление и победить телепатов, имея личные способности, — с лёгкой улыбкой на лице начала повествование Виктория. — Он первый Следящий такой силы. Следящих ещё называли слышащими, потому что они могли отследить и перехватить приказы или разговоры телепатов, и на них не действовали внушения паранормалов. Перебивать её я не стал. Сам бы мог рассказать не меньше, но вежливо слушал. Краснова безапелляционно заявила, что появление паранормалов — генетический сбой человечества. Изначально это были слабенькие проявления на уровне гипноза и подавления воли одного-двух человек. Про секции гипноза и мне попадалась информация. Эти способности в середине двадцать первого века стали распространяться в семьях, где случился подобный генный сбой. От родителей, условно говоря «гипнотизёров», рождались дети со схожими способностями. — Первое время никто не обращал внимания на тех слабых телепатов, на их тренинги личностного роста и курсы совершенствования «души и тела». Проверяли конечно. Но люди ничем криминальным не занимались. Не влезали в политику, не практиковали мошенничество в виде отъёма материальных ценностей. Напротив, сами занимались благотворительностью, провозгласили здоровый образ жизни благом для всех людей и боролись со всевозможными дурными привычками средствами доступной пропаганды, — словно читая лекцию, просвещала меня девушка. — Всё изменилось, когда кто-то создал прибор, стократно усиливающий те незначительные волны, исходящие из головного мозга. На этой информации я встрепенулся. Кажется, мы подходим к теме нашей беседы. О приборе я уже знал от мамы. Похоже, мне сейчас зададут вопрос насчёт ключа. — Виктор Краснов тоже попал под облучения прибора. Случайно, — неожиданно сообщила девушка. — Не буду рассказывать тебе всю эту длинную историю. Ты в школе изучал, как воевали с паранормалами. Сообщу только, что Следящие сами по себе имели неярко выраженные способности. Но главное, наследие деда передалось потомкам. Я тоже Следящая, но слабенькая. На такое признание я вежливо промолчал. Чувствую, меня ненавязчиво подводят к мысли, что с прибором личные качества Виктории усилятся. С этим я был согласен. Другой вопрос, что прибора у меня нет, а у мамы только ключ. — Расскажу тебе, как и что я ощущаю, — с улыбкой на лице добавила Краснова. — Прямо сейчас от тебя идёт волна удивления, спокойствия и ожидания. До этого ты был искренне восхищён знакомством со мной. Следящие чувствуют эмоции, интуитивно ощущают опасность. Думаешь, почему мой дед выжил? Просто он на шаг был впереди паранормалов и мог предвидеть ситуации. — А… — хрипло выдавил я из себя. Мысли в голове заскакали с бешеной скоростью и совсем не в том направлении, что было минуту назад. Слова девушки ошеломили и сбили с толку. — Евгений, я читал все отчёты. Вначале ты не высадился с группой в Туле. Затем, как написала Венера Журавлёва, ты проявил прекрасные аналитические способности и предотвратил ваше похищение под Орлом, — вмешался в беседу Абдулов. — Чувствуешь, что ты тоже Следящий? Мужчина замолчал и вместе с Викторией выжидательно посмотрел на меня. — Я… хр-р… да… — проблеял в ответ. — Тимур Хайдарович, мы всё проверим тщательным образом, — обратилась Виктория к Абдулову. — Надеюсь, мы имеем нового Следящего. Хотя мне до интуиции деда далеко… — Поздравляю, — расцвёл улыбкой Абдулов. — Рано с поздравлениями. Вдруг это всё же аналитические способности? — притормозила его Краснова. Не знаю, как она будет меня проверять, но я-то точно знал, что всё подтвердится! Какое облегчение! Не нужно прятаться, не нужно скрываться и врать родным. Или всё же придётся скрывать? Этот вопрос и задал.