— Всё верно. — продолжил Прохор. — В себе остались только трое — я, Алексей и Вяземская. И то… Наше с Вяземской состояние тоже трудно было назвать адекватным. Именно в этом состоянии я и отдал приказ Алексею на уничтожение колдуна. Алексей приказ попытался выполнить, и даже догнал шельму в Тихом переулке, но… не сумел того остановить… Я же в это время, чуть придя в себя и оставив Вяземскую за старшего, кинулся за воспитанником, и нашел его лежащим в обществе полицейского патруля. Те Алексея отдавать не пожелали, пришлось… — Да, полиция даже пыталась качать права и официально жаловаться на действия некого ротмистра Волобуева из наших. — хмыкнул Орлов. — Но люди из Канцелярии замяли дело. Ты мне, Прохор, одно скажи. Моимподразделениям стоит в будущем опасаться… повторения произошедшего? — Не думаю, Василич. — серьёзно ответил мой воспитатель. — Это было исключение из правил, поверь мне. Да и то… Исходя из нашей информации, даже этот захват должен был пройти нормально, но в силу ряда причин получилось то, что получилось. — Из-за Камня? Верно? — полковник впился в Прохора взглядом. — Хватит, Ваня. — ответил Прохор, вставая со стула. — Я тебе сказал и так больше, чем должен был, уважая тебя как офицера, реально болеющего за дело и своих сотрудников. А ты тут мне какие-то нелепые претензии начинаешь высказывать. Некрасиво получается… — Извини, Прохор. — откинулся на спинку своего кресла Орлов. — И сядь, у меня ещё пара вопросов есть. — мой воспитатель покорно сел обратно на стул. — К нам в понедельник Пафнутьев инструктора обещал прислать по этой клятой ментальной защите. Спец хороший? — Хороший. Опытный. Не переживай, Василич. — заверил Прохор. — Ладно тогда. И ещё один вопрос. Можешь с Пафнутьевым договорится, чтоб подразделение потом чуть натаскать против этих менталистов? У вас-то точно подобный опыт есть. А то я уверен в том, что Нарышкин меня пошлёт далеко и надолго, если обращусь к нему с подобной просьбой. — Дали Ивану Васильевичу пальчик, а он руку по локоть откусить пытается. — хмыкнул Прохор. — Ничего не обещаю, но переговорю. — Ну, хоть что-то! — заулыбался довольный Орлов. — В любом случае, спасибо, Прохор! За это отправляйся к Ведьме, ты же туда спешил, когда приехал? — Вот, это уже деловой разговор, Василич! — кивнул довольный Прохор. — А ты, Алексей, отправляйся в тир. Всё равно до конца рабочего дня пара часов осталась, не будем Пасека отвлекать. И ещё, вы в свободное от службы время тренируетесь? — полковник пристально посмотрел на нас с Прохором. — И я совсем не имею ввиду развлечения в особняке Юсуповых. — Да. — подтвердил мой воспитатель. — Могу я хотя бы в общих чертах знать результаты этих тренировок моегобойца? — Пока о результатах этих тренировок говорить рановато. — усмехнулся Прохор. — Но, если будут достигнуты определённые результаты, по согласованию с Государём и Цесаревичем, они будут доведены до вашего сведения, господин полковник. — Это я и хотел услышать, господин инструктор. — удовлетворённо кивнул Орлов, встал и протянул нам руку. — Не смею более задерживать, господа! Уже когда мы с Прохором спускались по лестнице в раздевалку, воспитатель не удержался и прокомментировал поведение Орлова: — Вот же жучара! Но каков молодец! На выезде из Ясенево мне позвонил дед, князь Пожарский: — Лёшка, у нас прошли предметные переговоры с князем Юсуповым. Основные моменты по вире выяснили, осталось согласовать мелочи. На это уйдёт ещё какое-то время. На вечер послезавтра ничего пока не планируй, вероятно Юсупов извинится именно в это воскресенье. Договорились? — Да, деда. Понял. На воскресенье ничего не планирую. — Завтра позвоню, Лёшка. — дед отключился. — Михаил Николаевич звонил? — поинтересовался Прохор. — Ага. С Юсуповыми, похоже, всё к развязке идёт, слава богу! Ужинать решили в «Русской избе». Там к нам присоединились соседи — Великие князья, находившиеся в увольнительной. Они были в курсе моего похода на день первокурсника, и сразу стали выяснять мои дальнейшие планы на сегодняшнюю ночь. Заметив с усмешкой, что не одних их волнует этот вопрос, рассказал про вчерашние договорённости с Долгорукими, Шереметьевой, Голицыной, Гримальди, Петровым и, особенно, с Романовыми. — Так что, если у вас есть желание к нам присоединиться, звоните Андрею, и договаривайтесь с ним. — закончил я. — Андрюха только рад нас будет видеть! — заверил меня Александр, и достал телефон. Так и оказалось, и довольные братья пообещались присоединиться к нам после полуночи. Ночной клуб «Метрополии» сегодня Долгорукие закрыли на спецобслуживание, соответствующая табличка висела между двух стоек, а вход осуществлялся по студенческим билетам. Свой я, кстати, забыл дома, но меня охрана заведения знала, и, кивнув, пропустила. Что самое интересное, я первый раз заходил в клуб через общий вход, с интересом оглядываясь по сторонам. Долгорукие расстарались — стоящие ближе к вип зоне фуршетные столы ломились от различных закусок и прохладительных напитков, возле них стояли официанты и накладывали страждущим еду на тарелки, за стойками бармены демонстрировали студентам чудеса жонглирования хрупкими бокалами и свои навыки в приготовлении коктейлей. Пришедшие раньше меня нарядно одетые однокурсники под ещё негромко играющую попсу уже прохаживались по клубу, кто с бокалом вина, кто с рюмкой водки, кто со стаканом коктейля непонятных цветов. Брат с сестрой Долгорукие наблюдали с улыбками за всем этим действом, стоя у бара, находившегося ближе всего к сцене. К ним-то я и направился. Если Андрей был одет в том же стиле, что и я — клубный пиджак, светлая рубашка и джинсы, то вот Наталья постаралась — затейливая причёска, вечерний макияж, чёрные туфли на шпильке… А уж казавшееся простеньким чёрное платье прямо кричало о своей большой стоимости. — Добрый вечер, Алексей! — поприветствовал меня Андрей. — Добро пожаловать на вечеринку! — Андрей! Наталья! Выглядишь просто сногсшибательно! — я демонстративно окинул ещё раз взглядом фигуру девушки. — Спасибо, Алексей! — улыбнувшись, поблагодарила она меня. — Что пьёте? — Я коньяк, сестра вино. — он указал на стойку, где и стояли два бокала с упомянутыми напитками. — Ты что будешь? — Коньяк, за компанию с тобой. — Хорошо. — он повернулся к бармену. — Дима, коньяка князю сделай. — Сей момент. — кивнул тот. Где-то ещё полчаса мы простояли у стойки бара, пока говорливый ведущий на сцене не разразился потоком приветствий, поздравлений и пожеланий начинающим юристам. Ответом ему стал довольный рёв однокурсников. Мы с Долгорукими тоже не остались в стороне. И началась шоу-программа с приглашёнными артистами, прерываемая шутливыми конкурсами между студентами и музыкальными паузами для танцулек. Около десяти вечера шоу-программа закончилась, и началась полноценная дискотека. Студенты были уже веселы, настроение у всех было прекрасное, у бара остались стоять очень немногие. Первый медленный танец я станцевал с хозяйкой вечера — Натальей Долгорукой, а вот потом осмелевшие от атмосферы и алкоголя однокурсницы выстроились ко мне на эти самые медленные танцы в очередь. Не обошли они своим вниманием и Андрея. К полуночи некоторые из студентов начали потихоньку разъезжаться по домам, но основная масса продолжала веселиться. Вскоре, в вип ложе появились и наши друзья, к которым мы с Долгорукими и направились. — Андрюха! Похоже, Малый Свет опять за нами увязался. — сообщил Николай Романов. — Так что жди. — Спасибо, что предупредили. — кивнул Андрей, и пошёл раздавать указания охране. Последними из нашей компании прибыли нарядные сёстры Романовы в сопровождении двух знакомых Валькирий, причём Варя умудрилась ещё и подвести глаза и накрасить губы, что было заметно даже в сумраке клуба. Она сразу побежала к стеклу, и принялась смотреть на «взрослую» дискотеку, но потом одумалась, вернулась и начала чинно со всеми здороваться. Поручили её, как не трудно догадаться, заботам Петрова, который, кстати, приехал не в обществе Шереметьевой, а с Гримальди. — Лёха, что это… — Александр Романов пихнул меня в бок, аккуратно показывая на довольную Варю, севшую рядом с моим другом. — Сестрёнка влюбилась. — прокомментировал я. — Петров, бедняга, не знает, что делать. — Пусть общаются. — кивнул Николай. — Саня нормальный парень. А Гримальди, я смотрю, подревновывает, но в рамках… И действительно, Кристина, сидевшая с другой стороны от Сашки, выглядела крайне недовольной, но от комментариев и резких телодвижений воздерживалась. — Разберутся. — махнул рукой Александр. — Как вот только Варьку отпустили так поздно? Я рассказал подробности. — Беда… — протянул Николай. — Сашке не позавидуешь. А Государь в курсе происходящего? А, самое главное, бабушка Мария? — брат имел ввиду Императрицу Марию Фёдоровну. — Не знаю, Коля. Меня устраивает, что знает Маша. — чуть напрягся я при упоминании бабки. — Советую с Машкой ещё раз переговорить по этому поводу. Как бы бабушка на Петрова гневаться не начала… — покивал головой брат. — Да он же ничего не делал! — начал заводиться я. — Я тебя предупредил, ты меня услышал. — Коля смотрел на меня серьёзно. — Привыкай к суровой жизни внутри Рода. Твоя жизнь тебе не принадлежит, Лёха. В том числе, и твои друзья. — Это мы ещё посмотрим! — Успокойся, Лёха! — хмыкнул уже Александр. — Ещё ничего не случилось. Может и не случится. Но ухо держи востро! Бабушка… Она такая… — Спасибо, что предупредили. — поблагодарил я. — Буду разбираться. — у меня появился, наконец, повод позвонить бабуле. Надо отдать должное Варе — она выбрала момент и подошла ко мне в сопровождении старшей сестры поблагодарить за сегодняшний вечер. Очень хотелось сказать ей всё, что думаю по поводу её чувств к Петрову и его предполагаемых проблем по этому поводу, но средняя сестра была так довольна атмосферой «Метрополии», что я себя сдержал. Во втором часу ночи начал подтягиваться Малый Свет. Тут уж мой школьный друг получил свою «минуту славы» — молодые аристократы по очереди подходили к Марии с Варей засвидетельствовать своё почтение, а те представляли им Сашку Петрова как своего друга. Что самое характерное, подавляющее большинство этого самого Малого Света после статьи Шереметьевой посетили модную сейчас выставку Хмельницкого, и видели скандальный портрет Алексии, так что с Петровым они были «заочно знакомы», и не были удивлены его «близостью» к Роду Романовых. Так что «неудобных» моментов не возникало, к нашему Смоленскому Рембрандту все отнеслись с должным пиететом. Да ещё и постоянно присутствующие недалеко от Сашки братья Романовы, периодически перекидывающиеся с ним нейтральными репликами, провоцировали молодых аристократов с большим вниманием отнестись к художнику. Учитывая такую концентрацию представителей Императорского Рода на квадрат вип ложи, Малый Свет понял всё правильно, и благополучно переместился вниз, за столики рядом с лестницей, влившись в стройные ряды веселящихся юристов. Не отставали и мои братья, вернувшиеся к нам с танцпола с двумя моими симпатичными однокурсницами, обалдевшими от свалившейся на них близости к молодой элите Российской Империи. Мне же скучать не давали, Шереметьева с Голицыной атаковали меня по всем направлениям — медленные танцы, общение и борьба за влияние. Долгорукая, что характерно, вела себя крайне сдержанно, и не вмешиваясь в разборки между девушками. А мне оставалось только расслабиться, ибо от меня ничего не зависело, и получать удовольствие… Маша с Варей собрались домой в пятом часу утра. Слава богу! Именно такое выражение я прочитал на лице Петрова и Гримальди. Недоволен был один Андрей Долгорукий, который и пошёл их провожать. Я же собрался домой чуть позже — около пяти, заблаговременно удостоверившись, что Сашка Петров тоже собрался домой. Приняв душ дома, пришёл в соседнюю квартиру. — И где это мы шляемся, Пожарский? — голос в кровати был больше всего похож… на Лесин. — Сколько можно тебя ждать? — Леся?.. — девушка включила лампу на прикроватном столике, одеяло сползло вниз, обнажив соблазнительную грудь… — Ты же сам самолёт мне выделил, так что будь готов к неожиданностям. — Леся поднялась ещё выше, оперевшись на спинку кровати. — Или ты не рад меня видеть? — она полностью откинула одеяло. — Хотя… Вижу, что рад. — Такие неожиданности мне нравятся! — протянул я, скидывая одеяло на пол и усаживаясь на «свою» половину кровати. — Самолёт, говоришь… * * * Из постели мы с Лесей не вылезали до самого полудня, и даже обед себе заказали в квартиру. За ним-то девушка и рассказала подробности своего появления в Москве. Оказалось, что в четверг вечером она отработала очередной концерт, а следующий у неё должен был быть только во вторник в Екатеринбурге, и она решила воспользоваться перерывом в туре для отдыха. Вяземская, со слов Леси, была в курсе её планов, и временно переехала к себе, однако вечером должна была появиться на ужин в «Избу», как и Пафнутьев с Белобородовым. — Ты только ничего такого не подумай, Лёшка, я у Прохора заранее поинтересовалась твоими планами на вечер. — девушка смотрела на меня с улыбкой. — Он сказал, что ты вроде как свободен. Я даже Сашку Петрова пригласила, он обещался быть. — А дружок мне вчера даже не намекнул о твоём приезде, как и Прохор. — я сделал вид, что расстроен. — Но ничего! Месть будет страшна!