— Как… вымерли все… — я попытался передать свои ощущения воспитателю на крыльце. — В доме всего три человека, непривычно как-то. — Я распорядился всех отпустить, — пояснил он. — Завтра только к вечеру соберутся. Пользуйся моментом, Лешка, ты же о чем-то подобном мечтал. А со столом наши девушки разберутся, мы им в этом нужном начинании просто не будем мешать. Открыв входную дверь, пропустил Екатерину с Прохором вперед, а когда зашел за ними, даже и не удивился, увидев развалившегося на диване в гостиной с бокалом коньяка Пафнутьева. — С наступающим! — отсалютовал он нам и обозначил улыбку. — Раздевайтесь быстрее, надо столы ставить и мебель двигать, Новый год не за горами. — Есть, Виталий Борисович! — заулыбался я. И совсем не из вежливости — хотелось мне после всех этих событий, чтобы близкие люди были рядом, и повернулся к воспитателю: — Ты знал?.. — Знал, — кивнул он. — И хватит уже разговоров, быстро идем на кухню, здороваемся с нашими хозяюшками и шуруем наверх, переодеваться к празднику. — У тебя же рация с собой? Вызови Валеру. — Хорошо… Исполняющий обязанности начальника моей охраны появился буквально через пару минут: — Слушаю внимательно, Алексей Александрович… — Валерий, как вы с бойцами собираетесь отмечать Новый год? — Ну… — замялся он. — Праздничный стол у себя в гостевом доме уже потихоньку накрываем, и все свободные от дежурства бойцы за ним будут отмечать… Только вы ничего не подумайте дурного, Алексей Александрович, — вскинулся он, — никакого алкоголя, у нас с этим строго! — Колдуны с вами? — С нами, — кивнул дворцовый. — Куда их девать-то, да и старшим у них в отсутствие Иваныча считаюсь я. — Валера, а как ты посмотришь на то, чтобы стол из гостевого дома перенести сюда, в эту гостиную, и встретить праздник всем вместе? — Вы в этом уверены, Алексей Александрович? — Абсолютно, — улыбнулся я. — И не хотелось бы видеть… скорбных лиц, не будем друг другу портить настроение. — Десять минут, — пообещал он, сделал пару шагов в сторону и начал отдавать соответствующие распоряжения в рацию. Когда за Валерой закрылась дверь, Прохор хмыкнул: — Все правильно, Алексей, в охране тоже люди служат, и никто не виноват, что их дежурство выпало на Новогоднюю ночь. Только нам с тобой в погребок надо будет сходить, уж шампанского-то дворцовым и колдунам мы нальем, лишним не будет. Тут вмешался Пафнутьев: — И столы теперь есть кому ставить, причем сразу для фуршета, а диваны с креслами по периметру разместим. На кухне, когда мы туда зашли с Прохором и Екатериной, Алексия вместе со своей приемной матерью, Елизаветой Прокопьевной, в спортивных костюмах и фартуках занимались последними приготовлениями — дорезали салаты, раскладывали по противням замаринованную курицу и проверяли количество налепленных поварами пельменей. После обмена приветствиями с супругой Виталия Борисовича и представления ей Решетовой, Алексия отвела меня в сторонку: — Как прошло?.. — Помянули… — Ты как? — Нормально, не переживай. Как сама? — Мама грустить не дает, — вздохнула девушка и решила сменить тему разговора. — Сестры с братом обещали чуть попозже нас навестить, но на сам Новый год не останутся. Ты не против, если они заедут? — Буду только рад. — Тогда иди переодевайся и ни о чем не переживай, мы все сделаем. Екатерину они с Елизаветой Прокопьевной вытолкали с кухни вслед за мной и Прохором под предлогом отсутствия у той подходящей одежды — у Решетовой наличествовали только праздничное платье, уже висевшее в покоях моего воспитателя, и туфли, находившиеся там же. Снова в гостиной я оказался ближе к десяти. За время моего отсутствия помещение первого этажа преобразилось — под присмотром Пафнутьева и усилиями дворцовых появились столы, на которых уже стояли тарелки со столовыми приборами, бутылки с разнообразным алкоголем и салатницы. На стенах гостиной переливались огоньками гирлянды, а в углу стояла высокая, пушистая и уже украшенная живая елка. — Оперативно, не правда ли, твое императорское высочество? — подошел ко мне глава Тайной канцелярии. — Весьма, — кивнул я. — Алкоголь, небось, в первую очередь из погребка достали? — Послал гонцов, еще когда ты на кухне был, — с довольным видом кивнул он. — Шампанское в холодильнике, водка в морозильнике, лед для ведерок в процессе изготовления. — Где елку взяли? Дворцовые свою притащили? — Эта, для главного дома, была заранее приготовлена, ее еще вчера хотели ставить, но… Короче, не заморачивайся, Алексей, здесь собрались люди, умеющие не только конечностями махать на высоком профессиональном уровне, но и… Пафнутьева я не дослушал — пискнувшая чуйка зафиксировала появление обликов трех колдунов на грани чувствительности. Темп… Похрен на колокол… Втянуть образы… И тут же один из этих обликов вспыхивает ярким светом и как бы шлет мне знакомую эмоцию одобрения… — Кузьмин, чтоб ему пусто было! — не удержался от восклицания я, выходя из темпа. — Виталий Борисович, ты знал, что Ваня приедет? — Знал, — пожал плечами тот. — Мы как бы договорились тебя и Прохора не бросать в этот… светлый праздник. — Кого мне еще ждать? Про ваших детей Алексия предупредила, кстати. Отец будет? — Твой отец — лицо официальное, он обязан в Кремле присутствовать, как и остальные Романовы, находящиеся сейчас в столице. Это ты у нас… постоянная головная боль и недоразумение, лишь подтверждающее правило. — Ясно. А предупредить нельзя было? — Зачем? — он опять пожал плечами. — Для нас мелочь, а тебе приятно. — Виталий Борисович, так уж получилось, что за последние полгода мне совершенно разонравились сюрпризы, так что попрошу впредь мне их не устраивать. — Ты даже не представляешь, как мне сюрпризы не нравятся, — только отмахнулся он и повернулся в сторону спускавшихся по лестнице нарядных воспитателя с его пассией. — Боже мой, Екатерина, — Пафнутьев всплеснул руками, — я у ваших ног! Теперь мне очевидно, кто именно будет королевой нашего праздника! — Виталий Борисович абсолютно прав, — вставил я, — мы все у ваших ног! Прохор, тебе очень повезло! И действительно, Решетова была чудо как хороша в этом изумрудного цвета платье, да и ее кавалер не подкачал, вырядившись в темно-синий костюм-тройку, в котором я его ни разу не видел. Смотрелся Прохор очень солидно! Особенной важности добавляла жилетка. Один я в очередной раз напялил на себя джинсы и светлый легкий пиджачок со светлой рубашкой. Успокаивало одно — присутствующие прекрасно знали, что детали моего простенького лука, закупленные в модных бутиках, может, и не превышали по стоимости их наряды, но уж точно обошлись не в меньшую сумму, а про следование последним веяньям молодежной моды и говорить не приходилось. А Решетова тем временем зарделась и, засмущавшись, улыбнулась: — Спасибо! Я старалась… Мне вдруг показалось, даже не знаю почему, что это Вика стоит рядом с Прохором и улыбается… Образ Ведьмы был настолько реален, что у меня, как сегодня на кладбище, в груди все сжалось и заныло. Образ же Вики стал медленно рассеиваться, таять и, наконец, исчез совсем, оставив после себя лишь мутную дымку, оказавшуюся моими выступившими слезами. — Алексей, что случилось? — услышал я напряженный голос Пафнутьева, оттенки эмоций которого чувствовал и так. — В носу защипало, — пришлось шмыгнуть, а потом проморгаться, — может, простудился где… — Ты это… не вздумай разболеться! — напряжение в эмоциях Виталия Борисовича сменилось облегчением. — Потерпи хотя бы до завтра, а уж там… Можно даже поездку в Кремль отменить. — Я отцу с бабушкой обещал, в любом случае поеду. Вас что, тоже на беседу пригласили? — И Прохора довеском. — Понятно, — я окончательно пришел в себя, лишь усилилась тоска по Виктории, преследовавшая меня последние три дня, да тяжесть в груди продолжала давить. От грустных мыслей отвлекла чуйка, подсказывающая, что три колдуна в обществе нескольких обычных обликов находятся уже рядом с особняком. — Кузьмин что, Лебедева с собой везет? И еще кого-то? — С чего ты взял? — за Пафнутьева ответил воспитатель, уже успевший вместе с Екатериной спуститься с лестницы. — Лебедев дома отмечает. Ваня с семьей должен подъехать. — А почему тогда?.. — я осекся. Твою же!.. Совсем забыл о том разговоре с Колдуном! И еле удержался от очередного перехода на темп — уж слишком велико было искушение глянуть сыновей Ванюши прямо сейчас. Выдохнув, успокоил себя тем, что подобная возможность у меня еще будет, и не одна. — Ладно, проехали… — и отмахнулся. — В конце концов, мы всегда гостям рады, а уж ближайшим родичам наших домочадцев и подавно.