— Администратор помнить ничего не будет, — ухмыльнулся Кузьмин. — Но, если ты так переживаешь, могу его и в море притопить. Чистое самоубийство на почве неразделенной страсти… скажем, к шеф-повару казино, кстати, тоже мужчине. Но на это, как ты понимаешь, требуется время. Если Николай с Александром, уже привыкшие к манере общения колдуна, только хмыкнули, то вот все три «дипкурьера», сопровождающих прихваченного нами с собой Нарышкина, многозначительно переглянулись, да и сам генерал оценивающим взглядом окинул Ванюшу — дипломаты явно почуяли родственную душу. — Успокойся, Герасим, — вмешался Прохор. — Нам твой Му-му в море пока без надобности, а там как пойдет. Алексей, что дальше делать-то будем? — Сейчас Иван Олегович встречается с зашуганным администратором, переодевается в форму охранника казино и аккуратно выдергивает решившего срубить по легкому деньжат клиента на «Звезду». Там мы клиента принимаем и страшно пытаем. А уж после этого решаем, нужен он нам, или на роду у него написано поплавать с грузом на шее, как та Му-Му. — Толково, — одобрил воспитатель. — Иван Олегович, можешь исполнять, а Владимир Иванович подгонит тебе на всякий случай машину… Через двадцать минут Кузьмин с Михеевым затаскивали в кают-компанию яхты бесчувственное тело мужчины лет тридцати. — Пришлось гасить, — пояснил мне Иван, усаживая колдуна на приготовленный стул. — Клиент был на стреме и чуть не устроил в казино самый настоящий армагеддон. — Документы? — спросил Прохор. — Поляк, — Владимир Иванович достал из кармана паспорт и после жеста воспитателя отдал ксиву Нарышкину. — Ян Западловский, — хмыкнул генерал. — Вот же угораздило с такой фамилией и на свободе… А паспорт, похоже, не «липа» — или «липа», изготовленная государственной конторой. — Иван Олегович, — я обратился к колдуну, — приводи уже пана Западловского в себя и не забывай приглядывать за ним. — Сей момент… Поляк задергался, открыл мутные глаза и уставился прямо перед собой. — Держу на всякий случай, — прокомментировал Кузьмин. — Отлично, — я встал прямо напротив клиента. — Пан Западловский, — начал на русском, — вы знаете, кто я? — Да, ваше высочество, — в глазах поляка, ответившего мне на русском с характерным пшеканьем, действительно появилось узнавание. — Замечательно! Обещаете мне вести себя прилично? — Да, ваше высочество… — Господин Иванов, — я глянул в сторону Кузьмина, — пока отпускайте. Взгляд поляка стал проясняться. — Ну, пан Западловский, сколько денежек удалось сегодня заработать? — Сколько заработал, все мои, ваше высочество, — буркнул он и потер руками виски. — Пан хамит… — ухмыльнулся Прохор. — Алексей, дай я его порежу! — и в руке воспитателя, как и предусматривал сценарий, появился одолженный у морячков тесак. — Обожди, — отмахнулся я. А поляк поморщился и довольно-таки развязно заявил: — Ваше высочество, что за дурной спектакль? Я прекрасно понимаю, что господин Иванов, или как там его… и вы сами способны вытащить из меня даже то, чего я сам не помню. Давайте не будем тратить время друг друга и приступим к делу. Шантажировать меня моей легкой шалостью и последствиями со стороны рода Гримальди у вас не получится, я дворянин, кадровый офицер польской разведки, и родину свою даже под страхом тюремного заключения не предам. — Он осклабился. — Ваше высочество, при всем к вам уважении и том, какие про вас ходят слухи, рановато вам еще в эти игры играть, подрасти треба. — Нарывается, тварь спесивая! — прошипел побледневший Прохор. — Красиво соскочить хочет! Нет, пан, быстро не соскочишь, ты у меня умирать будешь долго! Поляк же расхохотался и выдал на польском тираду явно ругательного содержания. Пытаясь отделаться от стойкого ощущения неправильности всего происходящего, я остановил дернувшегося было воспитателя: — Обожди, пока ругательства спишем на шоковое состояние пана Западловского, хоть его слова и очень обидны. — И повернулся к Нарышкину с Варушкиным. — Господа офицеры, желание заработать очередной орден присутствует? Возможно, даже «Георгия». — Присутствует, ваше императорское высочество, — оба заинтересованно кивнули. — Тогда слушайте план «В», в который мы с вами потом внесем необходимые штрихи. Помните то покушение Никпаев на моих сестер? Так вот, дурной пример оказался заразительным, и через пару дней, когда вы найдете мне еще трех-четырех поляков, на великих княжон Марию и Варвару будет совершено злодейское покушение прямо в центре Монако. Понятно, что, благодаря грамотным и своевременным действиям ваших подчиненных, выучке дворцовой полиции и, самое главное, героизму трех великих князей, — я указал на братьев, а потом на себя, — террористы во главе с паном Западловским будут уничтожены красиво, со всеми элементами готических ужасов, ну там, кровища хлещет, кишки вываливаются, пробитые грудины с оторванными конечностями на брусчатке живописно валяются… так, чтобы по отдельным фрагментам организмов террористов можно было легко опознать, и это очень важно. — Я повернулся к Кузьмину. — Господин Иванов, вы же сможете обеспечить нам эпичное нападение польских националистов? — Легко, Алексей Александрович! — хохотнул тот. — Польские зомбаки будут в лучших традициях гаитянского Вуду. — И он хлопнул замершего и уже переставшего улыбаться поляка по плечу. — Не стремайся, пан! И ничего, что перед смертью поскачешь по Золотой площади балетным танцоркой, зато помрешь красиво — от руки цельного будущего ампиратора! — Вот, мы уже и с местом покушения совместными усилиями определились, — хмыкнул я и повернулся обратно к Нарышкину с Варушкиным. — А дальше, господа офицеры, будет большая пресс-конференция, на которой бледные, но не сломленные великие княжны расскажут о подлости и низости терроризма, а вышеуказанные геройские великие князья хмуро намекнут на неминуемую расплату со стороны допустивших такое непотребство лиц. После этой пресс-конференции во всем мире поднимется общественный резонанс, женщины будут изо всех сил сочувствовать великим княжнам, мужчины следить за праведной местью Романовых, а во дворце польского короля возникнет дикая паника, потому что российские войска на границе будут приведены в полную боевую готовность. Пан Западловский, мне про незавидную судьбу ваших родичей и повальную чистку в славных рядах польской разведки есть необходимость рассказывать? — Вы не посмеете, ваше высочество, — буркнул он. — Это против всех законов чести. — Странно слышать это от кадрового разведчика, пан Западловский, особенно на фоне того, каким бесчестным способом вы пытались заработать деньги на жизнь. Так что, — я добавил гнева, — будешь ты, бл@дина шляхетская, на русскую разведку со всем усердием трудиться или предпочтешь в роли террориста выступить? Поляк отшатнулся и закивал: — Буду! Вы не оставляете мне выбора, ваше высочество! — А теперь слушай меня внимательно, пан! — я продолжал давить гневом. — Попытаешься соскочить, отвечать будут твои родичи. Попытаешься гнать дезу, отвечать будут твои родичи. Сдохнешь… Не слышу?! — Отвечать будут мои родичи… — прошептал он. — Чудно! И сделай так, пан Западловский, чтобы я о тебе больше не слышал. Ну и последний штрих… *** Удара великого князя генерал Нарышкин не увидел, но поляк заорал от боли, а потом, подвывая, принялся правой рукой баюкать левую. — Это вам, пан Западловский, на долгую память лично от меня, — спокойным тоном сказал Алексей Александрович, — так сказать, за дискриминацию по возрастному признаку и сомнения в способностях Романовых. Сейчас вам окажут первую медицинскую помощь, после чего вами займутся присутствующие здесь господа. Пан Западловский, я могу идти, или мне все же остаться? — Можете идти, ваше высочество, — провыл поляк. — Выздоравливайте, пан Западловский, всего вам наилучшего. — И вам, ваше высочество… — Господа… кроме господина Иванова, остающегося приглядывать за нашим гостем, попрошу на минутку выйти со мной. И уже на верхней палубе великий князь выдал: — Господа, мне это все очень не нравится! Попахивает дурной постановкой. Прохор, что тебе подсказывает профессиональная чуйка? — В Монако наш клиент все же заявился, хотя не мог не знать, что ты здесь, — это раз, — начал загибать пальцы Белобородов. — Глупо подставился с казино — это два. Сходу начал дерзить, фактически не оставляя себе выбора, — это три. Очень похоже на подставу. Алексей Петрович, ваше мнение? — Я, понятно, всех нюансов не знаю, — задумчиво протянул Нарышкин, — но у меня складывается аналогичное впечатление. Может, клиента покрутим и… в море? От греха? Пузо ему правильно вспорем, он и не всплывет никогда. — А если от нас именно этого и ждут? — вздохнул Белобородов. — Хотя вариант с морем тоже перспективный, при условии, что клиента начнут активно искать его коллеги по опасному бизнесу… Ладно, покрутим с помощью… господина Иванова, а там видно будет. А вы, молодые люди, — он повернулся к великим князьям, — идите-ка спать. Информацию доведем до вас завтра… нет, уже сегодня. — И, Владимир Иванович, — Белобородов задумчиво разглядывал Михеева, — повышенная готовность на постоянной основе… *** — Монсеньер, подготовка практически завершена: кодированный поляк засветился и в Париже у Гагариных, и в Монако у Романовых. Команда собрана и ожидает во Франции сигнала на выдвижение. — Новости отличные, но пока ждем предсказанных ранее событий. — Монсеньер, простите меня за наглость, могу я узнать?.. — Твои деньги тоже в деле, не переживай, — кардинал на экране ноутбука величаво махнул рукой. — Спасибо, монсеньер… Глава 9 — Сестренки, вы бы слышали, с каким понтом на Лешку этот гонористый поляк выступал! — возмущался Александр, которому Варвара как раз подливала кофе. — Как Лешка сдержался, мы с Коляшкой до сих пор не понимаем…